Ничья (СИ) - Лимова Александра

Неудивительно, что Вова не любит к ней приезжать. Маленький сводный брат, которого он видит не очень часто, но старается относиться хорошо, мигом становится исключительно Вовиной заботой.

Я поспрашивала о Грише, послушала Надины очередные жалобы на все подряд и мы распрощались.

Деловито расположив голову на плече, лежащего на спине Марка, роясь в папку избранного в галерее телефона, пояснила:

— Вове четырнадцать, занимается воркаутом. Безнадежно болен этим и как всякий фанатик своего дела, очень в этом крут. Вот посмотри, той весной снимала. Вернее, там за два года кадры, но, я думаю, ты поймешь, какие относятся к той весне и лету.

Все кадры сняты фактически с уровня колена и постоянно в динамике

Металл перекладины турника со сменой позиций и ракурса. Следующим кадром кровь на ладонях из-за вскрывшихся мозолей, в расфокусе, чтобы не вызывать сильного визуального отторжения. Следующий кадр — падение Вовы с перекладины турника, когда слишком сильно бросил тело вперед и в развороте не смог дотянуться до перекладины, упав на подстеленные матрацы. Следующее — выдох с его губ и сжимающаяся челюсть. Затем вновь падение. Следом кровь на ладонях в расфокусе. Задумчивый взгляд серых глаз в сторону перекладины. Снова падение, на этот раз страшнее — сделал разворот, успел уцепиться одной рукой за турник, но рука соскользнула из-за кровоточащей ладони и Вова сорвался, упав мимо матрацев, камера дрогнула и фокус сместился перед обрывом кадра, потому что в тот момент к нему бежала я. И все кто был на площадке. Следующие кадры — кадры падений, увеличен родной фон, когда человек за кадром, за моим плечом, лучший друг Вовы сначала говорит «давай, давай же!..» а потом, когда Вова срывается с планки и фокус смущается за секунды до этого, потому что его друг отпихнул в сторону меня, еще мало что понимающую в воркауте, а лучший друг Вовы уже понял, что тот сорвется, что он не дотянется и упадет, ринувшись к нему, уже рухнувшему на матрацы с криком: «блядь, брат, ты цел?! Вова, ты живой?!». Я любила этот момент. Из-за того, что было в том голосе.

Затем в ночи только серые глаза, глядящие в небо и медленно закрывающиеся, сменяющиеся кадром как силуэт Вовы в расфокусе шел к турнику. И следующий видеоряд в дневном свете — безупречная воркаут работа. Такая, когда перехватывает дыхание от красоты полностью управляемого тела, делающего маневры, планки, пролеты и рывки, что играючи отлюбили законы гравитации, физики и пределы гибкости тела. Изумительная отработка планки турника. Следом планка тела. Он стоял на кулаках, с уведением корпуса влево, но дрожь судороги по корпусу и он упал, в фокусе сжатая челюсть и прикрытые глаза сквозь мой пониженный в громкости совсем не эффектом дрожащий голос, который смог уловить только микрофон из-за близости к моему лицу, когда я смотрела совсем не в объектив: «пожалуйста, встань… ты сможешь, родной… вставай». Вова закрыл глаза, когда это смотрел впервые. Закрыл глаза, чтобы я не увидела увлажнившиеся ресницы, как показатель того, что мое дрожание голоса было так же выражено, как дрожание его нутра и поэтому заглушено. Мы, никто из нас в тот момент еще не знали, что у него случилась трещина в левой лучевой кости. Когда я неслышно молила, а он, сжав зубы и подавляя боль так, что ее не было видно, вставал, и пробовал заново, но его подводила левая рука. И он заново вставал, снова падая, но вновь вставая, пока я не отбросила камеру и не остановила его. Но все это за кадром, а в нем вновь кровь, срывающаяся с раздраженно встряхнувшейся руки. И следующим эпизодом на фоне заката с крыши дома на Рыбацком проспекте с красивым видом на Неву, идущего фоном для идеальной стойке тела на руках. Не на кулаках, а на пальцах, с максимально возможно в таком положение выпрямленными ногами, балансирующими, удерживая равновесие. Образец совершенства и максимально возможного результата при запредельных усилиях: Вова держал свое тело на четырех пальцах — на указательном и среднем обоих рук. Что объединяло меня и Вову — мы нашли себя в том, что официально не возведено в искусство. Вернее, возведено, но так тяготится под ярлыками…

— Что думаешь? — тревожно спросила я, когда запись закончилась, а он молчал, глядя в темный экран.

— Думаю что это жестко, откровенно и мощно. И о том, кем надо быть, чтобы уметь запечатлеть по сути незапечатлимое. Силу духа. Через проигрыши, пот, боль и кровь до победного. Это очень красиво, жестко, откровенно и мощно. Мотивирующе. — Кивнул, вновь воспроизводя. — Музыка та же.

— Что? — до меня действительно только сейчас дошло, что он прав.

— Когда ты снимала меня в ванной. Здесь, трек тот же самый. Знаешь, после этого ролика, мне кажется, я не дотягиваю. До такого музыкального сопровождения… и того кто его применил подходяще. Разговор на определенном диалекте, подразумевает знание этого самого диалекта… — оборвал сам себя. На секунду твердо сжал челюсть и снова его бесчисленные маски.

Посмотрел на меня. Взгляд совершенно нехарактеризуем. Абсолютно. Отвел в сторону. Разомкнул губы, хотел что-то сказать но прикусил нижнюю, на мгновение прикрывая глаза. На мгновение дольше положенного.

— Твой племянник определенно взорвет чемпионаты, как только ему исполнится восемнадцать. Жесткий малый, — одобрительно улыбнулся и вновь перевел взгляд на дисплей, но уголок губ вниз, когда Вова сорвался с планки. И челюсть сжалась. На кадре у Вовы и перед глазами у Марка.

— Мар… — забрав у него телефон, тихо позвала я, скрещивая руки у него на груди и положив на них подбородок, вгляделась в непроницаемое лицо.

Тихо протяжно выдохнул и произнес:

— Один любой вопрос на выбор. Только один.

— Дум спиро, сперо, потому что ты тоже срывался с планки, верно?

Тихо прохладно рассмеялся. Кивнул.

— Верно. Развивай эту мысль. — Не отводя от меня непроницаемого взгляда, приподняв правую руку и медленно ее поворачивая. — Вот здесь моя биография. Ключевых моментов.

Срывался с планки жестче, вероятно, потому и закрыт настолько. Там кровоточили не только ладони, видимо. А у меня в мыслях запутались его слова, почему именно ему плевать, что о нем думают. Он, Тёма и остальные, те которые «за этим столом не могут собраться лишние», совсем не типичные золотые мальчики, не золотое сечение наследников, а пример того, когда природа не взяла выходной. Интересные разговоры были за этим столом между стебом, интересная атмосфера понимания, из-за, видимо, общей проблемы. Которую решил Богдан рассказывающий, как он завоевал доверие собственного отца. И насколько для него это важно. В этом плане Богдану повезло, а Андрею, начавшему бухать, когда его посадили в офис, не очень. Артема и Марина в офис сажать бессмысленно это видно невооруженном глазом. Ибо возникает закономерное — конфликт мощи опыта и ума против того, что должно было быть просто продолжением/приложением-инвестицией, не думающим и принимающим, ан нет, там были унаследованы амбиции. Требующие удовлетворения. И в этом конфликте Мара часто срывали с планки. И примерно понимая его характер, я почти уверена, что:

— У тебя непростые отношения с отцом.

Неконтролируемый предупреждающий прищур на милисекунду — попала в цель, ибо это реакция немедленная, рефлекторно защитная. И кивнул, мол, продолжай, все под контролем, а это было случайно. Ну, хозяин-барин. Оглядывая тату, которое уже с закрытыми глазами могла бы нарисовать, продолжила:

— Сова — символ интеллекта, это твои слова, сказанные мне в отеле, когда мы впервые переспали, а у кого что болит тот о том и говорит, как правило. Филин тот же вид ночного хищника только в мужской вариации. Часы и латынь — я думаю это о том, что прессинг был довольно жесткий, когда оставалась только надежда. Брутальный, грубый ловец снов с черепом в путах линий, скорее всего в тот же ручеек. А судя по словам о знакомом диалекте боли, крови, пота в сочетании со смыслом ловца снов — обереге, этот диалект ты знаешь очень хорошо. Ты называешь Артема братом, обращение в вашем кругу не редкое, но только его ты называешь братом и, очевидно, что вы близки, поэтому я думаю, что бурная подростковая движуха не только у Тёмы была и даже осмелюсь предположить на чем именно вы сошлись. За Артема тоже переживали родители, только переживали они у вас по разному. — Повернула его руку, разглядывая внутреннюю сторону предплечья, — скорпион в сложной геометрии, где его не сразу различишь. Одиннадцатого ноября день рождения, зодиакально скорпион, однако, я крепко сомневаюсь, что ты набил скорпа исключительно из-за астрологической принадлежности к этой группе. Судя по маленькому казусу с Егором, я предполагаю, что такие маневры с фальшивой относительной безопасностью поначалу, а потом резким ударом, это скорее личный стиль. Это знак. Не только зодиакально. Ниже лотос, тоже в запутывающей геометрии, но лотос. Азиатская тема, символ возрождения, вроде бы… Ясно, кто победил в борьбе за собственную личность.