Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Я заставила себя рассмеяться, поднялась на ноги и стряхнула с задницы гравий.

— Правда?

— Ага. У тебя подводка потекла. Только не говори мне, что это новая тенденция. Прошлым летом это было наращивание волос в носу. Тебе никогда не понять, как это – сойти с длинного рейса и обнаружить, что асфальт полон фурри. Я думал, что приземлился не на той планете.

Я чуть не рассмеялась, поворачиваясь, чтобы смахнуть дурацкую тушь, которой накрасил меня мамин визажист. Внимание толпы сразу же обрушилось на нас. Я никогда не привыкну к этому. Да и не нужно было. Такое случалось только тогда, когда меня сопровождал Олли. Он обладал собственной гравитацией, и, когда приближался, никто не мог вырвать его из этого состояния.

—У меня щиплет глаза. Наверное, от того, что я слишком близко подошла к огненному шоу внизу. — Я пробиралась сквозь любопытных светских львиц, бесцельно блуждая. — Чем ты хочешь заняться?

Мы всегда исследовали места, пробираясь на кухню и воруя торт, когда обслуживающий персонал отворачивался. Это было негласное соглашение, что мы проведем все лето вместе. У наших родителей были дома у озера, расположенные в трех метрах друг от друга. Каждый год я с затаенным дыханием ждала, не передумает ли Оливер, не отправится ли в лагерь с ночевкой или просто не будет отрываться от своих друзей из DMV.

Он всегда возвращался ко мне.

Олли поймал мой шаг, возвышаясь надо мной своим невозможным ростом.

— Сначала потанцуем.

Он схватил мою ладонь и потащил на танцпол. Я наткнулась на его грудь, тихонько вздохнув, не готовая поднять голову и заглянуть ему в глаза. Он был возмутительно красив, а еще он был моим лучшим другом. Ну, моим единственным другом.

В свои пятнадцать лет я была уверена, что Олли уже целовался со многими девушками, и это подозрение приводило меня в ярость. Я хотела, чтобы он стал моим первым поцелуем, но возможность потерять то, что у нас было, пугала меня.

— Танцевать? — Я фыркнула, пытаясь высвободить свои пальцы из его. — Ты ненавидишь танцы, Олли.

— Боюсь, я не могу упустить шанс опозорить тебя.

— Единственный человек, которого ты поставишь в неловкое положение, - это ты сам.

Ложь. Если бы он захотел, Олли мог бы участвовать в профессиональных соревнованиях. Как только он смог ходить, не опрокидываясь, его прусская бабушка, шестикратная победительница Блэкпула, научила его бокс-степу.

— Я слишком горяч для своего собственного блага. — Он вывел меня в центр танцпола и остановился. — Я должен в чем-то провалиться.

Склонив голову, он посмотрел на меня. В его глазах был озорной блеск, а на губах - опасная ухмылка. Мое сердце разлетелось на миллион бабочек. Если родители уедут, это будет наше последнее лето вместе? От этой мысли у меня в кишках поднялась желчь. Я сглотнула и положила ладонь на его протянутую руку. Как только его пальцы сжали мои, песня стихла.

Я отдернула руку, надеясь, что мои щеки не выдадут моих нервов.

— Какой скромный.

Он выпрямился и вернул мою руку, как будто это было естественно.

— Просто подожди.

Как по команде, оркестр начал «Спящую красавицу» Чайковского. Его хихиканье доносилось до моих ушей, как звон коринфских колоколов. Я совершила ошибку, взглянув на него, и успела заметить, как он зажегся. Он был слишком красив. Это было так несправедливо. Он должен быть уродлив как грех. Тогда он был бы полностью в моем распоряжении, и я все равно любила бы его, ни на унцию меньше. Это был лучший секрет Оливера. Его великолепная внешность не шла ни в какое сравнение с тем, насколько он был совершенен внутри.

Он обхватил меня за спину, притягивая ближе.

— Ну-ну, если это не твоя песня.

— Моя песня? — Я моргнула, отчаянно пытаясь привязать себя к настоящему. Забыть о бомбе, которую заложили мои родители перед приездом Олли.

— Да. Ты спящая красавица, глупышка.

— Я очень даже бодрствую... хотя вздремнуть - самое то, — пошутила я, чувствуя себя неловко, когда пожилые пары расчищали нам дорогу, задерживая взгляды на наших плавных движениях.

Со стороны это выглядело так, будто мы с Олли тренировались годами. Мы двигались вместе, как река, встречающая океан, вращаясь и кружась, наши тела тесно переплетались. На один сладкий миг я притворилась, что он мой, а я его. Что мои родители не предали меня. И что я знаю, и всегда знала, что такое любовь к дому. Дома, где есть сердце, а не адрес.

— Тебя зовут Брайар Роуз, как и принцессу. — Олли обнял меня, пока наши руки тянулись друг к другу. — К тому же ты на нее похожа.

— Она вымышленный персонаж, Оливер. — Я подняла ногу, задрав пальцы к небу.

Вокруг нас люди хлопали. Пять минут назад они даже не заметили, как я оказалась в порыве ветра от смерти.

— Ну и что? Ты до смерти похожа на диснеевского персонажа. — Он изучал меня голодными глазами. — Длинные темно-русые волосы, дугообразные брови, розовые губы. — Он сделал паузу и нахмурился, чтобы получше рассмотреть мое лицо. — Никаких ногтей.

На этот раз он искренне рассмеялся. Я похлопала его по груди. Он никак не мог заставить меня смеяться после услышанных новостей. Как всегда, Оливеру удалось невозможное.

— У меня есть ногти. — Я развела руками, чтобы доказать свою правоту.

— Едва ли. Ты обгрызаешь их, как будто это гребаные пряники, подружка.

— У меня напряженная жизнь, ясно?

— Я понимаю. Трудно быть такой красивой и умной, когда все вокруг тебя - середнячки. У меня та же проблема. Мы должны создать клуб.

Еще одна волна смеха прокатилась по моей груди.

— Прекрати. Ты меня раздражаешь.

— Заставил тебя улыбнуться. — Его глаза искрились юмором. — Я знал, что смогу. Я такой неотразимый.

Ты даже не представляешь.

Я вернула свою руку ему, протрезвев.

— Как прошел твой год?

— Хм. Посмотрим. — Он наклонил меня вниз, и моя грудь оказалась на уровне его глаз. Ну, грудь - это слишком громко сказано для того, чем она была. — В школе все было хорошо. Мой папа строит еще три отеля в Японии, поэтому он не так часто бывает дома.

— И как?

— Никто не заметил.

Я знала, что он шутит, так же как знала, что он очень любит свою семью. В наших кругах люди относились к своим семьям как к разменным картам, которые можно было перетасовать, когда возникала необходимость. Вопреки всему, фон Бисмарки действительно нравились друг другу.

Я надулась, потирая большим пальцем его запястье.

— Мне жаль, что ты провел год вдали от отца.

Он пожал плечами в своей беззаботной манере Оливера.

— Бизнес есть бизнес. К тому же, он купил мне подарок за то, что я бросил тебя в твои годы становления, и он довольно эпичный.

— Дай угадаю. Потайная дверь?

— Во-первых, это было в моем рождественском списке много лет назад. Во-вторых, «Лев, колдунья и платяной шкаф» - это классика. — Он закружил меня так быстро, что мои пальцы впились в его плечи. — Он подарил мне дом на Дороге Темного Принца.

Год за годом Оливер сетовал на то, что два его лучших друга живут на одной улице, а он - в причудливом особняке площадью 17 000 квадратных футов на противоположной стороне Потомака, штат Мэриленд. Не дай бог, если они устроят без него хаос, и неважно, что у Закари Сана в заднице постоянно торчит палка, а Ромео Коста не может найти Фан на карте с GPS, компасом и Дорой-исследователем на быстром наборе. (Это слова Олли, не мои. Я никогда с ними не встречалась, и, честно говоря, такая возможность меня пугала. Серьезно, Олли как-то обмолвился, что семья Ромео оставила за собой след из тел, достаточно большой, чтобы заполнить круг Ада).

— Дом? — повторила я, пытаясь заглушить укол ревности, пустивший корни в моей груди. Мысль о том, что я могу жить рядом с людьми, которые меня любят, вызывала слезы зависти на моих глазах.

— Самый большой на улице. Мама разрешила мне жить в нем, как только мне исполнится восемнадцать, - при условии, что я буду навещать ее каждый вторник и разрешу Себу ночевать у себя.