Плохие намерения (ЛП) - Роуз Чарли

Джесс качает головой, его ноздри раздуваются. Он наклоняет лицо к полу, не желая, чтобы кто-нибудь видел эмоции, которые так ясно читаются на его лице.

— Я первый, кто признает, что облажался, но на этот раз это была не моя вина.

— Вы нанесли первый удар? — спрашивает она, вопросительно приподняв бровь.

— Да, — неохотно признает он. — Но…

— Вы нанесли первый удар, мистер Шепард. Мне очень жаль.

— Мы можем прерваться всего на минутку? — спрашиваю я, поднимая ладонь вверх. Мне нужно точно знать, что произошло, если я собираюсь защищать его. — Джесс, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом. — С чего все это началось? Расскажи мне, как это произошло, от начала до конца.

Джесс закатывает глаза и теребит обрывки ниток у себя на колене.

— Не имеет значения.

— Джесс, пожалуйста. Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, как тебя защитить.

— Коллинз снова творил свое дерьмо, — вмешивается тренер Стэндифер, удивляя меня и, судя по всему, миссис Коннелли тоже. — Парень продолжал бросать баскетбольный мяч в Джесси. Я сказал, чтобы он прекратил это. Я видел, как он подошел прямо к Джесси, в упор, и кинул мяч прямо ему в затылок. Прежде чем я успел среагировать, Джесси развернулся и замахнулся.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — Моя кровь кипит. — Мне требуется каждая унция моего самообладания, чтобы не пойти туда и не избить того парня. Как вы можете ожидать, что Джесси просто пропустит это и не отреагирует?

— Мистер Коллинз тоже получит выговор. Он утверждает, что это был несчастный случай, и технически...

— При всем моем уважении, миссис Коннелли, это не было несчастным случаем, — говорит тренер.

— Итак, что вы предлагаете нам сделать? — устало спрашивает она.

— Я не говорю, что Джесси не должен быть наказан. Физическое насилие никогда не является решением проблемы, — говорит он, пристально глядя на Джесса. Он молчит с минуту, оценивая ситуацию, и в моей груди начинает расцветать надежда. — Отдайте его мне на шесть недель, — наконец говорит он. — Он присоединится к школьной команде по борьбе, а также к клубу за пределами школы. Он будет приезжать пораньше и все подготавливать, будет задерживаться, чтобы прибраться. Минимум две тренировки в неделю. Если он пропустит хотя бы одну тренировку, вы можете отстранить его.

— Пф, — усмехается Джесс. — Уж лучше пусть меня отстранят, — говорит он, прежде чем встать.

Я рывком опускаю его обратно за запястье.

— Не смей, — говорю я только для его ушей. — Прекрати. Не облажайся. — Выражение лица миссис Коннелли подсказывает мне, что, возможно, я была недостаточно спокойна.

— Ну что, Джесси? — спрашивает она, скрестив руки на груди. — И что же это будет? Шесть недель секции борьбы плюс задержка после уроков или неделя отстранения от занятий?

— Откуда, черт возьми, взялась часть о задержке после уроков? — спрашивает Джесс, теряя терпение.

— Следи за своим языком. Это уже второй раз, когда ты нецензурно выражаешься. Так вот, это единственная сделка, которую ты получишь. Принимай ее или оставь, — она пожимает плечами.

Я вижу, что Джесс собирается сказать что-то глупое, поэтому я встаю и говорю:

— Он согласен. — Я поворачиваюсь к тренеру Стандиферу. — И спасибо вам, — говорю я с чуть большей искренностью в голосе.

Он кивает мне.

— Джесси? — Тренер подталкивает. — У тебя все хорошо с этим? Это обязательство, и я ожидаю, что ты появишься.

— Меня это устраивает.

— Тогда ладно. Сначала ты отработаешь свое наказание, а на следующей неделе мы начнем борьбу.

— Я отправляю тебя домой на остаток дня, — говорит директор. — Возвращайся завтра с лучшим настроем.

Джесс неохотно кивает и пожимает руку, которую протягивает ему тренер.

— Договорились, — говорю я, когда Джесс не отвечает. Гребаные подростки. — Еще раз спасибо. — А потом я вытаскиваю Джесса из офиса за рукав.

— В чем твоя проблема? — Я шепчу-кричу, как только мы оказываемся в коридоре.

— О, мне жаль, — говорит он, и голос его сочится сарказмом. — Я должен был поблагодарить их за то, что они наказали меня, что я защищался?

— Я знаю. — Я останавливаюсь в холле и тяжело вздыхаю. — Я знаю. Это чушь собачья. Но мы должны играть по их правилам.

— Я, бл*ть, клянусь, я пытаюсь, Ло, — говорит он, борьба покидает его голос, и чувство вины в его голосе разрывает меня на части.

— Я знаю, что это так. — Я обнимаю его за талию, а он обнимает меня за плечи, когда мы выходим из школы. — Старайся усерднее.

— Тебе пришлось уйти с работы?

— Да. — Я пожимаю плечами.

— Мне жаль.

— Я знаю.

Вместо того чтобы отвезти Джесса домой, я решаю взять его с собой на работу. Я подумала, что так смогу вернуться быстрее и, возможно, смогу угостить его бесплатным ужином. Я планирую предложить поработать на час больше сегодня, чтобы наверстать упущенное благодаря Джесс время. Прямо перед тем, как мы входим в дверь, мне звонит Генри. Я подношу телефон к уху, махая Джесс, чтобы она заходил без меня.

— Генри, — приветствую я его.

— Малышка, — говорит он, и я чуть не отпускаю шутку о том, что он называет нас малышами, потому что знает нас недостаточно хорошо, чтобы запомнить наши имена, но воздерживаюсь. Едва.

— В чем дело? Я направляюсь на работу.

— Просто хотел тебя предупредить. Сегодня получил известие. Мы должны съехать в конце месяца.

И остатки моего прежнего оптимизма улетучились.

— Уже?

— Извини, малышка, — говорит он, неловко прочищая горло. — Я, э-э, мне нужно возвращаться к работе. Я просто хотел предупредить тебя как можно раньше.

— Да. Спасибо, — тихо говорю я, прежде чем засунуть телефон обратно в карман. Слезы щиплют мои глаза, и я крепко их зажмуриваю, желая, чтобы они не пролились. — Бл*ть! — кричу я, прежде чем пнуть стену. — Черт, черт, черт. — Это было чертовски больно. Я сажусь на корточки, прислоняюсь спиной к стене, упираюсь локтями в колени, прижимаюсь лбом к сцепленным пальцам.

Я ненавижу это чувство. Беспомощность. Бесполезность. Неадекватность. Но я решу все проблемы. Мы с Джесс справимся. Мы всегда так делаем. Просто сейчас неподходящее время, а когда идет дождь, он льет как из ведра.

— Чем эта стена провинилась перед тобой?

Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать источник этого глубокого, пропитанного сарказмом голоса. Я на секунду поднимаю на него взгляд и вижу, что он стоит в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

— Она просто напрашивалась.

Он кивает, молча подходит и садится на землю рядом со мной, посадив задницу на твердый тротуар и подтянув колени. Он не говорит. Просто сидит в тишине, ожидая, пока я приду в себя.

— Джейк сократил мое рабочее время, — наконец сообщаю я. Все еще держа лоб в ладонях, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Мне действительно, черт возьми, были нужны эти часы.

— Придурок.

— Это не его вина. Но да.

— Он все еще придурок.

— Срок аренды Генри тоже истек. — Я не вдаюсь в подробности. Он может сложить два и два вместе.

Мы снова молчим, и если бы я так не беспокоилась о том, как получить наличные, мне было бы неловко находиться рядом с ним. Мы не разговаривали с Хэллоуина. Мы не обменялись ни единым сообщением. Но сейчас я слишком занята, чтобы обращать на это внимание.

— Работай на меня, — удивляет меня Дэйр.

— Что?

— Работай. На. Меня, — повторяет он снова. — Мне нужен помощник и кто-нибудь, кто мог бы работать на стойке регистрации. Тебе нужны деньги. Это беспроигрышный вариант.

— Почти уверена, что я уже пыталась устроиться работать у тебя, но ты ясно дал понять, что не принимаешь на работу.

— Ну, теперь я знаю, что ты местная. А мы, местные, должны держаться вместе, верно?

Я хочу спросить его, почему он помогает мне, потому что я ни на секунду на это не куплюсь. Я не хочу жалости. И я определенно не хочу, чтобы это превратилось в еще одну ситуацию, когда мой босс думает, что может швырять в меня деньгами и ожидать, что я буду его игрушкой для траха в его распоряжении.