Анатомия бабника (ЛП) - Мэдсен Синди

— Чувак, да ты пьяный в хлам. Забыл, что мы все решили не напиваться? Не хотелось бы завтра прийти на тренировку с похмелья. Тренер нас четвертует.

— До тренировки очухаюсь, — промямлил я, хотя вряд ли вышло убедительно.

— Ты вообще знаешь, где находишься?

Я знал, где нахожусь, но все остальное было размыто. Именно этого я и добивался с самого начала этого паршивого дня.

Глава 3

Уитни

Я отрегулировала шлейки лифчика, чтобы грудь казалась больше за счет пуш-апа, и проверила, чтобы на джинсах, не дай бог, не оказалось дырки. Из-за попы а-ля Кардашьян, отыскать подходящую пару джинсов для меня было все равно, что найти в колледже парня, готового к длительным отношениям. Практически невозможно.

Мне хотелось верить, что они существуют — парни готовые к обязательствам, ведь я все-таки нашла джинсы с крутым дизайном на карманах, которые облегали и идеально подчеркивали нужные места. Да еще и цена была просто сказочная. Но сейчас, кажется, у меня было больше шансов встретить в кампусе единорога.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как Тревор показал свое истинное лицо. Вечеринка, на которую мы пошли с Лайлой и Беком, показала, что существует куча парней готовых занять его место. Взять хотя бы того пьяного, татуированного, но очень сексуального парня, который так самоуверенно пытался ко мне подкатить. Но в кои-то веки я не повелась на дерзкую улыбку и смазливое личико. В тот момент я была слишком увлечена жалостью к самой себе, чтобы оценить свою силу воли, но на нашем с Лайлой девичнике, моя решимость только укрепилась, и я приняла окончательно решение.

Мне нужно отдохнуть от свиданий и секса, чтобы сосредоточиться на своей будущей карьере, хотя бы до тех пор, пока не перестану влюбляться в парней, которые, так или иначе, разобьют мне сердце. Только поступив в Бостонский колледж, все, о чем я могла думать, это о карьере журналиста. Мечтала публиковать критические статьи. Парни и вечеринки сбили меня с пути, но я была готова исправиться.

Шаг первый: встретиться с профессором журналистики после занятий. Журналистика — это конкуренция, и я планировала узнать, что нужно сделать, чтобы попасть в список конкурентов. И желательно сразу после окончания колледжа.

Больше никаких отвлекающих факторов. Никаких сожалений и переживаний насчет того, почему вся эта фигня случается именно со мной. Я беру мое будущее в свои руки. Без парней и приносимых ими забот сосредоточиться будет намного проще.

От мысли, что я снова буду управлять своей жизнью, на душе стало радостно. Я представила себя, живущей в Нью-Йорке и работающей над большими статьями. Люди бы покупали газеты и тут же открывали мою колонку, понимая, что со мной они в надежных руках.

Прокручивая в голове этот образ, я достала банку колы из холодильника и открыла упаковку клубничных печений — завтрак вечно опаздывающих чемпионов.

Эйнштейн мяукнул возле ног и потерся об мои джинсы.

— Эй, приятель. Пришло время завтракать, верно?

Несмотря на спешку, я поставила колу и проверила миску кота. Она была почти полностью заполнена сухим кормом, за исключением небольшого местечка в центре. Но для Эйнштейна это означало, что она была «совершенно пустая». Он сразу дал это понять.

Я насыпала больше корма в виде маленьких рыбок, пока вместо пустого места не образовалась целая горка. Перед переездом, Лайла спросила, нравятся ли мне коты. Мне было все равно, поэтому я не противилась, когда она принесла Эйнштейна. Но чем больше я узнавала маленького бело-серого комочка, тем больше понимала, что обожаю их. Я не болтала о них со всеми парнями подряд, как Лайла, но одинокими вечерами была рада, что на диване лежит этот свернувшийся пушистый клубочек.

Так как таких вечеров в ближайшем будущем обещало быть много, хорошо, что он был рядом.

— Что ж, пора идти. Пожелай мне удачи.

Эйнштейн уже был слишком занят едой, чтобы отвлекаться на меня.

Да уж, я начала разговаривать с котом. Может я уже достигла уровня сумасшедшей кошатницы. Черт, Лайла, ты на меня плохо влияешь.

Я схватила свою колу и выбежала за дверь. Вернемся к моей миссии: узнать, как стать самым успешным журналистом. Надо сделать так, чтобы все лучшие новостные журналы захотели нанять меня на работу сразу после выпуска.

Как только перееду в большой город, я буду искать громкие истории. Уверенна, тогда я буду вспоминать о неудачах с парнями только для того, чтобы посмеяться.

— Я просто хочу сделать все, чтобы быть уверенной в том, что готова к настоящему опыту после колледжа, — так я закончила свою речь и вдохнула первый глоток воздуха с тех пор как села на этот стул. Сейчас я находилась в кабинете профессора Джессопа. Воздух в комнате был пропитан ужасным запахом мужского одеколона. Мне захотелось откашляться. Это точно был не мой самый любимый аромат. Я заставила себя собраться, но все равно поглядывала на окно и голубое небо за ним. Разве так сложно чуть-чуть приоткрыть окошко?

Профессор Джессоп медленно наклонился вперед, я сделала то же самое в ожидании того, что сейчас он поделится со мной своей мудростью. Как-никак он проработал в международной газете двадцать лет, прежде чем стать преподавателем.

— Хочу дать тебе один совет. Он поможет тебе в учебе и в дальнейшей жизни, — сказал он.

Мое сердцебиение участилось. Я держала ручку наготове, чтобы записать каждое его слово. Кому нужен воздух? Уж точно не девушке, которой вот-вот откроется секрет работы ее мечты.

— Ты красивая девушка. А это поле битвы. У тебя есть все шансы стать телеведущей. Телевидение будет обожать тебя. Все что от тебя требуется это хорошие связи, а на своем пути ты заведешь правильные знакомства. Следи за фигурой, работай над навыками общения и будь готова начинать с низов. Думаю, ты бы смогла пробиться даже в шоу-бизнес.

Из меня будто выкачали весь воздух, когда я представила женщину с безупречной прической, рассказывающую новости.

— Телеведущая? Ничего не имею против таких женщин, но это не то, к чему я стремлюсь. Я хочу вести расследования, писать компрометирующие статьи. Статьи, которые просвещают и вдохновляют людей. Мне не хочется быть обычным суфлером.

Он улыбнулся мне такой снисходительной улыбкой, которая моментально привела меня в дикую ярость.

— Вы бы сказали то же самое любому другому парню-студенту, который хочет стать журналистом? — даже я сама удивилась тому, что сказала, ведь обычно я избегала стычек. Наверно именно поэтому я всегда продолжала себя убеждать в том, что мы с парнем идеально подходим друг другу, вместо того чтобы напрямую спросить, что он ко мне чувствует.

Но в данный момент я не собиралась думать об этом. Сейчас речь шла только обо мне и моем будущем. А мужчина, сидящий за этим столом, отмахнулся от меня, будто я была глупышкой, которую заботило только телевидение.

Профессор Джессоп лишь развел руками.

— Как я уже сказал, я просто стараюсь сделать твою жизнь проще. Твоя реакция была ожидаема, — он намеренно сильно нахмурил брови, чтобы я поняла намек. Он считал, что мне это не по зубам.

Что ж, я докажу, что он ошибается.

Я резко встала, уронив при этом блокнот с колен. Я сделала это намеренно, чтобы создать эффект драматизма и придать серьезности своим словам.

— Спасибо, что уделили мне время, но, думаю, мне стоит поговорить о моей карьере с настоящим журналистом.

С человеком, живущим в двадцать первом веке.

Я была не такой смелой, чтобы произнести это вслух, но даже того, что сказала, хватило, чтобы в моих глазах это стало победой. Я подняла блокнот и рюкзак и выскочила из душного кабинета.

Боясь потерять этот неожиданно проснувшийся во мне динамизм, я направилась сразу в офис газеты «Heights». Это был мой план «Б». Так как первый с треском провалился, «Heights» был повышен до основного.

На подходе к кирпичному зданию, пришлось замедлить шаг. Нервы сдавали, в животе образовался узел, и я начала жалеть о коле и печеньях, съеденных на завтрак. Если честно, мне следовало прийти сюда еще в начале семестра, а не через месяц. Я подавала заявку сюда в прошлом году, но они продинамили меня, и я не была заинтересована в том, чтобы сделать еще одну попытку. Теперь я сожалела о том решении.