Мысли и склянки (СИ) - Зотов
— Так что же пошло не так? — Эрик сложил руки на груди.
— Это не я их убил, — в голосе Рузана засквозило отчаяние. Все, находившиеся за стеклом, переглянулись. Драко почему-то метнул взгляд на Поттера, но тот единственный, кто продолжал смотреть на Хиллса. Эрик же, как будто бы, был ни капли не удивлен.
— А кто же? — с напором спросил он.
— Не знаю, я… — глаза Рузана в агонии забегали по комнате, и Малфой увидел в них столько страха и ужаса: последний раз он видел подобное на войне, когда Волан-де-Морт убивал своих же последователей ради забавы, а бедные жертвы не могли понять, чем провинились перед своим кумиром. — Я думаю, это Майкл. Он убьет и меня, — Хиллс склонился над столом, упираясь ладонями в свой лоб, и начал тяжело дышать, поскуливая, будто переживая приступ паники.
Драко хотел уйти первым, но Меган заставила всех расписаться под протоколом, и так, как он стоял у двери, ему пришлось сначала пропустить всех, оказавшись в конце очереди. Пайнс, получив его подпись, в мгновение собрала все свои бумажки и вылетела из комнаты. Драко проводил ее взглядом, гадая: Меган просто странная или Поттер велел ей смыться.
— Драко, — тихо сказал Гарри, привлекая его внимание. Он сидел за столом, облокотившись на него локтями и неуверенно кусая нижнюю губу. Поттер выглядел печальнее обычного, и Драко внезапно почувствовал себя самым маленьким человеком в мире. — У нас все нормально?
Малфой непринужденно фыркнул.
— Конечно, все нормально, Поттер, — он пожал плечами так, будто это не он избегал Гарри последние сутки, — о чем ты? — риторически спросил он и вышел.
Драко будто потерялся во времени и совершенно не помнил, как провел следующие несколько дней. Все смешалось в один снежный ком, возвращая его тем самым в серые ничем непримечательные будни. Несмотря на то, что он сказал Поттеру, что все в порядке, Драко не смог солгать самому себе. Ему меньше всего хотелось становиться истериком, но именно им он и являлся. Каждый его нерв накалился и был готов заискрить в любую секунду. Когда Джессика в четверг шутливо спросила Драко, как там поживает Гарри, Малфой ей сильно нагрубил. А Блейзу отправил письмо, чтобы и он оставил свои глупые шутки, иначе Драко подаст на него в суд за оскорбление достоинства, на что Забини ответил краткое: «Охотно верю» — и взбесил этим Малфоя еще больше.
С Поттером он старался не видеться от слова совсем. Получалось с трудом, как минимум, потому, что тот являлся его начальником, и рано или поздно, они все же сталкивались в коридоре, или же Гарри заходил к нему в кабинет и уже куда в более холодном тоне сообщал, что ему нужно от Драко (речь всегда шла о работе). Поттер, будто увидев отчаянное сопротивление, отступил от Малфоя. А Драко не мог до конца понять, чему сопротивляется. Он просто остро ощущал, что ему необходимо немного времени.
Не то чтобы у Гарри действительно были на него виды — Драко все еще не был в этом до конца уверен. Мысленно возвращаясь в любую из сцен их общения, он отмечал, что Поттер, хоть и флиртовал с ним, при этом вел себя аккуратно, не позволял себе лишнего и был крайне обходителен. Возможно, его признание в своих увлечениях и намек на интерес к Драко были не более, чем безобидной шуткой. Обдумывая это раз за разом, Малфой загонял себя в тупик. Сначала все казалось вполне себе ясным: Гарри явно дал понять, что Драко его интересует, — чем напугал Малфоя до чертиков. Одно дело, когда Драко себе что-то воображает, и совершенно другое — когда его фантазия говорит, что не против воплотиться в реальность. Однако сейчас, спустя уже столько дней, Драко не был так в этом уверен: Поттер, может, и сказал что-то похожее, но, возможно, и не имел ничего такого в виду. А Драко просто себя накрутил. По крайней мере, все это время Гарри не пытался повторить попыток с ним заговорить о личном, не пытался флиртовать и никуда не приглашал, хоть и должен был Драко за тыквенный пудинг. Поттер достаточно легко отстранился — что давало понять следующее: может, ему и симпатизировал Драко, но не настолько, чтобы за ним бегать.
На следующей неделе в четверг Ева ворвалась на собрание с отличными новостями: Майкла задержали в Жанври, небольшой деревушке под Парижем. И уже утром в пятницу его доставили в Лондон. Майкл Хиллс был абсолютной копией младшего брата — как по внешним признакам, так и по своим повадкам. Однако нахальная улыбка, украшавшая его лицо, достаточно быстро исчезла в процессе допроса, который проводил Эрик. Альварес, который последние три недели провел бок о бок с его младшим братом, в подробностях изучил, на что надавить, чтобы Майкл раскололся. И это случилось до обидного быстро — Драко ожидал большей стойкости от бывшего Пожирателя Смерти (Симус заметил, что все Пожиратели такие трусы, из-за чего у них с Малфоем вышла небольшая стычка, но Уизли быстро ее пресёк).
Как и предполагало следствие, Майкл, желая отомстить всем, из-за кого он оказался в Азкабане, включая своего брата, сначала подменил амортенцию, которую Рузан в последствии отдал Джеймсу, а потом тенью проследовал за аврором и убил его самого, как только Рузвельт свалился без сознания. В Азкабане Майкл соседствовал с экспертом в области защитных чар и многому от него научился. Гарри, узнав об этом, направил руководству Азкабана длинное письмо с нескрываемым возмущением и прямым вопросом, почему преступники делили камеры друг с другом. Но ответа еще не получил.
Вся команда собралась за столом Поттера утром в субботу, оживленно обсуждая первое закрытое расследование. Драко развалился на стуле и флегматично оглядывал всех, не разделяя общую радость: он уже
