Будь моей нежностью
– Это сложно, дочка. Я не смогу объяснить тебе, поскольку сама практически ничего не знаю... – бабушка прячет взгляд. – Если он захочет, то расскажет тебе. В твоих руках твоя судьба, Ася, только в твоих.
– Да как же в моих, бабушка, если этот мужчина просто заявляет, что я должна выйти за него замуж!
– Иногда мы не можем изменить обстоятельства, но в нашей власти подчинить их. Скоро ты станешь женщиной, женой, дочка, и только от тебя зависит, как с тобой будет себя вести твой муж. Поставишь себя мудро – будешь королевой, позволишь помыкать собой – так и проведёшь всю жизнь в золотой клетке.
– Как мама? – тихо уточняю.
Я знаю, что бабушка не жалует разговоров о матери. Единственное, что я знаю о той, кто родила меня на свет, то, что она вышла замуж за отца не от большой любви, а от безысходности, и меня вообще там не планировалось.
Мои родители погибли практически сразу после моего рождения. Любовь и заботу я получала только от бабушки. Насколько мне известно, других родственников у меня нет. А если и есть, они не торопились познакомиться со мной, не торопились поддержать материально. А теперь весь мой привычный мир перевернулся с ног на голову, и я должна возвращать долги родителя, который, очевидно, даже не желал моего появления на свет!
– Нет, Ася, – мягко говорит бабушка. – Ты не будешь жить как мама. В отличие от твоего отца, Богдан умеет любить, просто ты должна ему это напомнить... Всё в твоих руках, детка. Если ты не можешь изменить судьбу и Богдан сделает тебя своей женой, я хочу, чтобы ты была счастлива с ним.
– Я никогда не смогу быть счастливой с ним, бабушка! – с горечью признаю я. – Я его совсем не знаю и не люблю… И не полюблю…
– Не зарекайся, – журит она. – Стерпится – слюбится! И он попривыкнет, дай лишь ему понять… Тебя невозможно не полюбить. Женщины правят этим миром. Даже если исподтишка. Это основа основ.
Этот разговор проигрывается в моей голове всю неделю. В разных тональностях. И чаще вспоминается в те часы, когда Богдан гордо восседает на стуле рядом с моей больничной койкой.
– Я уже обо всём договорился, Ася, – с усмешкой сообщает он. – В сентябре сможешь приступить к учёбе. Только…
– Без глупостей. – глухо отзываюсь в ответ. – Я помню.
Его равнодушный взгляд изучающе скользит по мне.
– Ты чем-то опечалена. – констатирует он.
Я прячу взгляд. Что ему ответить? Что я не знаю, как добиться его расположения, чтобы нам обоим было проще? Мне-то уж точно! А ему? Хочется ли ему чего-то большего мести?
– Я хочу домой, Богдан. – перевожу тему. – Мне слишком скучно здесь.
– Не веди себя как ребёнок, Ася, – цедит Тихонов. – Мы не можем рисковать.
– Разве вам не всё равно?! – вырывается невольно.
Мужчина резко вскидывает взгляд. Ничего невозможно прочесть. Просто глупо ожидать от него мягкости, нежности!
– Мне вовсе не всё равно, Ася. – тихо говорит Богдан.
Я ползу по койке на коленках, не заботясь, как это выглядит со стороны.
– Пожалуйста, Богдан… – кладу голову на его плечо. – Пожалуйста! Мне невыносимо здесь одной…
Моя рука нерешительно повисает на границе койки. Его крупная ладонь накрывает мою руку. Мужчина переплетает наши пальцы. Я закрываю глаза. Напряжённая тишина звенит, воздействуя на невидимые струны моей души.
– Ася, – выдыхает он в мои волосы, – потерпи, куколка. Осталось совсем недолго.
Я поднимаю голову, и наши взгляды пересекаются. Мы смотрим друг другу в глаза. А потом его взгляд скользит ниже. На мои губы. Неожиданно сухие. Настолько, что мне нестерпимо хочется их облизать. Что я и делаю под его опаляющим взглядом.
Мужчина, не мигая, смотрит на это действо и с шумом выдыхает. Запах табака и мяты кружит голову, а больше – его близость.
– Богдан?! – хрипло шепчу я.
– Что, Ася? – еле слышно отзывается он.
– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Богдан…
