Рейн Миллер - Искусство обнажения (ЛП)

— Брианна, проснись.

Этот голос. Кто это? Я открыла глаза и столкнулась с насыщенным голубым взглядом Итана Блэкстоуна, который был не более, чем в шести дюймах от меня. Я откинулась назад в кресло, чтобы проложить расстояние между мной и этим прекрасным лицом.

Теперь я все вспомнила. Он купил мою фотографию сегодня вечером. И отвез меня домой.

— Дерьмо! Я извиняюсь, я…я заснула? — я потянулась к дверной ручке, но не ориентировалась в этой машине. Я вслепую пыталась найти ее, чтобы выбраться и уйти.

Рука Итана потянулась вперед и накрыла мою, успокаивая твердым уверенным прикосновением.

— Без проблем. Ты в безопасности, все в порядке. Ты просто задремала, вот и все.

— Хорошо….извините, — я сделала несколько глубоких вдохов, выглянула в окно, а затем снова повернулась к нему, в то время, как он продолжал наблюдать за каждым моим движением.

— Почему ты продолжаешь извиняться?

— Я не знаю, — прошептала я. На самом деле, я знала, но не могла об этом думать в данный момент.

— Ты в порядке? — он улыбнулся с легким кивком головы. Я могла поклясться, ему нравился тот факт, что он смущал меня.

Я бы не была в этом уверена, но реально стеснялась. Мне было срочно необходимо уйти из этой ситуации, пока я не согласилась еще на какую-нибудь глупость. Что-то выходящее за пределы:” Сними свою одежду, Брианна, и растянись на заднем большом кресле моего Рендж Ровера.” Этот мужчина имел определенную власть надо мной, что заставляло меня нервничать.

— Спасибо за то, что подвезли меня. И за воду. И за все осталь….

— Береги себя, Брианна Беннет, — он нажал на кнопку и замок щелкнул. — Ты приготовила ключи? Я дождусь, пока ты войдешь внутрь. Какой у тебя этаж?

Я достала ключи из кошелка и положила на их место телефон, который до сих пор лежал у меня на коленях.

— Я живу в студии, на самом верху, пятый этаж.

— Соседи?

— Вообще да, но вероятно ее нет дома, — ну вот опять, я удивлялась, какие вещи могли слетать с моего языка, в обмене личной информацией со случайным незнакомцем.

— Тогда я дождусь, пока не загорится свет, — по лицу Итана нельзя было ничего прочитать. Я и понятие не имела, что было у него в мыслях.

Я открыла дверь и вышла наружу.

— Спокойной ночи, Итан Блэкстоун.

Я оставила его машину, припаркованную у обочины и стала подниматься по ступенькам моего дома, чувствуя на себе его пристальный взгляд, когда удалялась.

Вставляя ключи в дверной замок, я через плечо обернулась к Роверу. Стекла были такими затемненными, что я ничего не увидела внутри, но он был там, дожидаясь, когда я войду в свой дом, чтобы он мог уехать.

Я открыла входную дверь навстречу пятиэтажной лестнице, поджидающей меня. Я скинула туфли и пошла босиком. В ту секунду, как я зашла в квартиру, я включила свет и заперлась. Я в буквальном смысле рухнула на деревянную дверь, которая послужила мне опорой. С грохотом я швырнула каблуки на пол и сделала большой выдох… Что, черт возьми, только что произошло?

Еще минуту у меня заняло отодрать себя от этой чертовой двери и подойти к окну. Слегка отодвинув край портьеры, я поняла, что его машина уехала.

Итан Блэкстоун уехал.

Пятиминутная пробежка стала моим билетом на пути очищения моей головы от туманности прошлой ночи- Алиса в стране чудес тоже пришлось пройти через путешествие к Кроличьей норе. Мне на самом деле показалось, что я проделала те же самые “Съешь меня” и “Выпей меня”-штучки.

Боже, неужели в шампанское что-то подмешали? Я вела себя, как будто так оно и было. Позволила незнакомому мужчине возить меня в его машине, показать свой дом и заботиться о своем питании? Да уж, это было глупо и я сказала себе забыть обо всем этом и о нем. Жизнь и без лишних проблем была непростой.

Так всегда говорила моя тетя Мэри. Представление о ее реакцию на мою фотографию заставило меня улыбнуться. В то же время я знала, что моя двоюродная тетя была бы менее обеспокоена моими обнаженными фотографиями, чем моя мать. Тетя Мэри не была ханжой.

Я поставила свой айпод на случайное воспроизведение аудио. Довольно скоро воспоминания о неловком знакомстве прошлой ночи были растоптаны по Лондонской набережной моста Ватерлоо. Это было очень приятно- просто встряхнуться и немного побегать. Возможно выброс эндорфина.

Проклиная себя за эти сексуальные намеки, я удивлялась, почему это стало моей проблемой и той причине, по которой я позволила Итану так много вольностей прошлой ночью. Может я просто нуждалась в оргазме. Так совсем не годится. Но я могла представить все сказанное им в прямом и переносном смысле.

Я двигалась вперед, пересекая Темзу. Мой айпод снова выручал меня. Музыка являлась для меня способом очистить голову.

С Эминемом и Рианной, сражающихся за любовь и ложь, или лгущих ради любви, я набрала устойчивый темп и продолжала восхищаться архитектурой города.

История такого древнего города, как Лондон была огромна и к тому же в идеальном балансе контрастировала с оживленным современным миром. Двойственность. Мне нравилось здесь жить.

Модельный бизнес не был моей единственной работой. Все студенты, обучающиеся в аспирантуре по программе Охраны Искусства в университете Лондона были обязаны проходить практику в галерее Ротвел в доме Винчестера.

Особняк семнадцатого века Герцога Винчестерского принадлежал Отделению Искусств Лондонского университета уже около 50 лет и в моем представлении просто не существовало лучшего места для прохождения обучения.

Проходя через вход для сотрудников, я продемонстрировала свой пропуск сначала на охране, а затем в студии.

— Мисс Брианна, доброго вам дня, — Рори. Слишком правильный и формальный. Этот охранник из раза в раз приветствовал меня абсолютно одинаково, когда я приходила. Я ожидала, что когда-нибудь он скажет что-то другое.”Не подцепили ли вы какого-нибудь ненормального властного миллионера прошлым вечером, мисс Брианна?”

— Привет, Рори, — я одарила его своей лучшей улыбкой, когда он пропускал меня.

Во время работы я всегда оставалась точна и сосредоточена. Картина была прекрасна, одна из ранних работ Маллертона, просто именованная Леди Персиваль. Большую часть изображения занимала абсолютно неотразимая дама с почти черными волосами, одетая в голубое платье в цвет ее глаз, с книгой в руке, и самым великолепным телом, которым только может обладать женщина.

Она не настолько красива, сколько выразительна. Я бы очень хотела узнать ее историю. Картина пострадала от тепловых повреждений во время пожара в шестидесятых и с тех пор к ней никто не прикасался. Леди Персиваль требовалось немного нежной заботы и я была той счастливицей, которая могла дать ей это.