Феникс - Полевка
Львенок, которому исполнилось уже 13 лет, вырос крупным альфой. Айдан уверял, что он как две капельки воды похож на его любимого мужа Асада. Такая же стать и повадки. Львенок насмотрелся на омежек брата и тихо вздыхал, ожидая, когда ему позволят завести таких замечательных друзей. Его гормоны еще спали, и он был скорее большим добродушным мишкой. Хоть и выглядел взрослым, но по уму был сущим ребенком. Но при этом он был умен, внимателен и все подмечал, хотя порой делал смешные выводы, очень детские. Он насмотрелся на рисунки Данаба и вдруг сам начал рисовать. Альби с радостью разместил у него в личных комнатах мольберт, большое количество разнообразных красок и цветных карандашей, и даже закупил несколько понятных и простых самоучителей по рисованию. И Львенок теперь все свободное время посвящал любимому занятию.
А вот Альби стало опять беспокойно. Из-за надоедливых «женихов» и сына, который все больше и больше напоминал мужа он стал плохо спать, ему стали сниться кошмары. Альби достал припрятанный сундук и наконец решился вытащить из него халат Рана. Он до сих пор пах любимым альфой, лошадьми и кровью. Нарыдавшись в очередной раз, он отправлялся спать. А утром опять уговаривал себя подняться с кровати и начать очередной бесконечный день. Ради детей. Ради общины. Сделать вид, что Ран рядом, просто отъехал ненадолго, а то мозги не выдержат нагрузки и сердце остановится.
Он ехал в омеговозке по городу. Надо было поговорить с имамами и заодно посмотреть своими глазами на то, как живет город.
- Заедем на базар, - Альби махнул рукой Заки, - хочу пройтись ногами и посмотреть на людей и товары. Что-то мне беспокойно. Поверни к ближайшему от ворот!
- Этот маленький совсем, - Заки пожал плечами, - здесь несколько караван-сараев и рынок, скорее, для перекупщиков. Караванщики продают здесь оптом в основном шерсть и кожу, а покупают финики, изюм и курт. Редко когда здесь можно найти что-либо еще.
- Вот и прекрасно, - отмахнулся Альби, - я такое еще не видел. До встречи с имамами еще больше часа, не хочу беспокоить людей, приехав раньше времени.
Заки отдал распоряжение и омеговозка, изменив направление, отправилась к ближайшим воротам, у которых разгружался очередной караван. Груженые верблюды и весьма потрепанная грузовая машинка, которой явно требовался ремонт. Альби вдруг увидел сидевшего за рулем водителя и вздрогнул всем телом. Это был Ран! Худой, седой старик, с запавшими щеками и темными кругами вокруг глаз, но это был Ран!!
- Стой! - закричал Альби и рванул на выход, сбив на ходу Заки и едва не свалившись с омеговозки. Заки схватил его и, прижав к себе, заставил остановиться, терпя тычки и удары коленями. Наконец Альби остановился и перевел взгляд на Заки, чтобы сказать ему вполне внятно, - отпусти! Там Ран! Ты что, не видишь?
- Ты устал, - Заки смотрел на него больными глазами, - ты видишь то, что хочешь. Тигран давно похоронен и оплакан. Альби, опомнись.
- С дороги! - прошипел омега и, закрыв лицо, рванул на выход.
Заки выпрыгнул первым и едва успел поймать омегу, который решительно спрыгнул с омеговозки впервые в жизни. Альфы, услышав тихий разговор, повели носами по сторонам, выискивая знакомый запах побратима, и заодно присматривая за хасеки, который, похоже, от горя повредился умом.
- РАН!! - вскрикнул Альби и бросился с объятиями к приезжему караванщику. - Ран, любимый, наконец я тебя нашел! Я верил, я верил, что ты живой!
- Что вы делаете? - Ран испугался и, зажмурив глаза, растопырил руки, чтобы избежать обвинения в домогательствах к явно замужней женщине, ой, нет, похоже, гаремному омеге! Он съежился и пытался, не открывая глаз, показать всем, что он ничего противозаконного не делает и вообще, он ни при чем, - господин! Опомнитесь! Вы обознались! Меня зовут Махмуд, и я честный караванщик!
От мужчины пахло потом, как от беты, пылью, железом и кислым запахом свежевыделанных шкур. Альби прекрасно запомнил этот запах в мастерских кожевенников. Альби отпрянул в недоумении и внимательно посмотрел на мужчину. Похож и в то же время не похож. Ростом вроде ниже и глаза светло-карие. Не такие шоколадные, как были прежде, а более светлые, как у пожилого беты. Но форма глаз как у Рана. И ресницы. Короткие загнутые нижние и густые прямые верхние... «Ну скажи, зачем альфе такие длинные ресницы? Чтобы делать мотылька!». Запавшие глаза, обтянутые скулы, сухой, обветренный рот с более тонкими губами. Седой. Альби сдернул с головы мужчины гутру и вцепился в короткий ежик седых волос. У мужа были волосы, как у его оми, густые и жесткие, а у этого короткий ежик, который колол пальцы.
- Господин, вы обознались, - склонился кто-то из альф охраны, - господин, он – бета. Вы обознались.
Альби провел пальцами по двухдневной седой щетине. Несколько старых шрамиков посекли щеки. Такого у Рана не было. Старый шрам на горле, как у несостоявшегося висельника. Альби начал сомневаться в собственном чутье. Бета. Старый бета. Без запаха и с явным испугом в глазах. Ран никогда не смотрел так испуганно, никогда и ни на кого… Обознался? Сознание сыграло злую шутку? Альби провел по груди незнакомца. Грудь была худая и впалая, как бывает, когда человек постоянно сутулится. Старая рубашка была явно домотканной и линялой от бесконечных стирок.
- Господин, - Заки едва не плакал, - господин, отпустите мужчину! Это неприлично, чтобы…
Альби рванул рубашку на груди незнакомца. На впалой груди был длинный старый шрам прямо под соском. Альби выпрямил спину и выдохнул.
- Ты – мой муж Тигран Сулейман Маджид ад Сафи ибн Салах, перед Аллахом и людьми! Добро пожаловать домой, муж мой!
- Пощадите, господин, - Ран упал на колени и заплакал, - я простой караванщик, меня зовут Махмуд. Пощадите господин, вы обознались.
- Задержать здесь всех, - Альби щелкнул пальцами, и ближайший альфа бросился в сторону дороги, свистя тревогу. На городской стене у ворот сразу раздался шум, это альфы бежали на выручку своему
