Пэм Годвин - Грязные связи

— В таком случае, она мне явно нужна, — улыбнулся он, и я почувствовала это везде, и возбуждение ускорило мой пульс.

Звучание самых низких клавиш фортепиано полилось по залу, и затем последовали его высокие ноты. Когда к ним присоединился звук хай-хета (прим. — вид контролируемой тарелки в барабанной установке), народ в зале взбодрился.

Я схватила свой клатч с барной стойки и подозвала бармена. Он приблизился, и я передала ему клатч.

— Можешь спрятать под баром?

— Понял.

Логан схватил меня за талию, а глубокое «А-аа-аа» Ричарда Чиза зазвучало в крещендо.

Логан широко раскрыл глаза. Его тон был полон недоверия.

— Это »Welcome To The Jungle»? (прим. — «Добро пожаловать в джунгли»).

Кивая, я освободилась от его хватки и направилась в сторону толпы возле сцены, к танцевальной площадке, которую десять лет назад мы с Колином просто порвали. Тогда я танцевала, чтобы выделиться среди толпы. Но время меня изменило. Изменились мои желания. Мне не нужно было внимание целого зала. Мне нужно было лишь его внимание.

Я почувствовала, как Логан последовал за мной, когда пересекла площадку, походка — полная соблазнения, уверенная, а длина моих ног приковывала к себе взгляды, давала иллюзию того, что я тяну носочки с каждым чувственным шагом. Бедра покачивались в такт бита. Я вытянула руки вверх и растаяла в музыке. Мое тело расслаблялось с каждым шагом, руки скользнули по плечам, изгибам моей груди, силуэту талии. Когда барабанщик коснулся тарелки, я остановилась, оглянулась через плечо, глядя вниз на свою задницу и виляя ею в такт каждого потрескивающего удара. Подняв глаза, я всмотрелась в Логана. Подбородок был опущен, а взгляд из-под лба устремлен на меня. Он хищно подбирался ко мне, преследуя меня, пока закатывал рукава рубашки.

Он собирался танцевать? Мое сердце выпрыгивало из груди, а кожа воспламенялась. Я поманила его пальцем, покачивая бедрами и отходя назад. Ступая спиной вперед, я ни на секунду не отводила от него взгляда, не хотела из-за страха, что он мог исчезнуть.

Я скользила по танцполу, двигаясь в такт, мой мозг проигрывал наш поцелуй, вспоминал жар его рта, ловкость его языка, и я знала, что этого было недостаточно. С этим мужчиной я хотела большего. Может я и не была такой умелой в снятии парней, как раньше, но, черт возьми, я все еще была привлекательной. Неуловимый отверг меня по причинам, не связанным с моим внешним видом, учитывая тот факт, что он никогда не видел моего лица.

Контракт был тем, что отбивало у меня охоту, снова и снова. Ну, время истекало. Моложе я не становилась.

Нахрен Трента и нахрен мой брак с отсутствием секса в нем. Потому что просто сейчас избегать пустой кровати дома казалось мне гораздо важнее, чем плясать вокруг контракта.

Я заслужила одну ночь. Одну ночь в стиле «Нахер все это! Живи на полную. Так, будто контракта не существует!».

Сегодня ночью я собиралась перевернуть мир Логана с ног на голову. На танцполе. И в его кровати.

Оттаивая в покачивании расслабленных тел вокруг, распустив волосы перед красивым мужчиной, который изучал каждое движение моего тела с похотью в глазах, я чувствовала себя легкой. Когда я была подростком, я ненавидела уроки танцев, которые навязывали нам с Колином, но именно по этому я и скучала.

Стрессы от моей карьеры, карьера Колина, украли это. Сегодня я возьму все обратно. Когда в ритм влилось звучание труб, я поймала взгляд Логана и провела ладонью от своего подбородка к ушам, вскинув руки вверх под удар тарелки.

Он рассмеялся и помотал головой, стоя на краю танцевальной площадки, засунув руки в карманы.

Тяжелый гул фортепианных клавиш установил ритм моей походки, когда я театрально прошагала к нему, скрещивая лодыжки одну перед другой и сгибая колени под накатывающую барабанную дробь.

Он вынул руки из карманов, его поза была расслабленной, сексуальной, готовой.

Когда подряд последовало три удара тарелки, я повела подбородком от плеча до плеча под каждый удар. После я развернулась, скользнув спиной к его переду, и качнула задницей перед его эрекцией. Его рука обернулась вокруг моего бицепса, и Логан развернул меня к себе, закинув мою руку себе на шею, а его тело выгнулось надо мной в изящную дугу. Логан провел костяшками пальцев от моего локтя к изгибу груди, оживляя мою кожу своим прикосновением. Вторую руку он распластал на моем животе, посылая своей грудью огонь по моей спине. Наши тела двигались в быстром ритме барабанных ударов.

Песня закончилась на протяжном, резком звуке трубы, и зал залили аплодисменты.

Я повернулась в его руках под ритм следующей песни, к которому тут же присоединились низкие басы протяжного голоса Ричарда Чиза «Do you feel that? Ohhhhh shit» (прим. — «Ты чувствуешь это? Оооо, черт»).

Прижимаясь к его телу, против жара которого невозможно сопротивляться, я обняла руками его шею и опустилась щекой ему на грудь, следуя за движением его бедер, и позволяя медленной мелодии протекать через мое тело.

Когда бит ускорился, я поняла, что он узнал песню, когда откинул голову назад и разразился смехом.

После его взгляд опустился к моему, в уголках появились морщинки из-за того, что он улыбался, когда напевал «Down With The Sickness» в стиле джаз (прим. — «Сбит наповал болезнью»).

В мелодию вмешалась труба, и недоверие породило улыбку от уха до уха на его лице.

— Фокстрот.

Прежде, чем я смогла ответить, его рука была в моей, а другая скользила по моей спине, и мы крутились на танцполе.

Наши сплетенные руки взлетали вверх и падали вниз, он резко увлекал меня к себе, чтобы я не пересекалась с другими парами, вел наш шаг с шокирующей скоростью. Свободной рукой я впилась в его лопатку, с легкостью воспроизводя по памяти двойной шаг.

Он прижимал меня близко к себе, ближе, чем кто-либо должен прижимать в фокстроте. Но его шаг оставался синхронным, наши движения были скоординированы, а химия между нами уже достигла уровня стратосферы. Когда мы переместили наши руки к его груди, уверенно скользя по танцполу, сумма всех моих желаний пронеслась по венам, словно жидкий огонь. Это был самый сексуальный танец во всей вселенной.

Его сердце билось возле моего, когда мы соприкасались телами. Боже, он выглядел потрясающе, пах невероятно, и, когда он вращал меня под своей рукой, я не хотела, чтобы это великолепие когда-либо закончилось.

Но песня походила к концу. Решится ли он еще на один танец? Или оставит здесь, переводить дыхание?

Я нашла глазами его лицо, а он уставился на меня в ответ опаляющим взглядом. Если это не было ответом, то склонение его головы и изгиб его губ — были. Наши языки подрагивали, пока мы переводили дыхание. Тела разгорячились и вспотели, а руки хватали, ласкали и дрожали.