Последний медведь (ЛП) - Уайт Кимбер

Я сделала глубокий, успокаивающий вдох, затем направилась к берегу. Мои соски затвердели, когда я вышла из воды, зарываясь пальцами ног во влажный песок. Вода стекала по моему животу, собираясь лужицей у ног.

То, что я отправилась на озеро, было вполне уместно. Это утро было похоже на крещение. Мой пустой пузырек из-под таблеток лежал открытым на песке. Я наблюдала, как маленькие белые таблетки растворяются в воде. С каждым моим вдохом мой разум прояснялся, мышцы становились сильнее.

Я растянулась на мягкой траве, позволяя солнечным лучам обжигать мою обнаженную кожу. Весь страх, паника и замешательство, которые я испытывала прошлой ночью, улетучились. Как я раньше не догадалась? Как я только не сошла с ума? Медведица была частью меня. Я чувствовала ее, прямо под кожей. Она была спокойной, сильной, свободной.

Поначалу было неловко обращаться. Я не думала, что смогу сделать это без руководства со стороны Бо. Но после того, как я проснулась и последние эффекты моего лекарства прошли, это стало таким же естественным, как дыхание. Я могла закрыть глаза и представить мир глазами моей медведицы. Мощные задние лапы, пышный мех, острое зрение. Потом она оказалась там. Мышцы напряглись, а кости срослись заново. Она была мной. Я была ею.

— Почему ты мне не сказала? — прошептала я ветру.

Моя мать что-то знала. Видела ли она, как я обращалась, когда была младенцем? Теперь, когда один большой секрет моей жизни был раскрыт, у меня появилось еще так много вопросов.

После того, как полуденное солнце пронеслось по небу, я направилась обратно в уединенную хижину Бо. Я чувствовала его присутствие по всему этому лесу. Он охотился здесь. Это всколыхнуло темную часть меня, голод, который я никогда раньше не утоляла. Мое лоно затрепетало, когда я нашла тропу сразу за ручьем.

«Я хотела Бо».

Правда об этом ударила меня, как удар наковальней в грудь. Это была первобытная потребность, неподвластная разуму или логике. Но желание было, горело внутри меня. На данный момент действия в соответствии с этим могли бы вызвать большую неуверенность, когда мне нужно было что-то твердое под ногами.

Добравшись до хижины, я надела свежую футболку и шорты. Ткань натирала мне кожу. Мне ничего так не хотелось, как пробежаться голышом по лесу и обратиться. Для этого будет время позже. На данный момент мне нужно было больше ответов.

Мой мобильный телефон лежал на тюфяке у очага. Я надеялась, что смогу поймать сигнал. И набрала личный номер доктора Нили. Она дала мне его на всякий случай и пообещала, что ее служба поможет мне пережить все, чтобы ни случилось. Она ответила после второго гудка.

Я мысленно подготовила речь с тех пор, как узнала правду о себе. Аргументировано, спокойно, собранно. Но в тот момент, когда Мора Нили поздоровалась, вся эта логика и здравый смысл вылетели в окно.

— Уна, — сказала она бодрым голосом.

Я все еще ощущала затаенное беспокойство. В конце концов, я была ее проблемным пациентом.

— Как много вы знали? — спросила я срывающимся голосом. — Как много рассказала вам моя мать, прежде чем привести меня к вам?

Боже, я не могла припомнить, чтобы доктор Нили не была частью моей жизни. Мой отец привел меня к ней еще до того, как я пошла в детский сад. Оглядываясь назад, я понимала почему. Мои родители беспокоились о том, как я буду взаимодействовать с другими детьми моего возраста. Будут ли мои приступы ярости создавать проблемы?

— Уна, я не понимаю, что ты имеешь в виду. С тобой все в порядке? Что-то случилось?

Забавно. Всего день назад у меня могли бы потечь слезы. Теперь я почувствовал, как новая сила и могущество захлестывают меня. Я знала, кто я такая. И училась контролировать это. Ошибочные попытки доктора Нили подавить мою натуру больше не имели значения.

— Это последний раз, когда вы меня слышите, — сказала я.

Доктор Нили издала звук, похожий на вздох, который она пыталась скрыть кашлем. Я закрыла глаза. У меня было ощущение, что, если бы она была со мной в комнате, я смогла бы прочитать ее эмоции. Участится ли ее пульс у виска. Испугалась бы она?

— Я понимаю, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

Облегчение. Это та эмоция, которую я почувствовала от нее. Больше всего на свете это разжигало мой гнев. О да, я была ее проблемным клиентом.

— Вы знали, кто я на самом деле? И моя мать?

Прежде чем доктор Нили подтвердила это, новое откровение обрушилось на мой мозг. Конечно, доктор Нили знала. Иначе откуда бы она узнала, что прописать? Она знала, что лекарства помогут подавить мою медведицу и притупить мои инстинкты. У меня пересохло в горле, когда я попыталась сглотнуть. Итак, если доктор Нили знала, что я такое и как это лечить, это означало, что моя мать тоже знала.

— Уна, — снова начала она. — Это опасное время для тебя. Ты погружена в свое горе. Это понятно. Я могу помочь тебе, если ты этого хочешь. Мы можем изменить дозировку. Ты не обязана так жить. Но, пожалуйста, скажи мне, где ты находишься. Скажи мне, если что-то случилось. Ты не ранена? Ты причинила боль кому-то еще?

Я издал жесткий, горький смешок.

— Нет, Мора. Я никому не причинила вреда. Но позвольте мне спросить вас кое о чем. Как думаете, что на самом деле произошло между мной и Броком Олливером четыре года назад?

Доктор Нили вздохнула в трубку.

— Это то, что нам, возможно, нужно обсудить лично. Я могу назначить встречу на утро. Уточню свое расписание.

— Нет. Я просто хочу простого ответа «Да» или «Нет». Я же говорила, Брок напал на меня. Вы никогда не хотели, чтобы я говорила об этом. Как думаете, что произошло?…то, что я сделала… Вы поверили мне, что я всего лишь защищалась?

— Уна, не имеет значения, во что я верю. Ты должна жить своей жизнью. Это все, что любой из нас может сделать.

Я почти уронила телефон и прижала его к груди. Ее уклончивый ответ сказал мне все, что мне нужно было знать. Я снова поднесла телефон к уху, чувствуя себя еще сильнее, чем минуту назад.

— Спасибо вам, Мора. Вы сделали именно то, за что вам заплатили. Но, как я уже сказала. Вы больше никогда обо мне не услышите.

Ее тревожные крики не помешали мне завершить разговор щелчком кнопки. Моя история с Морой Нили может содержать даже больше ответов, чем я предполагала. Ее наняли, чтобы держать меня под контролем. Это означало, что оба моих родителя понимали или, по крайней мере, подозревали, что я оборотень. Мне хотелось верить, что моя мать делала для меня все, что могла. Вероятно, так оно и было. Это не остановило горький привкус предательства, подступивший к моему горлу.

Моя медведица пошевелилась. На этот раз это не заставило меня почувствовать себя сбитой с толку. Вместо этого я впервые в жизни почувствовала себя сосредоточенной, сильной, живой. Я вышла на улицу и позволила свежему воздуху наполнить мои легкие, смывая горечь последних нескольких мгновений.

Мое ухо уловило движение на юге. Волна, подобная электрическому току, пробежала по моим венам. Каждый волосок у меня на затылке встал дыбом, и медведица насторожилась, желая вырваться на свободу. Но теперь я полностью контролировала ситуацию.

Он приближался. «Бо». Мое сердцебиение участилось, и я почувствовала вибрацию от его шагов по земле. Я оперлась рукой о дверной косяк, чтобы не упасть, и приказала своему внутреннему зверю успокоиться.

Бо вышел из-за деревьев. Он задыхался, его грудь тяжело вздымалась. Без вопросов стало понятно, что он, должно быть, бежал всю дорогу. Я почувствовала, как его собственный медведь двигается у него под кожей. От этого у меня ослабли колени, и я крепче вцепилась в дерево. Крошечный кусочек откололся у меня под пальцами, и я отпустила его.

Глаза Бо сверкнули, затем потемнели. Сила его медведя передалась мне на первобытном уровне. На мгновение стало трудно думать. Я просто хотела почувствовать. Сделав глубокий вдох, я вышла из хижины и направилась к нему.

— В чем дело?

Глубокие морщины прорезали его лоб, сигнализируя о страхе.