Тёмная дикая ночь (СИ) - Калитина София

Тася была еще пьянее меня, но, еле волоча ноги, она подошла к полосе прибоя и, замявшись, уселась на песок.

— Мне не во что переодеться, — промямлила она. После чего упала на спину, раскинув руки в стороны. — Я промокну и вся буду в песке.

— Ты уже в песке, — заметила я, убирая мокрые волосы со лба.

— Зато не мокрая. И у тебя дома для меня нет одежды.

Я хотела отпраздновать объяснением в любви, пивом и безудержным трахом. Хотела сказать ей: «Да хрен с ней, Тася, можешь переодеться в мое. Ты вообще можешь ни во что не одеваться».

Но я промолчала. Потому что уже тогда знала, что нельзя давить. Ей не хотелось плавать и не хотелось ехать домой в промокшей насквозь и тяжелой одежде.

Именно знание этой черты ее характера позволило мне спокойно отпустить ее из магазина — когда она так многозначительно спросила, что я делаю сегодня вечером — и, расслабившись всем телом, отступить за стойку.

И это же помогает понять, почему все общение с ней за последнюю неделю выглядит как два шага вперед и один назад. Но когда всего через пятнадцать минут она пишет мне, можно ли ей прийти ко мне вечером… по биению своего сердца я чувствую, что Тася уже приняла решение. И остается только надеяться, что оно то, какое я хочу.

Я пишу в ответ простое: «Конечно».

***

Три часа спустя, одновременно с тем, как Света берет свои ключи, раздается звонок в дверь.

— Ожидаешь компанию? — она смотрит на дверь и затем поворачивается ко мне. Она приходила взять на время моющий пылесос для своего нового дома, но задержалась на час, болтая о новом жилье, о том, как хочет, чтобы Катя родила ребёнка, и о прочих своих идеалистичных мечтах.

В окне виден силуэт Таси, и это именно та причина, по которой я хотела спровадить Свету до ее прихода.

— Просто ужинаю с Тасей, — говорю ей я.

— «Просто ужинаю с Тасей», — самодовольно ухмыляясь, повторяет она.

— Давай домой, Светик.

— А я и собираюсь, — отвечает она, посмеиваясь всю дорогу до двери.

Я открываю дверь, и мое сердце подскакивает при виде ее, стоящей там, и одетой, будто только что пришла с какой-нибудь вечеринки или интервью.

— Что-то Лера сегодня ворчливая, — говорит ей Света.

— Правда? — отвечает она. — А я собиралась предложить сыграть в покер, но теперь сомневаюсь, выдержит ли напряжение эта любительница посостязаться.

— Напои её и обчисти до последнего цента. Это меньшее, чего она заслуживает.

Она поворачивается ко мне с улыбкой, явно довольная этой идеей.

— Так и запланировано.

Я слегка усмехаюсь.

— Ну удачи тебе.

— Как бы ни жаждала посмотреть на эту кровавую бойню, но поеду: я пригласила Катю на ужин. Пока, подружки, — говорит Света и наклоняется быстро поцеловать ее в щеку. Я почти отчетливо слышу, как она ей говорит: «Прикончи её», — после чего сбегает с крыльца, и остаемся только мы двое. Снова.

Тася идет мимо меня в дом, и в ее движениях заметно что-то новое. Больше женственности, и она это осознает.

— Все хорошо? — спрашиваю я.

Рядом с кухней она останавливается и поворачивается ко мне.

— Хорошо, — она убирает свои густые волосы за уши. Они тут же падают назад, и она снова улыбается, выглядя моложе, чем есть на самом деле. — Света хорошо погостила?

Я озадаченно улыбаюсь.

— Что? Да, она хорошо погостила.

Тася продолжает улыбаться и смотреть на меня.

— Рада, что вы, девочки, сегодня повидались.

— Что с тобой? Твои потуги вести светские беседы так же ужасны, как и у моей тетушки Риты из Брисбена.

Смеясь, она идет на кухню, и я слышу звук открывающегося холодильника, звон бутылок и как он закрывается.

— Наверное, я нервничаю, — громко отвечает она.

Мой пульс грохочет в районе шеи.

— Нервничаешь от чего?

Теперь слышен какой-то шелест, позвякивание стаканов и звук льющейся жидкости, после чего она возвращается.

Покачивая бедрами, Тася подходит ко мне, протягивает пиво и шот текилы и смотрит мне в лицо.

— Нам сегодня о многом нужно поговорить, — говорит Тася.

Я сглатываю, желая раствориться в ней. Инстинктивно улыбаясь от ее близости, я спрашиваю:

— Вот как?

Она кивает, мизинцем убирая прилипшую к губам прядь волос.

— В Л-А ты сказала много интересного.

— О чем ты не подозревала? — тихо уточняю я.

— Возможно, не подозревала, да, — так же тихо говорит она, задерживаясь взглядом на моих губах, после чего смотрит в глаза. — Хотя уже давно хотела услышать.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но она перебивает меня уже обычным голосом:

— Но сегодняшнее правило номер один: никаких поцелуев.

Она выпивает свой шот, морщится и делает большой глоток пива. А я поперхнулась своим.

— Что, прости?

— Ты слышала, — отвечает она.

Морщась, я большими глотками пью пиво.

— Никаких поцелуев когда?

— Пока мы пьяные, — объясняет она. — Я хочу поговорить.

Моя грудная клетка ощущается слишком тесной для всего, что внутри: сердце, легкие, эмоции, — и это не дает нормально вздохнуть. Вот оно, да? И происходит уже прямо сейчас?

Я протягиваю руку к ее волосам и спрашиваю:

— А существует правило номер два, если первое будет нарушено?

Ее медленно расцветающая улыбка просто волшебная.

— Не умничай.

Улыбаясь в ответ, я шепчу:

— Постараюсь.

Во мне бушует каждая капля крови. Наконец-то, блядь.

— И что сейчас тут происходит, Сладкая Тася?

Она невинно пожимает плечами.

— Мы будем играть в покер.

— Я тебя в порошок сотру, — предупреждаю я, прежде чем снова поднести бутылку ко рту.

Тася наблюдает, как я пью.

— Скорее это тебе придется стереть тут везде пыль своей одеждой, а я полюбуюсь, — я приподнимаю бровь, и она добавляет: — Мы будет играть на раздевание.

С удивленным смешком я отвечаю:

— Мы действительно о многом поговорим, если будем играть на раздевание, но при этом без поцелуев.

Повернувшись, Тася достает из кухонного ящика колоду карт и жестом приглашает меня присоединиться к ней за обеденным столом.

Все это так внезапно… но в то же время есть ощущение, что я ждала уже целую вечность.

Я хочу шагнуть за границы нашей дружбы. Хочу сделать этот шаг и еще один за ним. Тася ворвалась сейчас ко мне, готовая все сметать на своем пути, и хотя я никогда ее такой не видела, ни за что на свете ее не остановлю.

Решительная Тася — это потрясающее зрелище.

Она похлопывает рукой по столу и этим отвлекает меня от своих мыслей.

Я сажусь напротив нее. Мы встречаемся взглядами, и никто из нас не смотрит в сторону и не рушит это напряжение. Мы так долго ходили вокруг да около, что клянусь, кожу покалывает, а в голове крутится вопрос: чем закончится этот вечер.

— Делаем ставки, — шепотом говорит она и убирает в сторону волосы, чтобы снять серьги. Она бросает их в центр стола и выжидающе смотрит на меня.

Я оглядываю себя в поисках, что вообще у меня есть. Часы. Джинсы, футболка, ремень, очки. Нет даже обуви и носков.

— Кажется, мы не на равных.

— Везет же мне.

Она понятия не имеет, что это я себя считаю везучей. Раз уже заслужила ее доверие.

И особое расположение. А еще что стала свидетельницей, как она берет свою долю ответственности за наши отношения. Я улыбаюсь и хочу снова сказать, что люблю ее.

Но вместо этого я снимаю часы и кладу их на стол, пока она сдает нам по пять карт.

Мы смотрим, каждая в свои, разложив их, и мать вашу, у меня две чертовы пары: два валета, две тройки, — и семерка.

— Твой настоящий покер-фейс никуда не годится, — хихикая, замечает она. — Неожиданность века.

— Могу раздеть тебя одной левой, — говорю я, помахивая перед ней картами и ощущая, как внутри меня теплеет, когда замечаю, что она схватывает двусмысленность. — Я открываюсь, — я беру свой ремень, медленно снимаю его и, свернув, кладу на стол. —Открывайся или скидывай, Соколова.

— А ты знаешь, что не аннулируй мы наш брак, я была бы Таисия Пересыпкина?