Жестокие наследники (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Я вышла на пыльную дорогу. И снова никакого Римо не было видно. Однако он не мог уйти далеко, долина была маленькой, а город компактным. Он, вероятно, изучал… Я подняла взгляд, чтобы разглядеть вывеску на крыше здания через дорогу от меня. Как уместно. БОРДЕЛЬ. Если бы Римо был хоть в чем-то похож на Грегора, и там были бы настоящие женщины, я могла бы никогда больше его не увидеть.

Скатертью дорожка.

Моей следующей остановкой был «УНИВЕРСАЛЬНЫЙ МАГАЗИН». Вывески на фасаде не было, но подоконник украшали холщовые мешки, наполненные зерном, на прилавке стоял чёрный железный кассовый аппарат, а вдоль трех других стен тянулись высокие стеллажи. Самый высокий был отягощён фарфоровыми канистрами и коричневыми пузырьками с лекарствами, на облупившихся этикетках которых были нацарапаны слова «гамамелис», «арроурут» и «эфир». Я ткнула в один. Прирос к месту. И пустой. Я поднялась по лестнице, чтобы проверить канистры. Крышки были завинчены слишком туго, но я предполагала, что там ничего не будет. Остальные полки были пусты, если не считать пыли.

Я спрыгнула обратно на пол с широкими досками и пересекла магазин, направившись к мешкам из мешковины. Я опустила руку внутрь, ожидая, что мои пальцы прочешут зёрна, но семена были приклеены друг к другу. Были ли они вообще реальны? Съедобны? Хотя я ещё не была голодна, если я быстро не найду способ выбраться отсюда, мне понадобится еда. Мой взгляд зацепился за лестницу, по которой я только что поднялась. Три из них были прислонены к полкам. Если я соберу все три вместе, то, возможно, доберусь до портала. Римо должен был бы поддержать его. Будет ли он работать со мной, или он предположит, что я использую его, чтобы уйти и отказаться помогать?

Тогда я подумала о своём гаджое. Я могла бы использовать это, чтобы заставить его держать лестницу. Оптимизм переполнял меня до тех пор, пока я не обошла стойку и не ухватилась за одну из стремянок. Как и всё остальное, она не двигалась. Ещё одна приманка. Если бы только я могла достать пилу. Если только лестницы не были сделаны не из дерева, а из волшебного, непреодолимого материала. Я бы не стала списывать это на психов, которые создали это место.

Возвращаясь по своим следам к стеклянной двери, я задавалась вопросом, что заставило вариффа и моего дедушку построить фальшивый пограничный город. Что это была за извращённая пытка? Должно быть, это сводило заключённых с ума. О, Небеса, что, если заставить фейри потерять рассудок, было целью их секретной тюрьмы?

Когда я вышла из магазина, заводя новую мелодию, я прищурилась на бесплодную землю, простиравшуюся за городом, сплошь серую грязь и осколки стекла. Что, если растительность тоже была поддельной?

Я вошла в банк по соседству. Или то, что я приняла за банк, судя по окнам кассира и большому хранилищу в задней части, которое было зияющим и пустым. Любимыми фильмами Паппи и Наны Эм были вестерны, поэтому я насмотрелась их вдоволь во время наших священных субботних ночёвок, которые совпадали с еженедельными «свиданиями» моих родителей.

Я вышла обратно, больше не будучи настороже. Вокруг явно не было ничего и никого. Конечно, в тот момент, когда я подумала об этом, кружевная занавеска затрепетала в окне второго этажа на другой стороне улицы. Моё сердце подпрыгнуло прямо к горлу, прерывая мою песню. Я замолчала и замерла, пульс шумел в ушах, пока фигура не прошла перед другим окном, и я разглядела пучки рыжих волос на фоне запекшейся охры.

«Это всего лишь Римо», — успокаивала я себя, проводя дрожащей рукой по собственным волосам, отягощенным таким количеством засохшей грязи.

На моих губах зазвучала новая мелодия, и я направилась к предпоследнему зданию на моей стороне дороги — небольшому дощатому строению, заставленному столами и скамейками. На самом большом столе лежало красное яблоко. Было ли это здание школой? Неужели Грегор отправлял детей в эту сверхъестественную тюрьму?

Я подошла к яблоку. Ожидая встретить сопротивление, я чуть не выколола себе глаз, когда плод оторвался, а мой кулак, изогнувшись в воздухе, ударил меня по лицу. Я разжала пальцы и уставилась на, возможно, самое совершенное яблоко, которое я когда-либо видела, блестящее и безупречное.

Поскольку я не была голодна, и только Геджайве известно, найду ли я какой-нибудь другой источник пищи в этом городе-призраке, я не стала его есть. Просто держала его деликатно и собственнически. Я крикнула ещё раз:

— Привет, — и была встречена полной тишиной.

Несмотря на то, что я не хотела сталкиваться с заключёнными, ни с кем не сталкиваться было совершенно жутко.

Тихонько напевая, я вышла из здания школы и осмотрела дорогу в поисках следов. Кто-то оставил это яблоко не так давно, поскольку оно было очень свежим… Я прищурилась, глаза щипало от пыли и белого света. К сожалению, ветер, пронёсшийся по городу, стёр отпечатки моих собственных ботинок.

Я снова перевела взгляд на бордель. Ни на одном из окон не колыхались занавески. Я посмотрела на здание рядом с ним — «ПАРИКМАХЕРСКАЯ». Я сомневалась, что здесь был парикмахер, а если и были какие-нибудь ножницы или бритвенные лезвия, то они наверняка были поддельными. Был ли Римо внутри магазина? Я подождала его несколько минут перед крыльцом школы.

Когда он не вышел из простецкого заведения, я начала беспокоиться и пересматривать своё решение расстаться. Я презирала его компанию, но предпочитала её отсутствию. Особенно с наступлением ночи. Я посмотрела на небо, всё ещё белое, как зубная паста, без намёка на надвигающиеся сумерки. Если ночь не наступала, не слишком ли было просить, чтобы солнце пробилось сквозь плотный облачный покров и согрело долину? Я обхватила себя руками и потёрла их, чтобы согреть озябшую кожу, затем побрела к последнему зданию — кирпичному строению.

Во всех вестернах, которые я смотрела, были дикие лошади и койоты. Это казалось как раз тем местом, где должны были бы разгуливать стада мустангов. С другой стороны, трава была редкой, и я ещё не видела ни одного водоема. Могло ли какое-либо животное, кроме этих причудливых клыкастых цветов, выжить в такой бесплодной пустыне?

Я обошла кирпичную стену, заглядывая сквозь оконные стекла, покрытые таким количеством пыли, что они искажали детали того, что находилось внутри, но не его форму или цвет — длинный, черный, с дымоходом и вагонами. Старинный локомотив из кованого железа.

Я ускорилась, пока не добралась до проёма, затем остановилась на платформе, чтобы осмотреть широкую траншею, выложенную чёрными колеями, проложенными в скалистой горе. Куда ведёт эта дорога — в тюремные бараки или в другие города-призраки? Если только это не оно… Одна гигантская заброшенная камера, где не может процветать ничто и никто.

Великий Геджайве, во что я вляпалась?

Я отбросила свой пессимизм и решила, что железная дорога должна куда-то вести. Куда-нибудь, где были люди. Как сестра Джошуа. Я приблизилась к глубокой траншее, вглядываясь в хитроумное устройство, припаркованное на противоположной платформе. Назвать его локомотивом было бы преувеличением, учитывая, что он состоял только из закрытого синего вагона с клеймом «Собственность Плети» и чёрного вагона-кондуктора, увенчанного дымовой трубой.

Моя тяга к приключениям всегда была смягчена большим чувством осторожности, в отличие от моего двоюродного брата Сука, который жил ради исследований. Я хотела, чтобы он был здесь, и инстинктивно посмотрела на свой Инфинити, чтобы связаться с ним, прежде чем вспомнила, что браслет не сработает. Я уставилась на глянцевую поверхность, как будто могла с помощью магии включить его, но как бы долго и упорно я ни смотрела, полоса частот не перезагружалась.

— Я бы посоветовал тебе прыгнуть, но здешний поезд кажется таким же ненастоящим, как и всё остальное в этом чёртовом месте.

Я подпрыгнула, и моё драгоценное яблоко скатилось в траншею.

ГЛАВА 12. СТАЯ