Феликс Аксельруд - Испанский сон
При выезде из туннеля перед «Соколом» она увидела впереди столб черного дыма. Тревога ее, делом отогнанная до этого, опять появилась. Водила посмотрел на часы.
— Там пробка? — спросила она.
— Черт знает, что там, — пробормотал он.
— Когда ты ехал в аэропорт, — спросила она, — это уже было?
— Нет. Откуда сейчас что кому известно?
Она насторожилась.
— Что происходит?
— Как, — удивился он, — вы не знаете?
— Представь себе, — холодно сказала она.
Он промолчал.
— Ты не ответил мне, — напомнила она.
— Я и сам не знаю. Путч? мятеж?
Марина почувствовала укол в сердце. Как они могли начать без нее?
— Включи радио, — приказала она водиле.
— Бесполезно, — сказал тот. — Ничего не работает; похоже, разрушено энергоснабжение передатчиков.
Столб дыма остался справа от шоссе. Марина крутила головой во все стороны, пытаясь по каким-то признакам определить, что же все-таки происходит.
Тверскую заставу заперла огромная пробка. Водила с трудом пробился за мост и свернул направо, к вокзалу. Затем он свернул опять и затем налево, на Малую Грузинку; здесь, наоборот, дорога была почти пуста. Они приблизились к церкви, где Марина бывала столько раз.
— Стой! — внезапно скомандовала она.
Водила резко затормозил и посмотрел на нее вопросительно.
— Я сейчас.
Она выскочила из машины и вбежала в знакомую дверь. Службы не шло, но людей в храме было много. Лица были тревожны. Лица были бледны; многие плакали.
Она опять кратко помолилась, поставила перед Девой свечу и вышла на улицу. Они поехали дальше. Они свернули на Красную Пресню и доехали до Баррикадной.
Здесь путь им перегородили пикетчики, несущие транспаранты и громко скандировавшие. Несколько человек встало на пути машины, но водила ловко вывернул руль и проехал прямо по тротуару мимо них; кое-кто попытался догнать машину, но безуспешно. В боковом стекле Марина увидела несколько десятков ожесточенных людей, ломами выворачивающих из мостовой булыжники. Всякий, кому доставался булыжник, тотчас бросал лом и, воздев булыжник, грозно потрясал им в воздухе, в то время как лом подхватывал уже следующий. Люди работали сплоченно, бок о бок; почти вся вымощенная булыжниками территория была уже оголена. Там, где она переходила в асфальт, Марина заметила двух худых, бледных юношей, которым булыжников не досталось; один из них, в надежде хоть что-нибудь выкопать, продолжал долбить ломом оголенную землю, в то время как другой, очевидно отчаявшись, горестно махнул рукой и как бы взамен булыжника отколол кусочек смежного с брусчаткой асфальта.
На кольце, куда свернула машина и где булыжников вовсе не было, асфальт громили уже целые группы. В одних местах вывороченные куски асфальта подбирали как оружие по руке; в других местах более крупные куски начинали складывать в баррикады. Туннель под Новым Арбатом был завален обрушившейся вниз мостовой; из-под асфальта виднелись багажники и радиаторы придавленных автомашин и даже одного микроавтобуса. Видно, это случилось буквально только что, потому что движение по верху еще не было организовано; водила злобно выматерился и, оставив слева туннель, пересек улицу прямо поперек не очень интенсивного транспортного потока.
На Смоленской площади толпа рыла котлован. Здесь работали не ломами, но в основном кирками и лопатами; асфальт был уже полностью вскрыт и бесформенными глыбами громоздился поперек перерытой дороги. На небольшой пирамиде, сложенной из таких глыб, стояли двое: один из них, по-видимому организатор работ, выкрикивал в мегафон лозунги и инструкции; другой, в форме постового регулировщика, жезлом указывал транспорту, где объезжать. Пока ждали сигнала регулировщика, Марина увидела, как на помощь толпе подоспел большой экскаватор. Люди радостно встречали его, бросая вверх кепки и издавая громкие приветственные возгласы.
— Приехали, — сказал водила. — Переулки перекопаны, да и вход с Романова все равно закрыт. Как дальше, вы знаете сами.
— Да, — сказала Марина. — Спасибо.
Подхватив чемоданчик, она вышла из машины, перешла улицу неподалеку от высотного здания, уступила дорогу старичку, с песней катившему крышку от люка канализации, а затем зашла в переулок, миновала стройку и свернула в третий по счету двор. Во дворе она подошла к одному из сараев, закрытому, в отличие от всех прочих, на английский замок; затем она вынула из кармана железку, поковырялась ею в замке, отворила дверь, зашла вовнутрь сарая и захлопнула дверь за собой.
* * *Через четверть часа она была в департаменте князя и, ожидая, пока ее пригласят, делилась с людьми новостями. Ее расспрашивали, что происходит — она несла с собой свежую весть с поверхности, — а они в ответ сообщали ей обрывочные и противоречивые сведения о том, что было утром. Департамент, обычно немноголюдный и подчиненный регламенту, теперь более напоминал военный штаб. Люди сновали туда и сюда с озабоченным видом; некоторые кабинеты срочно переоборудовались, и взад-вперед перемещались и компьютеры, и папки с бумагами, и столы, и инженерная техника, и уже появлялись более зловещие признаки происходящего — оружие и медикаменты.
Адъютант предложил ей зайти в кабинет.
Она зашла. В первый момент она не узнала кабинета. Стены напротив двери не было на своем месте — она была раздвинута или поднята — и за ее чертой открывалось обширное помещение, теперь единое с кабинетом и по виду напоминающее центр управления космическими полетами или хотя бы крупным автоматизированным заводом. Огромный, изогнутый в форме подковы пульт с множеством ламп, мониторов и органов управления занимал большую часть этого помещения; внутри пульта-подковы катался на кресле князь. Он командовал.
Марина приблизилась. Его сиятельство — в шлемофоне, бледный, кажущийся многоруким от количества кнопок и рычагов, которые он нажимал, выполнял очевидно сложнейшую организационную работу. Вены на лбу его и висках резко выделились, глаза налились кровью; он внушил Марине священный трепет. Не рискнув даже поздороваться с ним, она полезла было за платочком, чтобы, как некогда, отереть пот с его лица, но передумала, боясь хоть на сколько-то отвлекать князя.
В боковые двери центра управления вбегали и выбегали офицеры с депешами; звуки окружавших пульт принтеров и факсов слились в один протяжный электронный гул. «Ага! — вдруг вскричал князь со злобной радостью, глядя на мониторы, — получите! а еще вот так… — приговаривал он, щелкая клавишами, — а вот так!» Вбежала целая толпа офицеров с довольными лицами. «Ну, а теперь все силы на западное направление, господа, — сказал князь, — здесь они придут в себя не скоро…»
