Ты принадлежишь мне

– Хана! Хана, пожалуйста! – девушка влетела в свою комнату и захлопнула дверь, приваливаясь к ней спиной. Где-то за стеной кричала мама, она плакала и тянула к ней свои руки, когда девушка с обидой посмотрела на свою «семью» и начала отступать к лестнице. Кайл с жалостью заглянул ей в глаза и не стал удерживать, когда она пронеслась мимо него.  Это правда! Это всё правда! Слезы крупными каплями стекали по ее лицу и впитывались в дорогую ткань платья. Приёмная. Она была всего лишь приемной дочерью.  – З-зачем вы обманывали меня? – только и смогла спросить Хана надломившимся голосом, когда мама сбивчиво рассказывала историю принятия ее в семью и безостановочно кусала губы. Девушка видела боль в её глазах, но ничего не могла поделать со своей собственной.  Отец молчал и лишь буравил взглядом старшего сына. Будто догадался о том, каким образом происходил их разговор. Он посмотрел на Хану, когда Лиана закончила монолог  и сделала шаг в сторону девушки, но та выставила перед собой руки.  – Нет! – выкрикнула она, сдерживая рыдания. В один момент ее мир разломился надвое. В прошлом любимые родители, заботливый брат, непоседливая, но забавная сестра, стая! Сейчас же у неё нет никого. В этот миг лица родителей показались такими чуждыми… А брат превратился в одержимого психа! – Это ничего не меняет, Хана, – покачал головой отец. – Мы всегда любили тебя, как родную дочь. И будем любить.  – А… А он! – выкрикнула она, махнув рукой в сторону брата… В сторону Кайла, боясь даже посмотреть ему в лицо. – Когда вы собирались сказать мне? Это уже не шутки… Это… Это… – дыхание перехватывало, а слова внезапно закончились.  – Это моя вина, только моя, – нижняя губа матери задрожала, и она отвела взгляд от девушки. Руки папы успокаивающе опустились на её плечи. – Не вини Кайла, милая… Он был таким же ребёнком, как и ты.  – Но он узнал всё от вас, – прошептала девушка. – Тогда как я оставалась в неведении. И всё это время… Вы все врали мне в глаза. Даже Дана?  – Нет, милая! – воскликнула мама, вздрагивая.  – Хана, мы хотели как лучше, – произнёс глава семьи. – Я благодарил луну за каждый день, когда в этом доме звучал смех моих детей и жены. Я не мог… – Ты была такой болезненной девочкой, Хана, – грустно улыбнулась мама. – Ты плохо сходилась со сверстниками, помнишь? Тянула ручки ко мне каждый раз, боялась оставаться одна ночью, плакала и крепко обнимала меня. Ты была такой… Моей. Дана всегда была более самостоятельной и вредной, – вздохнула она. – Как я могла посмотреть тебе в глаза и сказать, что ты не моя дочь? Когда ты была ею. И всегда будешь.  Слезы душили Хану. Она вдыхала воздух маленькими порциями и не могла поверить, что это происходило с ней.  – Я… – голос дрогнул, и девушка шмыгнула носом. – Мне нужно обо всем подумать, – и отступила к лестнице.  И теперь она сидела у своей двери и обнимала руками колени, опустив на них голову. Мир уходил из под ног, во рту был неприятный привкус – её начинало тошнить. Хана делала частые вдохи, как рыба, выкинутая на берег, и больше ничего не понимала. Её жизни больше нет.  Хана заскулила и попыталась встать. Нужно что-то делать, чтобы эти мысли не убили её. Ей нужна какая-то опора.  Девушка схватила свою лису и прижала к груди, пока игрушка не намокла от слез. Хана дрожала вместе с ней и пыталась не думать о том, что произошло на кровати, которая стояла перед ней. Старалась не думать о словах родителей. Она вздрогнула, когда назвала их так про себя.  – Где же… Где же… – бормотала девушка, вываливая все содержимое из верхнего шкафчика её письменного стола. Среди разбросанных тетрадей на полу показался корешок старого дневника, и Хана схватила его. Принялась зло перелистывать страницы. Необходимо было что-то делать, не просто сидеть и убиваться, размазываясь по полу.  Она кинул дневник на стол и достала ручку, принявшись дрожащими руками чёркать написанное когда-то. Если её прежней больше нет, то и её целей больше нет. Какие глупые мечты…  «превратиться в волчицу» – зачеркнуть!  «обогнать Кайла на четырёх лапах» – зачеркнуть!  Так жестоко было позволить ей думать, что она все ещё когда-нибудь сможет обратиться… Она вытерла слезы рукой, когда перед глазами начали расплываться буквы. А потом замерла. Сердце забилось чаще, и Хана завела руку над бумагой.  Первый и последний пункт на перечеркнутом.  – Найти настоящих родителей.