Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
- Держите под контролем, сами не лезьте. Чую, не долго ему осталось, - продолжает давать наставления Боград.
- Тоже так думаю.
Слышу, как затягивается сигаретой и, не спеша, выпускает дым.
- Потом что делать будешь?
- Ничего.
- С девчонкой его как поступишь?
- Она не его уже.
Скрипнув, закашливается. Я так понимаю - смеётся.
- Себе оставишь?
- Да.
- Понравилась?
- Блядь, что за допрос? - дергаюсь я.
- Не праздное любопытство, Адамчик. После смерти Турка всё переходит тебе.
- Не мне, а Ярославе.
- Да, брось.... - усмехается хрипло.
- Я серьёзно. Мне ни хуя его не надо. Не нуждаюсь.
- Об этом говорят.
- И что мне сделать? Всем рты не закроешь. Пусть говорят.
- Согласен, племянник. Но если ты девку кинешь сразу после его смерти...
- Не кину, - перебиваю твердо, - Я не буду с ней разводиться.
- Уверен?
- Да.
- Поплыл по Турчатовской сучке? Она, вроде, ничего, я видел.
- Хорош, дядь. Она жена моя, прошу не забывать.
Дернувшаяся бровь и ухмылка на губах брата выбивают из равновесия окончательно.
- Я всё сказал, - рычу в трубку, - Турка не трону, но и вы в семью мою не лезьте!
- Понял, понял я... Поддержу, если потребуется.
Отключившись, беру со стола пачку сигарет и выбиваю для себя одну. Чиркнув зажигалкой, закуриваю.
- Мать её, сука, на мозги капает Яре.
- Получается? - негромко интересуется Ян.
- Пока нет.
- Молодец. С головой на плечах.
Не подает виду, как трогает её нытье матери. Вижу же, что переживает и за неё, и за папашу своего, но сделать ничего не могу. Кровь не водица.
- Я пообещал ей, что не трону его.
- Ну, так ты и не трогаешь.
Согласно кивнув, тяну никотин и расслабляюсь. Просто переждать надо. Турок сам себя закапывает, нам остается держать руку на пульсе и наблюдать со стороны.
Да, Ясе не просто, но я рядом. Подставлю плечо, когда потребуется.
Задерживаемся ещё на час, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся нового канала сбыта вооружения и, дав команду аналитическому отделу подготовить соответствующие отчеты, разъезжаемся по домам.
Я сажусь за руль, Андрей рядом, позади машина сопровождения. Чудом проскакиваем вечерние пробки и выезжаем на трассу. Разгоняюсь и слышу трель телефона в кармане.
- Блядь, - выругиваюсь, глянув на экран, - Турок звонит, прикинь!
- Нажрался, - сразу догадывается Андрюха, - Трезвым не набрал бы.
Вынужденно скинув скорость, принимаю вызов.
- Слушаю.
На том конце провода шумное дыхание и пьяный рык.
- Не дож-де-тесь! - выговаривает по слогам, - Вам от меня так просто не избавиться!...
- Это все или ещё что-то будет?...
- Думаешь, я не знаю, как вы все мечтаете убрать меня?
- Ты на хрен никому не сдался, Турок. Доживай свой век спокойно.
- Ваш отец всегда боялся меня, - проговаривает с усмешкой, растягивая слова.
- Нет.
- Потому что я всегда был на шаг впереди.
- И поэтому свалил из города? - уточняю я.
- Так было нужно.
- Завязывай истерить и бухать. Ещё раз увижу, как Яра плачет из-за тебя, пожалеешь, что на свет родился.
- Яра?! - цедит старик, - Ты, сука, будешь учить меня, как разговаривать с собственной дочерью?!
- Она больше не твоя. Ты сам мне ее отдал. Возвращать не собираюсь.
- Ты сделал ее одной из своих шлюх!...
- Катись к чёрту. И помни о моем предупреждении.
Собираюсь отбиться, но вдруг слышу:
- Ебал я вас всех, Литовские!... И вашу мать ебал тоже!
Неосознанно давлю на тормоз, и машина уходит в занос. На глаза красная пелена падает. Визг шин по асфальту и рев клаксонов глушит. В динамике мерзкий хохот.
- Повтори.
- Не знал, да?
- Повтори, что сказал! - ору в трубку.
- Ебал я вашу мать, ясно?! Это я её тогда ебал!
Долгий вдох и один за другим взрывы в черепной коробке. Слепящая ярость смывает ударной волной.
- Ты покойник, Турок.
- Кишка тонка.
- Ты покойник.
Откидываю телефон и падаю лбом на руль. Тело бьет судорога.
Убивать!... Убивать! Крови хочу!...
- Адам Викторович! Адам, блядь!... - трясет за плечо Андрей.
Дверь с моей стороны открывается, и меня вытаскивают наружу.
- Что с ним?
- Турок звонил.
Нашарив сигареты в кармане, пытаюсь закурить. Серега подносит зажигалку. Руки трясутся. Отвернувшись, ни на кого не смотрю.
Парни предусмотрительно отходят в сторону и дают мне время, чтобы прийти в себя.
Нужно Яну позвонить. Или не стоит?... Твою мать, что мне делать с этой информацией?!
- Поедем, Адам Викторович? Холодно.
Действительно, моросящий дождь незаметно сменился белыми хлопьями. Ледяной ветер продувает насквозь.
- Разворачиваемся.
- Куда? В город?
- Да. Набери Павла. Пусть в клуб едет.
Рассаживаемся по машинам. Я падаю на заднее сидение и набираю Яре сообщение:
«Меня не жди сегодня. Дела в городе»
Не столько дела, сколько мое расшатанное эмоциональное состояние. Боюсь наломать дров.
«И ночевать не приедешь?»
«Завтра приеду»
Она тут же начинает звонить. Запустив пятерню в волосы, болезненно морщусь. Отъебись, Яра! Не трогай меня сейчас!
Скинув вызов, отключаю телефон.
Глава 35
Адам
- На базу, - велю я после недолгих раздумий.
Это более подходящее место для того, чтобы выплеснуть агрессию. А её сейчас во мне столько, что чувствую, вот-вот рванет. Ею наполнена каждая клетка, каждая мышца и даже каждый нейрон головного мозга. Я шаровая молния.
Перед въездом в город ныряем под виадук и летим по объездной на нашу с братом базу - центр подготовки подразделений охраны и склад особого вооружения.
Андрей связывается с Павлом, а я всю дорогу курю в открытое окно.
Мы с Яном были пацанами, когда все случилось. Машину, в которой ехала наша мать, обстреляли на трассе. Сопровождение положили, ее саму забрали и потребовали выкуп.
Отец вернул ее через сутки. Я не помню тот момент, но совсем скоро он отправил её заграницу. Вот тот день я запомнил отлично. Мы ревели, понимая, что прощаемся с ней надолго, она плакала, обнимая нас по очереди, а затем села в машину, которая отвезла её в аэропорт.
Подробностей мы так и не узнали. Когда подросли, отец сказал, что это были залетные, и их уже давно сожрали черви. Мы с братом догадывались, что нашей матери пришлось пережить за те сутки, но у неё самой никогда не спрашивали. Это не то, чем родители хотели бы делиться со своими детьми.
Больше двадцати лет она прожила в Бразилии, будучи замужем за местным, и только совсем недавно согласилась вернуться в Россию, но, конечно, не в этот город.
Соотнести то, что мы знали, с тем, что изрыгнул сейчас Турок, мой мозг наотрез отказывается. Правду знает только мать. И если он не соврал....
Закрыв глаза, тяну никотин, пока сигарета не обжигает пальцы. Задерживаю его в легких и выпускаю наружу тонкой струйкой.
Не представляю, что буду делать, если не соврал.
Через час мы прибываем на место. Вынужденно задерживаюсь, чтобы заслушать детальный доклад, а затем, переодевшись, спускаюсь в тир.
Принимаю на грудь и палю по мишеням в течение полутора часов. Игорь едва успевает заряжать обоймы. Терпеливо ждет, когда меня отпустит.
Не отпускает. Сдаюсь, когда плечи и спину начинает ломить от напряжения.
- Хорош, Адам, - говорит Игорь, забирая раскаленный ствол.
Отдаю и, вращая головой и пошатываясь, направляюсь к выходу, где сталкиваюсь с Павлом.
- Что случилось?
- Идём.
Заходим в кабинет, он садится на диван, я наполняю два бокала. Не отказывается, хотя наверняка, приехал за рулем.
- Турок? - двигает версию.
- Да.
- Что на этот раз?
- Он звонил. Был в кашу.
- Угрожал?
Запоздало начинаю сомневаться в правильности своего решения ввести его в курс дела. Оно мерзкое, но, блядь, крайне деликатное. Паша мало, чем сможет помочь.
