Сердце двух миров (ЛП) - Харт Роза

Ронан спрыгивает с лошади и практически вытаскивает меня из седла.

— Ты должна это увидеть, тебе понравится, — он одаривает меня яркой, мальчишеской улыбкой. Ему так легко даются улыбки, они заставляют его глаза сиять.

Остальные спускаются с лошадей, суетливо привязывая их и разбивая лагерь.

— Кто-нибудь хочет пойти с нами в пещеры? — Ронан оглядывает своих людей.

Имоджен машет рукой.

— Я уже все это видела, — некоторые соглашаются с ней.

— Мы уже несколько раз натыкались на это место. Оно невероятное, — Ронан поворачивается ко мне, проводя рукой по золотистым локонам, которые местами торчат в разные стороны. Я с трудом сдерживаю желание пригладить их, чтобы почувствовать, как они скользят между пальцами.

— Что там, наверху? — спрашивает Кандра, делая шаг ближе.

Ронан открывает рот, но Хендрик перебивает его.

— Мне нужна твоя помощь, Кандра. Здесь растут дикие грибы, и мне сказали, что ты умеешь отличать ядовитые от съедобных.

Она быстро поворачивается к нему.

— Грибы? Где? — она практически визжит от радости.

Я закрыла лицо руками.

— Ты же не серьезно предложил ей собирать грибы, правда? — мои губы искривились в призрачной улыбке, когда я встретилась глазами с озорным взглядом Хендрика. — Она заставит тебя искать их часами. Мы не уйдем отсюда, пока она не засушит свою добычу. У каждого есть свои увлечения. У Кандры — это грибы.

— Правда? Никто не хочет посмотреть на светящиеся пещерные сады? — Ронан оглядывает группу, но все заняты. Финбар и Оуэн только пожимают плечами.

Я не могу не задаться вопросом, не является ли это уловкой. Способом остаться со мной наедине. На лице Ронана такое мальчишеское выражение невинности, его темные брови поднимаются от восторга, а идеальные губы растягиваются в улыбке, так что я не могу не довериться ему.

Он не такой лорд, как Бранок. Даже несправедливо сравнивать их.

— Ваша потеря, — говорит Ронан им, затем кивает мне в сторону лестницы, ведущей к входу в пещеру. — Здесь как будто сохранился кусочек мира фейри.

Я замираю на первой ступеньке.

— Ты уверен, что мы случайно не пройдем через трещину в завесе? Я не собираюсь отправляться в Иной мир.

— Доверься мне, — он наклоняется ко мне и протягивает руку, чтобы помочь подняться на высокую ступеньку.

Я следую за ним, несмотря на то, что у меня в животе все переворачивается. Лестница неровная, некоторые ступеньки невероятно высокие, а другие — слишком длинные. Мне приходит в голову мысль, что какой-то эльф с сильной магией земли, скорее всего, вытащил камень из горного склона, чтобы создать ее.

Вход в пещеру и туннель за ним имеют идеально гладкую, ровную овальную форму, и все поверхности украшены незнакомыми рунами. Из пещеры веет прохладный ветерок, лаская мое лицо. Я почти ничего не вижу дальше первых десяти шагов и задерживаюсь у входа.

Ронан берет меня за запястье и мягко тянет вперед.

— Твои глаза привыкнут к темноте. Мы испортим атмосферу, если принесем факел.

— О, я обрушу на тебя гнев дикой охоты, если мы попадем в царство фейри и не сможем вернуться, — я смеюсь, тыкая его в бок, но все равно следую за ним.

Улыбка поднимает уголки его губ, и я вдруг понимаю, что очень хочу ее увидеть.

— Да, да. Ты и все остальные. Можешь представить, какой скандал будет, если мужчина пересечет границу? Тем более без порталов и без присмотра верховной жрицы?

Мы погружаемся в кромешную тьму. Капли воды эхом раздаются вокруг нас, а звуки нашего дыхания и шагов усиливаются в пустоте. Я благодарна Ронану за то, что он держит меня за запястье, за это простое прикосновение, благодаря которому я знаю, что он все еще рядом. Пока мы идем, моя рука как-то сама ложится в его руку, и наши пальцы переплетаются.

Я крепко сжимаю его руку, из-за нарастающей в животе тревоги, говорю я себе. Абсолютная темнота пещеры пугает и пробирает меня до мурашек. Его большой палец рисует маленькие кружки на тыльной стороне моей ладони, но это не избавляет меня от этого чувства.

Спустя несколько ударов сердца на потолке появляются голубые огоньки, похожие на крошечные звездочки. Сначала их немного, но их количество и яркость растут, пока весь туннель не окутывается биолюминесценцией. Среди этих огоньков висят тонкие сталактиты, создающие впечатление сотен изящных люстр.

Я останавливаюсь и смотрю на них, затем бросаю взгляд на Ронана. Приглушенный свет окрашивает его лицо в голубой цвет, играя на его светлых волосах и подчеркивая идеальные черты и четкий подбородок.

— Невероятно красиво, — я не знаю, говорю я о пещере или о нем.

Он убирает прядь волос с моего лица, заправляя ее за ухо, и моя кожа загорается от прикосновения его мозолистых пальцев. Глаза Ронана опускаются на мои губы, и мое сердце замирает.

Я не знаю, что я сделаю, если он поцелует меня.

Растаю ли я в его объятиях и поцелую его страстно, глубоко, проводя руками по его волосам и прижимая свое тело к его, или оттолкну его? Часть меня жаждет его прикосновений, настолько, что я понимаю, он может стать моей гибелью.

Он поднимает на меня глаза, и в них я вижу что-то похожее на сожаление.

— Пойдем, — он кладет руку мне на поясницу и ведет за собой. — Здесь есть еще много интересного.

Светящиеся огни заполняют потолок, а затем рассыпаются по стенам. Светящаяся слизь капает в яркие голубые лужи, образовавшиеся в камне, многие из которых переливаются в нижние уровни и каналы. В воздухе витает сладкий аромат, который я не могу определить.

Туннель выходит в огромную пещеру, стены которой покрыты сталактитами и сталагмитами, словно тянущимися друг к другу, а вся их поверхность покрыта светящейся голубой слизью. Потолок куполообразный, с тысячами минеральных шипов, свисающих с него, как с игольницы, но мое внимание привлекает не сама пещера.

Здесь растет целый ночной сад.

Или, возможно, ферма, если судить по аккуратным рядам растений одного вида. Длинные, сочные листья, широкие и плоские, поднимаются над землей большими каскадами, подпертые опорами, чтобы стоять прямо. Они украшены цветами размером с обеденную тарелку, бледные лепестки в центре плотно сложены в шарик размером с мой кулак, а вокруг него тянутся более длинные.

Эти белые цветы были бы потрясающими, даже если бы не лучились ярким белым светом, отражающим все цвета радуги и окрашивающим их шелковистую поверхность и пещеру вокруг них в оттенки синего, фиолетового, красного и желтого. Словно сотни сверкающих бриллиантов. Эта картина вызывает во мне такое восхищение, что душа взлетает ввысь.

Я протягиваю руку, чтобы провести пальцами по одному из нежных цветков, но Ронан ловит ее, не давая мне этого сделать.

— Я бы не трогал его. В лепестках или пыльце есть яд, который сильно жжет... Я знаю, о чем говорю, — он лукаво мне улыбается, его лицо — красивая мозаика из цветов.

— О, я хочу услышать эту историю — я позволяю ему увести меня к одному из каменных выступов над садом.

— Скажем так, на восстановление после сыпи ушло несколько месяцев. У Хендрика она была по всему лицу, потому что он пытался зажать стебель цветка между зубами.

Я запрокидываю голову и смеюсь, представляя себе эту картину.

— Конечно, он бы так и сделал.

Ронан кладет свой плащ на гладкую каменную поверхность и жестом приглашает меня сесть рядом с ним. Здесь дует более сильный прохладный ветер, от которого я начинаю дрожать, от чего я прижимаюсь к его теплому телу. После всего времени, которое мы провели вместе в седле, это кажется естественным.

— Ты дрожишь, — он смотрит мне в лицо. — Можно я... — Он поднимает руку, поднося ее к моим плечам, но не прикасаясь без моего разрешения, как будто боится спугнуть дикое животное. Возможно, для него я и есть дикое животное, наполовину дикое. Я киваю, и он обнимает меня за плечи, прижимая к своей груди. Я едва не стону от его тепла, которое прогоняет холод из моей крови.

— Что это за место? — спрашиваю я.