Алана Инош - У сумрака зелёные глаза
Вернувшись в спальню, Аиду я застала не в лучшем настроении. Обычно нежная и ласковая наедине со мной, сегодня она была хмурой и озабоченной.
– Надоело ждать, – сказала она. – Если и завтра будет то же самое, начну действовать сама.
– А ты уже придумала, что делать? – спросила я. Беспокойство вонзилось в меня, как раскалённая игла.
– Есть кое-какие мыслишки, – ответила Аида. – Но лорд Эльенн вряд ли одобрит... А, плевать!
Я попыталась к ней приласкаться, но она поцеловала меня в лоб и сказала:
– Спи, котёнок. Мне надо подумать.
Проснулась я от какого-то безотчётного звенящего ужаса. Тишина, на часах – четыре утра. Фашисты тоже напали в четыре, вспомнилось мне почему-то.
– Аида...
Она стояла боком у окна, прижимаясь спиной к стене, и осторожно выглядывала, отодвинув краешек занавески.
– Что там? – шёпотом спросила я.
Аида со скоростью, которой позавидовали бы в любой казарме, принялась натягивать брюки и обуваться. У меня похолодели руки, а сердце превратилось в кусок льда. Аида бросилась из комнаты, я – следом.
– Где лорд Эльенн?! – крикнула Аида выскочившим ей навстречу слугам.
– Отъехал по делам час назад... Там еду привезли для вас и девушки...
– Это не еда, тупоголовые!!! – рявкнула Аида. – Куда смотрит охрана?! Алёна – быстро, в хранилище доноров! Это самое безопасное место в доме.
Массивная дверь закрылась за мной, и я прислонилась к стене, в оцепенении глядя на ряды неподвижно спящих людей. В доме что-то происходило, до меня глухо доносился шум и крики. Сердце стучало почти в горле – страхом за Аиду.
Сумрак бесновался и бурлил. Его сотрясали и передёргивали искры ярости, вонзаясь мне под рёбра. Дверь потряс страшный удар. Я сжалась в комок, забравшись под нары. Снаружи явно шла схватка, только вот кто кого бьёт, мне было не видно. Всё, о чём я молилась – лишь бы Аида уцелела.
Не знаю, сколько прошло времени. Хронометром мне служило сердце, а оно отбило уже целую тысячу лет...
Бабах! Из-под двери повалил дым, и она открылась. Взорвали замок... В моих ушах пищало, а сквозь пелену едкого дыма в помещение проникли фигуры в чёрном – пятеро или шестеро. Их лица были скрыты масками, а глаза – широкими щитками тёмных очков, и они озирались, ища что-то... или кого-то. Сердце слишком сильно стучало, но я не могла его сдержать.
Один из них увидел меня и издал короткий возглас. Меня будто обдало крошевом из льда... И тут в хранилище ворвался чёрный сверкающий вихрь – Аида, вооружённая двумя мечами, видимо, снятыми со стены: по всему дому висела масса оружия.
Первым ударом она разрубила череп одной из чёрных фигур, как арбуз, вторым – снесла голову с плеч другой фигуры. Прежде чем меня ослепила вспышка света, Аида успела выпустить кишки ещё одному из черномасочников.
...Темнота. Неужели я ослепла? Твёрдый пол, до боли неудобная поза, на запястьях – железо наручников. Урчание мотора, вибрация, лёгкие покачивания. Кажется, меня везли куда-то. «Аида», – стукнуло сердце. Что с ней?
– Я здесь, принцесса... – Тёплые губы защекотали мне лоб во мраке.
– Аида, – прохрипела я. – Где мы? Почему я ничего не вижу?
– Потому что темно, – ответил её голос. – Мы в фургоне.
– Куда нас везут?
– Полагаю, к лорду Немету. Эти идиоты-охранники сами впустили его бойцов, приехавших в машине, которая обычно доставляла нам еду... Это как троянский конь. За рулём был прежний шофёр-человек – беднягу зомбировали. Охрану ослепили вспышками света и парализовали психически. Штурм был чертовски быстрый и профессиональный...
Невыносимо хотелось её обнять, но руки были скованы. Я, как могла, придвинулась к ней, чтобы ощущать её тело. Аида нащупала ртом мои губы и накрыла их ласковым поцелуем.
– В общем, дождался лорд Эльенн... Дотянул. – Она вздохнула, потёрлась щекой о мою: видимо, тоже была в наручниках. – Всё надеялся решить вопрос дипломатией... А какая тут, к чёрту, дипломатия, когда надо просто бить?
– Аида... Что нам делать? Нас убьют? – В горле у меня вскипали слёзы.
– Не знаю, моя сладкая... Мне вкололи что-то. Совсем никаких сил.
– Значит... всё? – Я всхлипнула.
– Ш-ш... Отставить панику. Никогда нельзя сдаваться. Что-нибудь сейчас придумаем. Мне бы только сил чуток, и можно было бы порвать эти чёртовы наручники, выбить двери и выскочить на ходу... Но от этой дряни меня что-то совсем развезло.
– Ты же говорила, что яды на тебя не действуют...
– Это не яд, а какой-то транквилизатор. Я от них не засыпаю, а просто слабею. Сил бы, сил бы мне... Ммм... – Она глухо застонала, уткнувшись мне в лоб своим.
Меня осенило, да так, что даже сердце подскочило в горло.
– Аида, а кровь? Если бы ты выпила крови, это добавило бы тебе сил?
– Разумеется, добавило бы, – ответила она. – Смотря ещё сколько выпить, конечно... Вот только где её тут взять?
Я засмеялась.
– Аида, кровь же прямо перед тобой. Кушать подано.
Она помолчала секунду, а потом сказала тихо и серьёзно:
– Алёнка, ты что? Нет, тебя я кусать не буду.
– Другого выхода нет, – вздохнула я. – Единственный источник крови, а значит, и твоих сил – это я. Сколько тебе нужно?
– Чтобы прийти в себя и разнести этот фургон к чертям, мне нужен как минимум литр. Для тебя это будет серьёзной кровопотерей, малыш. Нет, я не могу.
– Серьёзной, но не смертельной, – возразила я. – Аида, не спорь! По-другому – никак. Бери мою кровь и спасай нас!
Она тяжко вздохнула, щекоча коротенькими поцелуями мой лоб и брови.
– Ладно... Видимо, придётся. Сначала будет немного больно, потом моя слюна подействует как анестетик. Потерпи чуть-чуть, принцесса, ладно? Я люблю тебя.
– Я тебя тоже. Давай уже, кусай, – я заворочалась, ложась поудобнее и подставляя шею.
– Ох... Прости, малыш. – К моей шее прильнули – нет, не клыки, а только губы Аиды. – Готова?
– Да, – выдохнула я.
Вот теперь я почувствовала кожей её клыки. Давление, прокус, боль... Я зажмурилась, сдерживая стон. Не стонать, не стонать... Чтобы она пила спокойно. Глотки. Стук сердца. Боль уходила: место, где присосалась Аида, вообще перестало чувствоваться, как замороженное. Мурашки по телу, обволакивающие объятия сумрака... Холод.
Казалось, Аида никогда не закончит пить. Сумрак крепко оплёл меня чёрными щупальцами с ледяными присосками; боли больше не было, просто из меня вытекала жизнь. Становилось всё легче и легче, но лёгкость эта была страшная – смертельная. Меня уносило всё дальше от земли – к звёздам, в холодную черноту космоса.
