Пэм Годвин - Грязные связи
Предательство, которое будет в ее глазах, когда она узнает.
Кожу стягивало, а в горле разрастался горящий ком. Я не хотел быть в таком положении. Господи, я не хотел вредить ей. Когда я шел рядом с ней, видя, как мой пиджак облегал ее хрупкую фигуру, меня охватывало рьяное желание защитить ее. Трент направил мою руку, не оставив мне другого выбора, кроме как пойти против своих принципов и помочь ей совершить измену только потому, что я не мог вытерпеть мысль о том, что это сделает кто-то другой.
Меня пронизывало еще одно чувство — голод натягивал все внутри меня. Я хотел отвести ее в комнату при других обстоятельствах, где не было бы секретов, где я мог бы изучить ее без притворства и узнать женщину на Дукатти.
Это было то чувство, за которое я цеплялся, то, которому ни мой разум, ни мое тело не сопротивлялись. Я до боли жаждал ее, хотел ее больше, чем кого-либо, и на одну ночь она была моей.
— Мы на месте, — я остановился в конце коридора, провел ключ-картой по замку и придержал перед ней дверь.
Кэси стояла на пороге и всматривалась в комнату за моей спиной. Я оставил свет включенным, и теперь он падал на ее красивое лицо.
Несмотря на пиджак, который на несколько размеров был больше ее и поглощал ее плечи, скрывая трепет, который сочился из каждой ее поры, она выглядела невероятно готовой, такой умной и сексуальной в ее ярком винтажном платье. Ткань облегала ее изгибы. Классический стиль, в котором она не выглядела как шлюха. Высокое декольте со вкусом скрывало то, что я уже и так знал — идеальной формы сиськи. Она была чрезмерно необузданной, ищущей внимания женщиной далеко за двадцать, секс с которой я бы не забыл. Ее неуверенность ушла на второй план, и она превратилась в совершенную мыслящую женщину с опытом, который соответствовал ее миллионной зарплате. Вместе с белыми волосами, которые струились по ее плечам, с кремовой гладкой кожей ее ангельского лица, сногсшибательной фигурой и красотой, от которой пропадал дар речи. Но она не решалась. Я обернулся назад на желтоватые обои, старое покрывало и потертый напольный ковер. Может, это место было слишком низкопробным для ее завышенного вкуса?
Нет, она ласкала меня как женщина, которой было наплевать на это дерьмо. Не так, как ее матери. Но на что ей было не наплевать?
Кэси скользнула вниз руками по своему платью, прижав их к плоскому животу, грудь вздымалась под тканью, натягивая ее. Кейси прикусила нижнюю губу, ее синие глаза сосредоточились на чем-то внутри комнаты, и они были так полны глубоких мыслей, что втягивали меня, заставляли изучить все о ней, кроме причин, которые не имели ничего общего с ее семьей.
Она посмотрела на пустой коридор. В этом старинном отеле было три этажа и, возможно, в общей сумме двадцать комнат. Администратор сказал мне, что на третьем этаже кроме меня сегодня нет никого. Она могла порвать глотку, выкрикивая мое имя, и никто ее не услышит.
Господи Боже, простая мысль об этом заставила мои глаза сфокусироваться на ее губах. Грешный рот, который преследовал меня с той ночи в лифте. Наблюдая за ней, все, что я хотел знать — включая вещи, которые я никогда не подозревал, что хотел — вместилось в ее глубоком взгляде. Ее заботы, ее желания, ее мучительная красота кружились в завораживающем запутанном танце, постичь который за одну ночь я не мог даже надеяться.
Ее глаза больше не смотрели в комнату, и я встретился с ней взглядом.
— Я знаю, что разговор не на повестке дня, но я…— она втянула воздух, потом выдохнула. — Мне нужно сказать тебе кое-что.
Мое сердце пропустило удар. Сказать мне что? Что она была замужем? Дерьмо, может, она раскроет что-то принципиально значимое, или, может быть — если мне действительно может настолько повезти — она расскажет мне все, и мне можно будет пропустить всю эту шараду с должностью генерального директора.
Я терпеливо удерживал ее взгляд с открытым выражением лица, даже если логика подсказывала мне, что она никогда не раскроет секреты незнакомцу.
Кэси ступила в комнату, достаточно, чтобы я мог закрыть за ней дверь, и остановилась возле стены. Ее угрожающее признание повисло между нами.
Сняв мой пиджак с плеч, она положила его и свою сумочку на стуле возле нее.
— Ладно, — она повернулась ко мне лицом, плечи расправлены, и голова слегка закинута назад. — Я просто обязана сказать это.
Господи, то, как она посмотрела на меня — столько разных эмоций столкнулось в ее взгляде, ни одну из которых я не мог прочитать, но, что бы она ни думала, я знал, что она сконцентрирована на мне. Мое тело покалывало от ожидания.
— Ты мне нравишься. То есть… — ее губы приоткрылись, полуприкрытые глаза скользнули вниз по моему телу и вернулись к лицу. — Боже, я люблю то, как ты смотришь на меня, как прикасаешься ко мне, — она оперлась о стену, складывая руки за спиной. Возбуждение разливалось румянцем на ее щеках. — Твой рот, ощущение твоего языка на моем, твой поцелуй.
Я облизал свои губы, а член набухал с каждым ее словом.
— Это все твое. Всю ночь.
Ее очаровывающая улыбка коснулась глубины, притягивая меня к ней с шокирующей силой. Мои ноги двинулись вперед, тело накрыло ее, и я прижался руками к стене, загоняя ее в ловушку.
Кэси потянулась вверх, и ее пальцы принялись возиться с пуговицами на моей рубашке, не расстёгивая их, просто теребя, мучая меня. Ее улыбка померкла.
— Я не делаю такого рода вещи без… — она прочистила горло и заставила себя поднять глаза. — По некоторым причинам, я не вступаю в такие отношения, всегда провожу расследование и требую контракт о неразглашении.
Мои внутренности сжались. Хоть и понадобилось невероятное количество контроля, но мне удалось сохранить расслабленность и бесстрастие на лице, пока я внимательно смотрел на нее сверху. Кэси только что признала, что и раньше спала с другими и делала это по контракту. В итоге, ее игра с Неуловимым была исключением, поскольку она думала, что я не видел ее лица.
Я хотел верить в то, что наш момент в лифте был особенным для нее, что то, что проскочило между нами, было уникальным. Ее бред о неразглашении разрушил это понятие, что сделало то, что я собирался сделать, чертовски легче. Это была ее интрижка за спиной «Тренчент». Ее выбор — она изменяла своему мужу по собственной воле.
Кэси распростерла руку на моей твердой, как сталь, груди.
— Сегодня… это… на самом деле импульсивно для меня… так что я… думаю, я попрошу тебя дать мне слово о том, что ты не используешь это против меня, — она сглотнула, а ее голос превратился в тихий и неуверенный шепот. — Пожалуйста.
У меня во рту пересохло. Она предполагала, я не знал, кто она такая, и, конечно же, был отличный шанс того, что я выясню это позже. Я мог бы узнать ее фото где-нибудь и использовать нашу грязную интрижку в прессе.
