Samayel - Спаси меня
- Гарри дорог мне как родной сын, но я не слепая, чтобы не заметить, как он изменился. Эта война была тяжелой для всех, Драко, но Гарри… ему досталось больше, чем кому бы то ни было. Война отняла его родителей, потом крестного - единственного порядочного родственника - и он погиб всего лишь через год, как мальчик узнал его. Когда умер Альбус, Гарри не мог перестать думать о том, что мог предотвратить это; но он все еще был тем мальчиком, которого ты знал в школе, в течение нескольких лет.
Драко весь обратился в слух. В ее голосе ясно звучала смесь острого сожаления и чувства утраты, смягченного временем, и он не смел перебивать.
- Наша Джинни была убита несколько месяцев спустя после нападения Пожирателей на Хогвартс. Мы тогда горевали над нашей потерей и не думали о Гарри. Когда была убита Гермиона Грейнджер, наша помощь понадобилась Рону, и неизвестно, что он мог натворить, если бы не мы. Снова никто не присматривал за Гарри. Он казался таким крепким, таким стойким и таким сильным… Мы все так гордились им - он мужественно сражался на войне, которая была навязана ему с детских лет. Я постоянно боялась за них с Роном, но, полагаю, я всегда верила в них. А когда он убил Сам-Знаешь-Кого, мы все были увлечены празднованием, и никому из нас даже не пришло на ум, что что-то было не так.
Гарри казался несколько отстраненным, будто постоянно о чем-то размышлял. Сначала он работал с аврорами, и никто не обвинял его в желании свести счеты с оставшимися членами внутреннего круга Сам-Знаешь-Кого. Тогда он переехал к нам и сразу же стал истинным благословением этого дома - всегда готовый помочь и всегда знающий, что нужно сказать. Я не верила слухам, которые распускал «Пророк». Даже когда их начали повторять сослуживцы Артура. Это просто казалось невозможным. Наш Гарри не мог сделать ничего из того, о чем говорили.
Я слышала, как он уходил по ночам, и слышала, как потом возвращался. Аврорат и Министерство сообщали о том, что они находили после таких ночей. Я пыталась поговорить с ним, но он всегда уходил от разговора или утверждал, что всего лишь выполняет свою миссию, а я не могла заставить себя поверить в то, что это его рук дело. Я не хотела верить им, но знала, что они говорили правду.
Я знаю, он любит нас, и знаю, что скромный, прелестный мальчик, которого и мы любим, никуда не делся, и он никогда не будет представлять опасности для нас… но я также знаю, что то, что он делает - неправильно. Те, кто не сдался в руки Министерства, должны быть схвачены, и некоторые из них заслуживают Азкабана, но они не заслуживают смерти, а даже если и так, это не значит, что именно Гарри должен решать их судьбу.
Он убивает людей, Драко, и ему это сходит с рук, только потому, что он - это он, а они - это они, но это неправильно. Говорят, что у него есть лицензия, выданная Министерством… но что будет, если эти люди схватят его? Я не могу даже представить себе, что может произойти. Пусть он не наш ребенок, но я не могу потерять его.
Я не без причины рассказываю тебе все это. Гарри нуждается в помощи, очень нуждается, а я не могу повлиять на него. Я знаю, у тебя нет причин помогать ему после того, что он сделал, но все равно прошу. Помоги мне разговорить его и заставить прекратить это сумасшествие - пусть Аврорат делает то, что ему положено.
Что-то заставляет его реагировать на тебя, заставляет чувствовать, заставляет думать о Хогвартсе и Альбусе, и вообще обо всем. Может быть, тебе удастся заставить его одуматься и трезво взглянуть на то, о чем он даже не дает мне заговорить. Я хочу, чтобы он снова был здоров, и хочу, чтобы он был счастлив, как когда-то. Драко, я еще раз прошу тебя: помоги мне. Я, конечно, не вправе рассчитывать, что ты захочешь впутываться в это дело, но очень тебя прошу… пожалуйста, помоги мне вернуть Гарри. Может быть, это его единственная надежда.
У Драко кружилась голова под впечатлением от того, что ему рассказали. Он читал газеты, когда добрался до Диагон Аллеи, и слышал разговоры на улицах. Но он не мог себе представить, что это все правда, и то, что рассказала Молли, было ужасно. Гарри Поттер действительно был убийцей, и к тому же ничуть в этом не раскаивался. Он никогда не думал о том, чего лишился Гарри, поскольку был занят собственными утратами.
Драко потерял родителей, состояние и свой дом, его психическое и физическое здоровье были подорваны, а жизнь не имела смысла. Он никогда не называл себя невинным - до тех пор, пока через насилие не понял, насколько невинным и наивным он на самом деле был. Драко через многое прошел, и ему многое пришлось вынести, однако ему не могло прийти на ум, что Мальчик-Который-Выжил испытал что-то худшее, чем плохое влияние.
Молли хотела, чтобы он помог ей. Единственный человек в магическом мире, который был настолько добр, чтобы помочь ему (не рассчитывая на вознаграждение или какую-либо компенсацию), просил его, рискуя прогневать Гарри Поттера, спасти Спасителя Магического Мира от него самого.
И Драко сказал «да».
Глава 9. Когда прошлое возвращается.
Драко не мог поверить, что сказал это. Он подписался на нечто такое, что в любом другом месте, кроме дома Молли Уизли, было бы равноценно самоубийству. Юноша надеялся, что у нее есть план, что все это не навлечет на него гнев Гарри, потому что даже если Поттер не тронет его в стенах этого дома, вряд ли кто сможет помешать ему вытащить его отсюда и убить где-нибудь в другом месте!
Храни меня Мерлин! Не удивительно, что ей нужна помощь. Поттер не просто упрямый, он к тому же гребаный псих и не собирается меняться. Во что я, черт побери, только что ввязался?
Молли улыбалась так, будто получила разрешение прожить еще одну жизнь. Она без конца благодарила и нахваливала Драко, а он ничего не мог с собой поделать - ему было приятно ее слушать. Миссис Уизли расчувствовалась, и Драко вздрогнул, поняв, что и сам готов расплакаться. Даже в худших обстоятельствах он не терял самоконтроля и не унижался до такой степени. То, что Молли не осуждала его за слабость, вызвало в нем еще большее желание помочь ей.
Гарри вернулся с пробежки. Он мог услышать их с нижнего этажа, поэтому они замолчали. Драко внезапно осознал, что, пока они замышляли свою интригу, его правая рука почти перестала болеть, остались только шрамы, о которых можно было побеспокоиться позже.
Молли показала одежду, которую она отобрала для него и положила рядом. Несмотря на то, что первой реакцией юноши было хорошо скрытое отвращение, более практичная сторона его натуры была довольна. Его прежние вещи стали похожи на окровавленные тряпки, к тому же было бы неплохо надеть что-нибудь теплое после существования на улицах маггловского Лондона в октябре месяце!
