Жестокие наследники (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Стиснув зубы, я оторвала взгляд от упавшего яблока и перевела его на невыносимого фейри, который стоял на противоположной платформе.

— Иди к чёрту, Римо.

Он медленно повернул лицо, на котором всё ещё имелись полосы засохшей охристой грязи, и огляделся по сторонам.

— Почти уверен, что я уже там.

Я бы не согласилась с ним вслух, но он был прав. Это место было версией человеческого чистилища времён золотой лихорадки.

Несмотря на то, что я не хотела вовлекать Римо, мне также нужно было знать, что он нашёл. Или не нашёл.

— Ты столкнулся с кем-нибудь ещё?

— Нет.

Он погладил массивный нос чёрного локомотива. Должно быть, это было не чистое железо, потому что его пальцы не воспламенились и не обуглились. Очень жаль.

— Итак, ты всегда разговариваешь сама с собой?

Я резко дёрнула головой.

— Что?

Он оторвал руку от вагона и осмотрел свою ладонь, затем щёлкнул пальцами, отчего в холодный воздух взлетели крошечные пылинки.

— Ну, произносишь слова, когда никого нет рядом?

Я сердито посмотрела на него, уперев руки в бока.

— Я не разговаривала сама с собой, ты, безмозглый светлячок, я пела.

Один уголок его рта приподнялся.

— Так вот, что это было?

Если бы он не стоял на противоположной платформе, я бы ударила его, и на этот раз мои костяшки пальцев не просто задели бы его челюсть.

— Возможно, именно это и отпугнуло заключенных… твоё пение.

Зачем я вообще пыталась завести с ним разговор? Он был явно неспособен вести себя цивилизованно.

Его взгляд вернулся к моему ускользнувшему фрукту, который лежал на чёрном рельсе.

— А ты случайно не захватила с собой фляжку с водой из Неверры вместе с этим яблоком?

Он думал, что я прихватила с собой яблоко? Я чуть не рассмеялась. Почти потому, что я действительно была не в настроении смеяться. Если бы я что-нибудь взяла с собой из дома, это была бы бензопила.

— Я не приносила яблоко из Неверры.

Я указала на свой облегающий костюм, отчего его взгляд заблуждал по моему телу.

— Куда, чёрт возьми, я бы его положила?

Он хмурится, отчего на лбу растрескивается засохшая грязь.

— Тогда где ты его нашла?

— В здании школы.

Вокруг нас воцарилась тишина.

— Ты ведь не откусила от него, ведь так?

— Нет, — моё сердце набрало скорость. — Почему? Ты думаешь, оно отравлено или что-то в этом роде?

От его молчания в ответ у меня сжалось всё внутри. Когда я уставилась на идеальное красное яблоко, мой желудок решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы заурчать.

— А что, если оно всё же не отравлено?

Он склонил голову набок и слегка зажмурил один глаз, посылая мне взгляд «какая-же-ты-дура».

Мой желудок запротестовал. Просто потому, что свежие продукты были невероятны в таком месте, как это, не означало, что это было невозможно. Может быть, это был какой-то подарок заключённым. Способ сохранить им жизнь, чтобы их можно было пытать ещё один день.

— Твой отец знает о существовании этого места?

Вопрос Римо отвлёк моё внимание от яблока.

— Я сомневаюсь, — он никогда не упоминал мне об этом. — Твой дедушка, в самом деле, никогда не упоминал тебе об этом месте?

— Ни разу.

— Как ты думаешь, кто-нибудь вообще может быть ещё жив?

Он сжал губы и поводил ими взад-вперёд, как будто обдумывая мой вопрос.

— Ну, я не нашёл никаких следов жизни и никакой воды, так что предполагаю, что если кто-то и остался в живых, то уехал из этого причудливого маленького городка.

Немного, конечно, но в этом не было ничего необычного.

Он уставился на туннель в горе.

— Пока мы не узнаем степень…

— Мы?

— Как бы мне ни было больно предлагать это, Трифекта, возможно, безопаснее путешествовать вместе, чем в одиночку.

Должно быть, ему было чертовски больно, потому что он даже не мог встретиться со мной взглядом, когда предложил это.

Мои руки соскользнули с бёдер.

— Если мы путешествуем вместе, то нам нужно установить некоторые правила.

— Правила?

Его зелёные глаза метнулись к моему лицу.

— Должен ли я напомнить тебе, что ты здесь никто, Амара Вуд? Ни принцесса, ни королева. Никто. Нет возможности обратиться за помощью к Ибе или Ниме.

Он с отвращением произнёс имена мамы и папы на Готтва, которые я переняла вместо их обозначения на фаэли.

— Здесь нет слуг, которые могли бы выполнять твои приказания. Никакой охраны, чтобы защитить тебя. И твоя маленькая коллекция способностей… здесь это не работает.

И тут я подумала, что достигла вершины своего отвращения к этому парню, но впереди было ещё так много всего.

— Пошёл ты. Ты ни черта обо мне не знаешь. А что касается путешествий, я проложу свой собственный путь, потому что предпочту прикрыть свою спину, чем быть преследуемой кем-то, кто ничего так не хочет, как вонзить в неё нож.

Он взял с собой нож? Лусионага обычно носил оружие, но Римо всё ещё был одет в свой официальный наряд для помолвки.

— Я бы не стал преследовать тебя. Я не собака.

— Нет. Собаки преданны и добры. Ты ничего не знаешь о доброте.

Я спрыгнула на рельсы, которые оказались намного ниже, чем я ожидала. Лодыжки и берцовые кости заболели от прыжка, я схватила своё яблоко, затем выпрямилась. Высоко подняв подбородок, я зашагал по рельсам в сторону горы, потому что, как и всё в этом чертовом городе, локомотив, несомненно, был бесполезным реквизитом.

— Ты уходишь, и я отменяю своё предложение! — крикнул Римо.

Отлично. Мне всё равно.

— Не рассчитывай, что я спасу тебя в следующий раз, когда ты попадешь в беду, Амара Вуд.

Я резко обернулась.

— Спасешь меня? Почему бы тебе не отложить этот комплекс героя в долгий ящик рядом со своим дурацким предложением? Меня не нужно спасать. Кроме того, я никогда не просила тебя спасать меня. Не хотелось бы тратить наш гаджой на что-то столь глупое, как моё благополучие, когда у меня есть такой отличный план на этот счёт.

Всё тело Римо, казалось, расширилось, как будто он напрягал каждую из своих шестисот мышц.

Я повернулась обратно и пошла. На этот раз я не пела. Во-первых, потому что мои зубы были слишком крепко стиснуты, чтобы издавать что-либо, кроме фырканья. И, во-вторых, то, что сказал Римо, задело меня. Как бы сильно я ни хотела признаков жизни — хотя бы для того, чтобы убедиться, что это место не убило фейри — я бы предпочла наткнуться на них, чем они на меня.

Но в основном я не пела из-за причины номер один.

Прямо перед тем, как я достигла арочного входа в гору, низкое рычание заставило меня неуверенно остановиться. Инстинктивно я попыталась оттолкнуться от земли, чтобы взлететь, но мои ботинки не отрывались от рельсов.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я прищурилась и всмотрелась в темноту, молясь, чтобы то, что издало этот звук, не набросилось на меня, как визжащие розовые цветы.

Раздалось ещё одно рычание, на этот раз громче, как будто его источник придвинулся ближе. С бешено колотящимся сердцем, я попятилась.

Ещё одно рычание, а затем ещё одно.

О, фейри. Неужели все животные путешествовали здесь долбаными стаями?

Я двинулась ближе к насыпи как раз в тот момент, когда из недр туннеля материализовались огромные четвероногие животные. Я выдохнула, когда поняла, что это были лупа. Неверрианские волки были безвредны. Ну, до тех пор, пока вы их не погладили, потому что поглаживание открывало мысленную связь с ними, а всё, о чём они думали, это охота на мелкую дичь и беготня. Кое-что, чему я научилась из первых рук.

Щенка лупы утащило в Розовое море, и поскольку фейские волки не знали, как грести, чтобы спасти свои жизни, я прыгнула в воду и спасла барахтающийся меховой шарик. В течение следующих двух лет, каждый раз, когда животное оказывалось рядом, я была посвящена в его внутренние размышления. Сначала было странно получать мысли, которые не были моими, но потом я привыкла к странным маленьким передачам, и в тот день, когда они перестали приходить — мой волк встретил безвременную смерть от клыков тигра — я почувствовала укол потери.