Ева Ховард - Страсть и блаженство
— Правда?
— Правда. Если вы будете вести себя так, как нравится мне.
Пола с наигранной скромностью опустила глаза.
— Конечно, вы достойны похвалы за то, что похудели на два размера, но одна добродетель не искупает греха. Вы, бесспорно, виноваты в чрезмерной трате денег.
Пока Пола дулась, Амброуз укатил столик для ужина в холл, повесил на дверях табличку «Не беспокоить» и запер дверь.
— Идите сюда, барышня, — скомандовал он, взяв ее за руку и подводя к красиво обитой скамье. — Вот что я хочу от вас, — сказал он, решительно ставя ее на колени.
Амброуз обрушил через узкую юбку Полы на ее круглое место град шлепков, от которых она начала вопить и извиваться.
— Эта юбка слишком узка, ее никак не задерешь, — ругался он, шлепая ее крепче. — И она сомнется, если я попробую это сделать.
— Почему бы вам не продолжить через юбку? Отогнув жакет, он заметил, что юбка сзади застегнута на молнии.
— Приподнимитесь, — приказал он и тут же расстегнул молнию юбки. — Я сниму ее.
Задержавшись немного, чтобы взглянуть на прозрачные бежевые трусики и идущий к ним украшенный розами пояс с резинками, он начал снова шлепать ее, сильно опуская ладонь то на одну ягодицу, то на другую, пока не заметил, что ее плоть через красивую бежевую «сетку» теряет кремовый цвет и становится розовой.
— Ай! — наконец закричала она. — Вам не кажется, что хорошо бы потереть меня.
— Не тогда, когда я сердит.
Пола затаила дыхание, когда он стянул с нее трусики. Затем она почувствовала, как он растирает больные места сильными круговыми движениями своей гладкой ладони.
— Мммм, — пробормотала она, позволяя себе легко прижаться к его бедрам. — Спасибо.
Зачарованный красотой подрагивающих бедер, Амброуз раздвинул ее ноги и обнаружил, что она славно увлажнилась.
— Они только мешают, — сказал он, полностью стаскивая трусики. — Вы же не возражаете, правда?
Он снова принялся шлепать ее.
— Ой! По голому месту гораздо больнее.
— Я же говорил, что буду суров.
— Но я буду вести себя хорошо.
— Но вы ведете себя плохо. А за это вас следует наказать. Вы согласны?
— Разве я еще не наказана за те двадцать пять процентов?
— Конечно, нет. На прошлой неделе вы посетили магазин и воспользовались другой кредитной карточкой. — Порка возобновилась. — Я собираюсь разорвать все ваши кредитные карточки и ограничить ваши расходы.
— Правда? — Она повернулась и улыбнулась ему.
— Я решил полностью взять вас в свои руки.
Эта угроза показалась Поле вершиной романтики. Когда от ее потемневшей попочки стал подниматься ощутимый жар, он спустил ее с колен.
— Сейчас можете передохнуть. Выпейте еще и налейте мне тоже, — сказал он, рассматривая дело своих рук, когда она пошла выполнять его приказ.
Когда она вернулась, он встал и притянул ее к себе, чтобы расстегнуть и снять жакет, доходивший до бедер. Грудь соблазнительно заполнила прозрачный бежевый лиф. При узкой талии и слегка округлом животе она была наделена туловищем, от которого студент отделения классического искусства пришел бы в восторг.
— Красиво, — пробормотал он, повернув ее кругом и легко укусив в тыльную сторону предплечья. Она простонала от такого знака внимания и подставила шею и плечи для подобных ласк.
— О! Укусите меня вот так, — вздохнула она, прижимаясь к нему, когда он сзади обнял ее за талию.
— Садитесь сюда и допейте вино, пока я не решу, как с вами поступить дальше, — наконец приказал он, заставляя ее присесть на обитую скамейку. Она покорно пила вино, иногда потирая свой саднящий зад, пока он не забрал у нее пустой фужер.
— Садитесь верхом на скамейку, положите руки перед собой и наклонитесь так, чтобы торчала ваша попочка, — наставлял он, снял пиджак, расслабил галстук, закатал рукава, расстегнул тонкий кожаный ремень. Пола заняла эту вызывающую позу, а он устроился позади нее, оборачивая часть ремня с пряжкой вокруг руки, чтобы приготовиться к хорошей порке. А теперь, барышня, продолжим.
Пола закрыла глаза и ждала, ее сердце сжималось от приятного возбуждения. Он разок щелкнул ремнем в воздухе, затем резко опустил его на самую мягкую часть ее попочки. Она издала чуть слышимый звук и шевельнулась, но он крепко держал ее. Ремень жалил и возбуждал! Она была в восторге от мастерства своего хозяина. Удар следовал за ударом. Он твердо наносил их крест-накрест, начиная от бедер и кончая верхней частью ягодиц, вверх-вниз сыпались размеренные удары, которые были тщательно нацелены и дважды подряд не попадали на одно и то же место. Она выпятила попочку, давая ему знать, что все идет хорошо. Правильно поняв ее, он начал пороть ее еще крепче.
Пола стонала и прижалась к скамейке, ее грудь в конце концов оказалась на сиденье, а руки на полу перед ней, от чего ее порозовевшие ягодицы картинно раздвинулись.
Подойдя ближе, Амброуз нанес ремнем легкие вертикальные удары, касаясь кончиком ремня ануса, таким образом отдавая должное открывшимся перед ним прелестям, которое те явно требовали.
— О боже! — вскрикнула она и шире раздвинула ноги, чтобы ремню было где погулять. Амброуз обратил внимание на это. Он нанес несколько ударов кончиком ремня по ее анусу, следя за движением трусиков.
— Видите, какая вы плохая девочка?
— Да. — Она невольно подбодрила его.
— Похоже, вы ужасно любите все, что связано с анусом. Правда, дорогая?
— Да, ужасно.
— Вы понимаете, что заняли идеальное положение для проникновения сзади?
В ответ Пола вздрогнула. Амброуз отошел от нее и закурил сигарету.
— Протяните руки и раздвиньте ягодицы. Пола не послушалась, он подошел и крепко отшлепал несколько раз по каждой ягодице.
— Делайте, как я велел.
Пола неохотно выполнила неприятный приказ.
— Шире. И оставайтесь в этом положении. Вот так. Это идеально покорное положение.
Пола издала сладострастный стон.
— И не смейте кончить, — предупредил он. — По крайней мере, не сейчас. — Оставив ее в такой непристойной позе, он пошел в спальню поискать в своей дорожной сумке презерватив. Вскоре под руку попался «Неутомимый всадник», и он вернулся к партнерше. — Хорошо, можете опустить руки и оставайтесь в этой же красивой позе в полной готовности.
Приблизившись к ней, он опустился на одно колено, положил руку ей на талию, вторую использовал так, что она снова покраснела. Затем он раздвинул ее срамные губы и отшлепал по заднице не один десяток раз. Резкие удары пронзали все тело, возбуждали каждый нерв ее прелести.
— Шалунья! Прекратите ерзать.
— О! — Она почувствовала блаженство от такого насилия.
— Только посмотрите, как вы возбудились, —сказал он, окуная пальцы в ее густые соки и смазывая крохотный анус. — И это лишь от одного наказания!
