Измена. Как я не заметила раньше? (СИ) - Штерн Андреа
Ну что, Костя, ты сам её такой сделал. На этот раз уж точно, именно ты…
Я почувствовал голод. Совсем обычный для человека. Раньше много мне не нужно было думать, но теперь приходится вспоминать, как сделать совершенно простое, чего я очень не хотел бы делать.
А в моём состоянии, чувствую, что даже самые примитивные задачи, как быт, могут оказаться непосильной ношей.
В последнее время я плохо сплю. Хотя и ложусь пораньше, чтобы исправить режим, не могу уснуть часто до трёх или четырёх часов утра.
И встаю я тоже рано. Зачастую, без будильника. Просто, стоит какому-то соседу кашлянуть, или пройти за окном.
Я обманываю себя тем, что мне нужно закончить проекты как можно скорее, пытаюсь погрузиться в работу. Если не в свою собственную, то в изучении своих конкурентов или наставников.
Это помогает, но лишь на короткое время. Однако это более приемлемо, если можно так сказать, зависимость, нежели алкоголь или сигареты, к которым я пытался прибегнуть, однако понял, что в моём возрасте это уже далеко не тоже самое, что было раньше. И ведёт к ещё большим последствиям.
Так, почему я скучаю по Лене, хотя в тоже время так её не ненавидел? Я любил её безумно, и сейчас люблю.
Но мне кажется, если я говорю о том, что люблю Лену, я всегда вспоминаю только самые приятные и светлые моменты с ней. Именно те, когда она являлась той, кто мне был нужен. Если же я снова вспоминаю её капризность, её несамостоятельность, и чрезмерную стеснительность в моментах, когда это лишь мешает, я испытываю к ней, не скажу, что гнев, однако это крайне неприятное чувство…
Наверно так я боюсь сказать, что в эти моменты я её не люблю. Тогда, почему так происходит, что какую-то часть в человеке мы любим, а какую-то отвергаем? И где же та «безусловная любовь»? Существуют ли?
И если да, то покажите мне человека, способного её испытывать по отношению к абсолютно всем.
В то же время я задаюсь вопросом: плохо ли то что мы какую-то часть в другом человеке не принимаем? Что было бы если бы все мы старались принять целиком людей, причиняющих другим страдания? А если они делают это намеренно?
Возможно, наше отвержение неприемлемой части может подвинуть другого человека на изменение? Конечно, если он на них способен.
Если бы я чаще говорил Лене о том, что не люблю, когда она строит из себя обиженную принцессу, может быть она бы это исправила? А если бы она часто говорила мне о том, что ей во мне не нравится? Хотя…
Если вспомнить, она всегда это делала. Помогло ли мне измениться? Наверное, я и не думал, что это необходимо. Какой отец будет меняться если, его ребёнок укажет на его изъяны? «Отец же прошёл более длинный путь в жизни, он знает намного больше, чем ребёнок!».
Кажется, я относился к Лене абсолютно также, как этот гипотетический отец к своему ребёнку, и она ко мне так же. Оба мы всегда «знали, как лучше», и пытались научить друг друга. Зачастую насильно. Тому, как мы считали лучше.
Что в итоге? Кому из нас сейчас стало хорошо?
Всё же если, так подумать, то вполне возможно, всё же нам не нужно безусловно любить другого человека, растворяясь в нём, как я это делал в самом начале, а как всегда делала Лена по отношению ко мне. Пренебрегая собственными желаниями зачастую, и как мне казалось, ожидая от меня в ответ самую огромную благодарность.
Я тоже не святой, и часто бывало, что я не хотел думать о том, что нужно ей. Если, опять же вспомнить, и измена моя была ничем как местью и желанием наконец-то освободиться.
Конечно, не только освободиться от неё, от её, теперь в буквальном смысле, удушающей, любви. Хотя, если четно, её напор в прошлый раз мне даже понравился. Я что, становлюсь мазохистом? Или для меня было важно, что это новая Лена?..
В любом случае, пусть я и пытался сравнить её и Кристинку, стараясь понять причину своего возбуждения, а всё равно, это не одно и то же.
Кристинка была раскрепощённой, чего мне хотелось в тот момент. Свободный секс без обязательств. А Ленка была другая. Теперь, когда я понял, что и она может доминировать, я видел в неё не объект грёз мазохиста, а партнёра. На которого я мог опереться. Ведь, она тоже была сильна, когда это необходимо. Ну почему, почему, Лен, ты не была такой раньше?..
И почему я узнал эту твою сторону только после своей измены? Может, у тебя её раньше и не было?..
Когда мы занимались сексом, она все равно была зажата? Не доверяла мне. Теперь же, когда она больше мне не принадлежала, я желал её все больше, и она была куда более откровенна. Может, и она наконец ощутила свободу?
В любом случае, по итогу, я получил свободу, но не ту, что хотел. Хотя, может быть, я опять себя не понимаю?
Вообще, в последнее время я начал очень много думать. Наверно сказывается огромное количество свободного времени. Раньше я был занят работой и Леной, а теперь работать не хочется, а в пустой квартире можно делать только несколько вещей. И одно из таких занятий — размышление, особенно в бессонной ночи.
И чего я раньше не размышлял? В ограниченных количествах полезная штука.
Над своими мыслями эмоциями и поступками.
Не было времени? Или просто не умел? А может, и то и другое, и вместе с тем, не знал, что это нужно.
Сейчас я вспоминаю и момент измены, и момент, когда мы встретились, и когда Лена узнала о том, что я ей изменил. И я вижу ситуацию совсем по-другому.
Действительно, тогда я был глуп, как был глуп и семь лет назад и десять, и пятнадцать. Будет ли когда-то время, когда я повзрослею и поумнею?
Я смотрел в окно. Близилась осень. Не в состоянии дальше терпеть гнетущую тишину и одиночество, я собрался и хотел пойти прогуляться. Даже в какой-то момент подумал о том, что мог бы встретиться с друзьями. И знаете, что? Я осознал, а где мои друзья?
В студенческие годы мы, конечно, общались, но позже я абсолютно, кажется, друзей растерял, а чьих-то контактов у меня вообще не было. Остался только Павел. Он был слишком яркой личностью, чтобы его не заметить или каким-то образом потерять.
Но Пашей больше я видеться не хотел. Никогда в жизни.
Тогда я, одетый, снова опустился на стул. На меня навалилось такая усталость, что я не мог даже снова включить ноутбук или взять телефон, чтобы посмотреть, например, какой-то фильм. Я просто сидел, опершись на колени и, опустив голову вниз. В таком состоянии я провёл, наверное, не менее получаса. все думал:
«Это конец?».
Теперь не будет Лены, не будет брака, не будет счастья? Тогда, как и зачем жить?
И, конечно, эгоистичный вопрос: «Как мне дальше жить?».
Безусловно, Лена продолжит жить. Как и я. Но больше не улыбнётся мне, не приготовит мне любимую еду, не закинет на меня ноги и не положит мне на грудь голову, когда проводим время вместе… Не застонет от моих прикосновений.
Неужели она меня, действительно, никогда не простит? Разве такое вообще возможно?
Мне кажется, люди всё равно умеют друг друга прощать, даже если поссорились много лет назад, и все эти годы не разговаривали, возможно уже даже забыли о причине ссоры.
В такой ситуации, вероятно, им, уставшим бесконечно подпитывать свои гнев и обиду, достаточно маленькой причины для того чтобы, начать общение заново. Наверно, тогда они даже постараются забыть, что когда-либо были в ссоре. Даже, если выяснят причину и друг другу расскажут, как они видели её со своей стороны. А, может, что правдоподобнее, и не будут касаться этой темы, из опасений, что поссорятся опять.
Если Лена не сможет простить меня сейчас, хотя я абсолютно готов подождать, сможет ли она простить меня лет через пять или десять? Думаю, сможет, главное — чтобы все это время она была рядом со мной.
Но, опять же, не думаю ли я сейчас больше о себе?
Может, ей действительно лучше без меня. Все же я причинил ей невыносимую боль. Сам я могу только представить насколько это больно, но с уверенностью скажу, что Лениной измены я бы точно не пережил. Как справляется она?..
