Феникс - Полевка
Еще один альфа стремительно вскочил верхом и бросился в сторону взлетной полосы шаттлов. Альби попытался поднять Рана с колен, но тот испуганно озирался по сторонам и по его щекам текли слезы.
- Все хорошо, любимый, - Альби погладил мужа по ежику волос, - все закончилось. Ты дома. Ты в безопасности. Мы обязательно выясним, что с тобой произошло, и накажем виновных. Вставай. Сыновья будут рады твоему возвращению.
Альфы прибежали и, услышав простой и понятный приказ, принялись хватать всех караванщиков и вязать им руки. Кто-то возмущенно кричал, кто-то пытался оказать сопротивление, а кто-то бежать. Суматохи на рыночной площади добавилось, но Альби был безмятежен. Это его муж, его сердце. Он в этом не сомневался. Рану подвели оседланного коня, но тот явно замялся, пытаясь объяснить, что он никогда не ездил верхом, кроме как на верблюдах. Альби прищурился, и Заки рявкнул басом:
- В седло!
Именно такой командой усаживали новичков в казарме. Ран запрыгнул в седло и потянул поводья у растерянного коня, который попытался развернуться. Он понял, что сделал, только когда конь послушно остановился. Глаза мужа удивленно распахнулись. Альби довольно улыбнулся своим мыслям. Неизвестно, что сделали с его памятью, но есть вещи, которые альфам привычнее ложки. Его сыновья альфы в седле с года, и эту память так просто не скроешь. В седле у караванщика даже осанка изменилась – плечи развернулись, а спина выпрямилась. Это теперь заметили и другие альфы и стали переглядываться между собой, не зная, как относиться к подобной метаморфозе. Так это их эмир? Тигран – Страж пустыни или все-таки самозванец? Или, вернее, сбрендивший с ума хасеки, который пытается выдать желаемое за действительное?
Эпилог
Родители Рана прилетели. Вернее, прилетел только Салах. Он сказал, что запретил сообщать новость Ясмину, чтобы не рвать ему сердце, если выяснится, что это все же ошибка. Он привез прозрачные вкладыши тестов ДНК, которые сразу с образцами крови караванщика послали на корабль в лабораторию Хатима.
Ран выглядел старше отца. Тот до сих пор был статным и красивым альфой, а вот Ран выглядел старой развалиной. Худой, высохший, сутулый и совершенно потухший. В нем не чувствовалось ни силы, ни огня. И, главное, у него не было запаха альфьих феромонов. Он пах старым бетой.
Салах глядел на сына через стеклянную дверь, боясь поверить, что его сын на самом деле жив. Заки принес полный поднос еды, и Ран с опаской принялся есть. Было заметно, что он голоден, руки слегка подрагивали, но он ел аккуратно.
- Это и правда отец? Оми, ты уверен? - рядом остановился сын, - он совсем не похож на отца. Он выглядит старше Джабаля! А тот совсем старый альфа! Этот выглядит как бета! Оми, ты ошибся! Дед Салах, вы когда-нибудь слышали, чтобы из альфы сделали бету? Разве такое возможно? Альфа всегда останется альфой!
- Нет, - Альби мягко улыбнулся, - я уверен, что это мой Ран. Неважно, как он выглядит, что у него гормональный сбой. Неизвестно, что с ним сделали и как именно стерли ему память, но мы со всем разберемся. Главное, что он живой.
Они так и стояли, смотря, как караванщик в разорванной рубашке аккуратно ест, осторожно оглядываясь по сторонам. Эта была гостиная Альби, и, хотя Заки пытался упираться, отказываясь постороннего, вернее, мужчину с недоказанным родством привести на омежью половину, но Альби в глубине души надеялся, что муж, оказавшись в родном доме, вспомнит, как счастлив был здесь раньше. Альби не разрешал изменять в своих комнатах даже подушки и ковры. И каждый раз вместо одной старой вещи приносили точно такую же новую.
Примчавшийся вслед за Заки Хатим потрясенно разглядывал Рана. Экспертиза доказала, что это действительно Ран. Но поглядев еще немного, он решительно зашел внутрь и потребовал(!) чтобы незнакомец закатал рукав и позволил взять у него еще один образец крови. Ран испуганно покосился на закутанного в черное омегу и протянул руку. Хатим лично взял образец крови и сказал Салаху, что «этот образец крови он из рук не выпустит и точно проверит этого бету!».
Но Салах уже никого не слушал. Этот пожилой бета был действительно похож на его сына. В мелочах, которые заметны только близким. Например, как он, прикрыв глаза, облизал ложку после шурпы перед тем, как положить ее на стол. Тигренок так всегда делал, когда был маленьким. Айдан долго отучал его от этой привычки, когда он подрос. Или, например, высунул кончик языка, прежде чем поднести к губам горячую чашку. Он как змееныш всегда пробовал температуру языком, прежде чем сделать глоток. С этой глупой привычкой боролся уже Ясмин. Маленькие глупости, которые может помнить только любящий родитель.
Салах зашел в комнату и успокоил жестом мужчину, который чуть не перевернул столик, пытаясь вскочить при виде вошедшего эмира. Салах с болью смотрел на изможденного и потухшего первенца. Он не мог понять, как его сильного и отважного сына могли так сломать, чтобы потом сложить из обломков это несчастье.
- Ты наелся? Хочешь еще чего-нибудь? Все хорошо? Расскажи о себе, - Салах сел напротив и впился взглядом в незнакомца, пытаясь уловить ложь, но заметил только растерянность, - все, что помнишь. Пожалуйста, это важно!
Мужчина, заявив, что почти ничего не помнит, начал свой рассказ. Он помнил себя с момента, как его, голого и с кандалами на руках нашли караванщики, одели и накормили. Он не помнит, что было раньше. Его нашли в пустыне так далеко от любого эмирата, и он не представляет, что с ним было и откуда он сбежал. Он остался с караванщиками, у которых работал вначале охранником за одежду и еду, а через год устроился охранником в другой караван. Там уже платили деньги. Хотя их хватало только на еду и новую одежду. Но зато он перестал бояться, что беглого каторжника сдадут разъезду альф в надежде получить вознаграждение за поимку беглых преступников.
Он скитался по планете еще пять лет, когда, наконец, смог накопить денег на свою машинку и еще год возил чужой товар из города в город. И вот сейчас собрал достаточно денег,
