Эммануэль Арсан - Эммануэль. Римские каникулы
– Разве это не ужасно?
– Да, – отвечает он. – Это он посеял панику среди фермеров, кидаясь камнями, когда девушка украла лошадь. Мне любопытно знать, что за впечатление он произведет на мою супругу.
При виде карлика Марсия отступает назад, но вскоре берет себя в руки. Она посылает презрительную усмешку своей сопернице, бросает властный взгляд на молодых людей из своего эскорта и лениво встает сбоку.
Вдруг она резко взмахивает кнутом. Удар приходится на Моану, целясь ей прямо в лицо. Пурпурный след появляется на ее предплечье, которым она пытается защититься… Марсия бросается в атаку, рассекая жестокими ударами воздух, но ни один из них не достигает своей цели. Только юбка цыганки разрывается по бокам, в то время как она сама то и дело ускользает от ударов. И вот Марсия уже у живого барьера. Она видит за собой обнаженные тела молодых людей, слышит их дыхание. Княгиня подается вперед, прицеливается, опускает кнут, резко щелкает им, но Моана вновь оказывается быстрее. Она поворачивается и хватает за руку одного из молодых людей, тянет его к себе, защищается им. И тот с криком боли получает обжигающий удар.
А Моана уже снова в середине амфитеатра, у нее достаточно места для перемещений. Подпрыгнув, она хватает ветку, брошенную в огонь одним из пастухов, и защищается ею. Теперь она идет вперед, держа перед собой горящий кусок дерева, с которого сыплются яркие искры. Ремень кнута оборачивается вокруг ветки, и соперницы рывками тянут на себя свое оружие, пытаясь освободить его. Хоть Марсия и в более выгодном положении, ибо ее ботинки позволяют хорошо держать равновесие на кафельном полу, но именно Моане удается взять верх. Обнажив зубы, с пораненными губами, в разорванной юбке и в блузке, окрашенной кровью, Моана одновременно и прекрасна, и ужасна. Марсия выгибается, как породистый скакун, продолжающий сопротивляться, но она уже понимает, что ей придется уступить. Левой рукой она сбрасывает застежку металлического браслета на запястье и избавляется от кнута. Потеряв опору, Моана падает на землю и катится к ногам зрителей в первом ряду, которые аплодируют хозяйке здешних мест.
Князь бросает взгляд на Эммануэль, и та отвечает ему улыбкой. Но молодую женщину вновь захватывает сцена, разворачивающаяся перед ней: Марсия, не давая своей сопернице времени подняться, бросается на нее, как пантера, стараясь попасть по ней кулаком. Но, находясь внизу, Моана наносит княгине удар в живот. Шокированная Марсия отступает назад, и цыганка пользуется этой возможностью, чтобы вскочить на ноги.
Теперь, вооруженные только своей ненавистью, они сталкиваются, испепеляют друг друга взглядом, коварно передвигаются, отыскивая в сопернице слабое место и ожидая подходящего момента для решительной атаки.
Моана пятится, и Марсия бросается на нее во второй раз. Цыганка отбивает атаку, и вот они уже на полу, переплетенные и полные ярости, как два сражающихся животных. Сердце Эммануэль готово вырваться из груди, ладони увлажняются от пота. Опершись на колено князя, она прижимается к нему и отмечает суровое напряжение его мышц.
– Моана! – кричит она.
Но вокруг стоит невообразимый гвалт. Дерущиеся женщины кусают друг друга, царапают, прижимают друг друга к полу. У Моаны обнажена грудь: клочья ее блузки разбросаны по углам помещения. Ее трусики рвутся под натиском княгини, но и та выглядит не лучше. Своими волчьими зубами цыганка хватает ткань ее боевой одежды и разрывает ее до пояса. Она хватает ее груди и буквально выворачивает их, вызывая гримасу боли на лице Марсии. Они вцепляются друг другу в волосы. Сейчас Марсия пытается укусить за ногу свою соперницу высоко, почти у самой промежности. Но едва она делает это, как удар коленом поражает ее в подбородок. На коричневой от загара коже цыганки расцветает кровавый цветок, и Эммануэль, опасаясь за свое поражение в споре с князем, вскакивает:
– Давай, Моана! – громко кричит она.
Для Эммануэль важно не только пари. Возмущенная насилием и вероломством Марсии, а также одиночеством Моаны перед лицом всего этого сборища, она искренне надеется, что та выиграет.
Услышала ли ее цыганка? В последней отчаянной попытке она освобождается от хватки Марсии, готовой захватить ее горло, переворачивает ее, распластывает на земле, надавливает ей коленом на живот и медленно, схватив княгиню за волосы, пригибает ее лицо к полу. Рука Марсии, до этого сжимавшая грудь цыганки, отпускает ее, падает, а затем поднимется, признавая поражение. Моана подбирает свою шляпу, отлетевшую в другой конец помещения, и надевает ее на голову.
Зрители бушуют, недоумевают и радуются, глядя на свою деспотичную хозяйку, побежденную какой-то кочевницей, а Эммануэль кричит громче всех. Она хочет спрыгнуть со своего подиума, чтобы броситься в объятия цыганки и покрыть поцелуями все ушибы на ее теле.
Крестьяне и пастухи обнимаются, поднимают бутылки с вином и жадно пьют прямо из горла. Эммануэль хочет встать, но рука Сильваны ложится ей на плечо.
– Это еще не конец.
Моана поднимается. С трудом, трепетом и унижением Марсия тоже встает и направляется к своему эскорту, который окружает ее, обнимает, утешает. Карлик выпрыгивает из поилки и бежит к победительнице, неся ей своего рода шелковое покрывало, под которым он скрывает ее наготу. Он протягивает своей королеве полную чашу, но Моана отказывается. Она надменно удаляется за барьер, подняв руку в жесте, требующем подождать. Марсию тоже покрывают туникой из темной муаровой ткани, и она восстанавливает силы, делая глубокий глоток вина.
– Я выиграла пари, – говорит Эммануэль, перехватывая раздраженный, но горящий огнем взгляд князя.
– И чего же вы хотите?
– Вот это, – отвечает Эммануэль, вставая со своего места и опускаясь перед ним на колени. Она раздвигает ему ноги и наклоняется.
Одним пальцем она распутывает тесемку, удерживающую ее тунику, и спускает одежду к поясу. Ее груди танцуют в мягком бесстыдстве, их соски уже напряглись, словно крошечные малиновые ягодки. Подняв глаза, она видит взгляд князя, сфокусированный на ней. Сильвана, неподвижная и бледная, внимательно наблюдает за происходящим. Эммануэль решительно запускает руки в складки княжеских брюк, разыскивая пуговицы, и торопливо их расстегивает. Она уже чувствует, как член возбуждается, и торопится, поскольку хочет, чтобы он затвердел прямо у нее в руке.
Из расстегнутых брюк распространяется запах пениса, и она достает подрагивающий орган, пульсацию которого она чувствует под пальцами. Закрыв глаза, она продолжает массировать его, сжимая вокруг него хватку и чувствуя эластичность кожи, пока не понимает, что он уже наполовину взведен. Потом она открывает глаза, чтобы не упустить ничего. Сеть вен окрашивается синим цветом, кожа натягивается и разглаживается, корень набухает, словно ствол дерева. Эммануэль падает на колени и предлагает свою грудь в качестве подкладки под этот скипетр, демонстрирующий теперь свою полную силу. Эмоции пробирают ее до самого сердца.
