Измена. Как я не заметила раньше? (СИ) - Штерн Андреа
Он так же целовал другую. Других. Сколько у него их было до Лены. И одна после. Точно только одна?
А если он обманул и в этом? И что, если его обещание измениться — не больше чем уловка?
Почему Лена подпускает его к себе? Почему так сильно хочет?
Как же приятно отдаться знакомым рукам, прекрасно знающими, как именно заставить тело Лены трепетать, возбуждаться.
Лена помогала мужу — ставшему за долгие годы самым близком и родном ей человеком. Теперь она знала свои желания чуть лучше, и оттого хотела эти знания проверить.
Что, если он поцелует здесь? И прикоснётся там…
Костя с жадностью целовал жену, боясь оторваться от её хотя бы на минуту. Ведь, тогда она ускользнёт.
Костя хотел верить, что теперь всё будет как прежде, или даже лучше, и боялся, что может вновь потерять свой призрачный шанс.
Боясь спугнуть, Костя всё же проследовал за движениями Лены, помогая ей расстегнуть верхнюю кофту, и задрав её футболку, прикоснулся к животу, плавно спускаясь вниз.
Стрейчивая ткань её брюк подалась легко, давая возможность мужчине услышать тихий стон его женщины.
Лена снова обернулась к мужу и опять впилась ему в губы. До настоящей боли. Слегка покусывая.
И соскользнув руками к его горлу, слегка сдавила.
Костя отстранился.
И только теперь, когда помутнение сошло, Лена медленно отстранилась следом, не веря, что перед ней стоит Костя.
Она опустила руки и какое-то время смотрела на него так, словно не узнавала.
Её взгляд даже испугал Костю.
— Я не люблю тебя. — вдруг всё же произнесла Лена. — Это не любовь, нет, — затрясла она головой. — Это мой гнев. Я хочу тебя убить, и только. Понимаешь? Ты боишься остаться один, но для меня куда дороже чувство моего достоинства. Больше я его топтать не позволю. У нас уже никогда не будет «хорошо».
Последние слова Лена произнесла с глубокой тоской.
Взяла несколько пакетов, и, обойдя остолбеневшего Костю, вышла из квартиры.
Глава 20
Существует ли всепрощение?
'Существует ли всепрощение? Или это всего лишь миф?
Кто готов подставить вторую щёку, когда ему уже разбили в кровь одну?
И кто придумал это правило? Для чего?
Есть кто-то, кому оно помогло?
Я многое прощала Косте. Наверно, слишком многое, и вот результат.
Может, иногда стоит наказать за малейший проступок, чтобы человек, почувствовав свою безнаказанность, не позволил себе чего-то бо́льшего?
Люди не понимают, они не коты [1], поэтому, мы не всё можем им простить.
Возможно, я могла бы попытаться. Да кого я обманываю, я пыталась. Хотела простить, забыть, жить как раньше, а может, лучше.
Но каждый раз, проигрывая в голове сценарий нашего примирения, а затем и совместной жизни, я начинала представлять, как бы незаметно я могла бы взять его телефон, или проследить за ним на встречу с заказчиком. Как бы я старалась уловить на нём чужой парфюм…
Нет, иногда детей надо ставить в угол. Чтобы они не выросли монстрами.
Я знаю, Костя хороший человек. Но ужасный муж.
Возможно, когда-то он и сможет исправиться — новая жена ему в помощь и Бог судья'…
Лена задержалась на минуту, перечитав написанное.
У неё давно уже не было привычки писать дневники. Но сегодня сильно захотелось. Будто нестерпимый зуд или жжение. И она поняла, что только так сможет освободиться — излить свои страдания хоть кому-то.
Мысли роились постоянно в её голове. Их было много, все они проносились хаотично и давили своей массой.
Порой, Лене становилось даже тяжело дышать, и она чувствовала, насколько её голова тяжела, и как сильно она устала думать.
В такие моменты она старалась поскорее уснуть, если находилась дома. А на работе было не до этого.
Наверно, возможность убежать от непрекращающегося потока негативных мыслей была единственным плюсом в её работе. Лена понимала трудоголиков. Хотя, одной из них становиться не хотела:
«А жить когда? Только работа и работа. А смысл? Чтобы потом к тебе пришли разбираться за ценник? Или оштрафовала Ульяна?».
Возможно, если бы Лена видела больше смысла в том, что делает. Благодарность…
Благодарность обязательно! Иначе, как ты поймёшь, что это не бессмысленно?..
Лена перечитала последние строки.
Грудь сдавило.
Она чувствовала себя на заклании… Скорее, нет. Она была тем, кто жертвовал сейчас собой во имя чужого счастья.
Но насколько её пожелание было искренним? Действительно ли она стремилась к Костиному счастью?
Возможно, что и да… Однако, её мало интересовала картина его перспективного будущего. Если бы Костя и был успешным и счастливым в новом браке, с красавицей женой и кучей детишек, то Лена хотела наблюдать за этим со стороны, и непременно быть Костей замеченной.
Чтобы он тоже её благодарил.
А будет ли Лена счастлива в этом будущем сама?
Как правило, в своих грёзах, рядом с собой она тоже видела мужской силуэт. У него не было определённых черт, Лена не видела его лица… Просто считала, что он красив, успешен и богат. И, конечно же, полная противоположность Косте.
Тот, для кого Лена станет смыслом жизни, кто станет принимать её такой, какая она есть, пусть она и будет «серой мышкой». Не этого ли желают те, кто любит подобные любовные сюжеты? Просто быть принятой.
Но сейчас Лена быть «серой мышкой» уже не хотела. Начав больше понимать себя, она отныне не желала оставаться серой, невзрачной, пассивной.
Сейчас её амбиции шли далеко вперёд. Она желала видеть неясный силуэт у себя в подчинении. Пусть он не просто без неё не может, а ещё и исполняет любой её каприз. Чтобы она была единственной в его глазах, и он сделал бы всё, по первому её зову.
Кажется, раньше тоже такое было. Когда они с Костей ссорились, и Лена желала мести.
Так что, вся её жизнь и будет качелями от полного подчинения к всеобъемлющему доминированию? Сможет ли она найти баланс? Наверно, сможет. Чуть позже, когда её станет легче. И что бы ей помогло? Наверное, понять, что все мы люди. Тогда бы и увиденный ею силуэт стал бы приобретать более выраженные черты и краски. Возможно, в нём бы она и смогла бы найти своё успокоение.
Но когда это будет? Сколько залечиваются душевные раны?
«…Год? Два? Думаю, всё равно не скоро. Ведь мне предстоит заново жить. С костей или без него, но жизнь будет уже новая. И он, и я тоже будет новыми. Просто нужно перетерпеть. Боль не может длиться вечно. Когда-т она ослабнет, а потом и вовсе прекратится. Так время и лечит. Надо только потерпеть».
Город играл новыми красками. Близилась осень. Раньше Лена любила только лето, но теперь и в желтеющей листве видела своё печальное очарование.
Пусть ей это только предстояло, но предвкушение уже дарило умиротворение. И хотелось этот момент приблизить.
— Так значит, вы всё же? — намекая, ехидно улыбнулась Катя, когда Лена вновь сидела на её кухне.
— Только начали.
— И чего остановились?
— Каты, ну ты дура что ли? — осуждающе спросила Лена.
Оскорбить Катю она не хотела. Всё, что было нужно Лене — остановить дальнейшие расспросы.
— Ну ладно тебе, не обижайся. — почему-то взяла на себя роль обидчика именно Катя. — Интересно же просто.
— Мне больше интересно, чего это я к нему полезла. — укорила себя Лена.
— Ну, может, мужчины давно у тебя не было? Может, и Ольгины советы помогли? — игриво улыбнулась Катька.
— Помочь, помогли, — вспомнила своё жгучее желание Лена, — Но не с тем и не тогда.
— Вообще-то в самое тогда. — заметила Катька. — У тебя кроме Кости никого и не было. Поэтому, на кого тебе ещё возбуждаться? Подожди, отвыкнешь от него, научишься на мужиков смотреть! — с тоном, решающим проблемы, пообещала Катя.
— Возможно, ты и права. Но знаешь, я долго над этим думала. Ведь я его презираю. И клялась себе, что и на шаг не подпущу. А сама сорвалась… Мне страшно тогда было. Причём, его потерять. Костя правильно сказал, у нас обоих друг на друге жизнь была завязана. Это хорошо, если собираешься прожить с человеком всю жизнь… Хотя, мы тоже собирались.
