Lina Mur - Fifty And One Step Bac

ослепительным светом.

— Ты свяжешь меня? — шепчу я.

— Да, но лишь руки, сегодня они тебе не понадобятся, — Ник улыбается, заверяя меня, что ничего нет для

меня заведомо неприемлемого.

— Хорошо, я доверяю тебе, — слабо киваю я, и он

отходит в сторону, беря в руки то самое, что я не

разглядела.

— Протяни мне руки, — просит он, и я чётко

выполняю.

— Это мягкие накладки, чтобы завтра у тебя не было

синяков на коже, — поясняет он, натягивая на мои

запястья две полоски ткани, похожие на напульсники, какие используют в спорте.

От высокого напряжения вперемешку со страхом и

лихорадочным интересом, я не могу совладать с

затруднённым дыханием и капельками пота, образовавшимися над губой.

— Теперь сядь на колени на постели и сложи руки за

спиной, — его приказной тон с нотками мягкой

нежности дают мне дополнительный толчок исполнить

все, как он того требует.

Я забираюсь с ногами на постель и сажусь к нему

лицом как он и просил, постоянно сглатывая. Во рту

становится сухо, и я прикрываю глаза, когда он

обходит кровать и сбрасывает с себя джинсы, располагаясь сзади меня.

— Я это делаю не первый раз, крошка, но с тобой

будто бы неопытен, — его горячее дыхание проходит

по моему плечу и заканчивается мягким беглым

поцелуем на коже, что я вздрагиваю от приятной

неожиданности.

— Если ты почувствуешь дискомфорт в плечах или же

в суставах, сразу же произноси стоп-слово, и я

развяжу тебя. Не хочу, чтобы тебе было плохо, только

твоё безграничное наслаждение. Помнишь, как мы

танцевали? — бархатный ленивый шёпот окутывает

меня, и я плыву в своих эротических безумных

фантазиях, пока он завязывает узлы на моих

запястьях, проверяя их на прочность.

— Да, помню, — выдыхаю я.

— Тогда я и понял, что в тебе столько особой страсти

и сексуальной энергии, которая многим будет только

сниться. А теперь она моя, правда, Мишель? Только

моя, — его рука проходит по моему позвоночнику, а я

невольно выгибаюсь, запрокидывая голову назад.

Через его изящные пальцы передаётся токовый

судорожный разряд, заполняющий мой позвоночник и

летящий к бёдрам.

— Твоя, Ник, только твоя, — быстро отвечаю я, облизывая губы и закусывая нижнюю.

— Закрой глаза.

Они и так у меня закрыты. Ник надевает на меня маску

и помещает резинку между прядями, затем поднимает

их, и я чувствую, как он завязывает их в узел, крепко

хватаясь в волосы и оттягивая голову назад.

— А это ты помнишь? — хриплый шёпот у

пульсирующей вены и мягкое дуновение ветерка.

— Да.

— Что было дальше? — его рука проходит по плечу и

опускается к груди, сжимая её под тканью лифчика.

— Поцелуй...твой поцелуй, — я едва могу сказать что-

то, как далёкое воспоминание становится реальным, и

меня пронизывают иголочки в том месте, где были его

губы, плавно сосредотачиваясь в тугом узле между

бёдер.

— В моём воображении было продолжение. Хочешь

узнать его? — его влажные губы трутся о мою щеку, и

я киваю.

— Вот так я хотел тебя.

Ник языком проходится по сгибу шеи, закусывая мочку

уха. Мой всхлип, и он отстраняется, резко

запрокидывая мою голову назад. Боль такая сладкая, что я не хочу соображать, полностью глубоко

погружаясь в тягучий водоворот страсти.

Лёгкие укусы и тут же его язык зализывает рану.

Новые беглые поцелуи и множество других, восторженно отзываются в мучительном огне между

ног. Я непроизвольно медленно двигаюсь. Этому

мешают верёвки на моих руках. Беспомощная и в его

абсолютной власти. Тону в его губах и поцелуях, опускающихся к ключице.

Пальцы грубо обнажают грудь, и сосок замирает

между ними. Дрожь в теле, и я сильнее выгибаюсь, подставляя себя под его язык, проходящий к уху. Всю

себя. Его полностью.

— Ник, — я закусываю губу, чтобы не закричать.

Плавиться под его умелыми действиями. Грубость

зубов на нежной коже и захват волос, поворачивающий мою голову, чтобы открыть ему

доступ к другой стороне шеи.

— Чувствуй меня, — шёпот прямо в ухо, и мои пальцы

затрагивают его твёрдый член сквозь ткань.

Я не могу больше дышать, уже легко постанывая от

его хищных и глубоких поцелуев на коже. Моё тело

само живёт, двигаясь в каком-то невообразимом

танце, массируя бёдрами накалившийся кровью

клитор. Моя голова вдруг стала кружиться от

совершенно немыслимых внутренних ощущений, теряя связь с реальностью.

Пальцами я стараюсь как можно мягче поглаживать

его член через ткань и слышу чертыханья, слетающие

с его губ.

— Тише, Мишель, — шепчет он, сжимая рукой мою

грудь и отпуская волосы, что моя голова падает на его

плечо.

Я не могу видеть его, но слышу вкрадчивый аромат, который будоражит во мне все до палящей лавы.

Что-то холодное проходит по моему плечу, и я

вздрагиваю, облизывая губы и одновременно

всхлипывая.

— Ты же не против, если я сниму с тебя белье? — Ник

задаёт риторический вопрос, потому что в следующий

момент я ясно слышу хруст разрываемой ткани, и

бретелька бюстгальтера падает.

— Знаешь, чем я это делаю? — новый сладкий

поцелуй в шею, и тело дрожит от садомазохистского

возбуждения.

— Нет, — честно отвечаю я, потому что разум

совершенно не соображает, скопившись сладостной

влагой, впитываемой трусиками.

— Ножом. Он острый, может запросто проткнуть твою

кожу, — холодное острие проходит по плечу, а я

замираю...должна замереть от чувства страха, но его

нет.

Абсолютно ничего нет, кроме сокращающихся

напряжённых мышц внутри.

— Боишься? — лезвие подхватывает вторую

бретельку.

— Я доверяю тебе, Ник, — шепчу я, и новый хруст.

— Спасибо, крошка. Я не допущу, чтобы тебе было

больно, — мягкий поцелуй в щеку и лезвие проходит

по груди.

Эти скользящие и невидимые нежные прикосновения

металла к горячим кожным покровам заставляют меня

шумно дышать, пока из груди не вылетает

приглушённый стон вместе с треском разорвавшейся

ткани между полушариями груди.

Бюстгальтер падает позади нас, и Ник подхватывает

его, скорее всего, отбрасывая в сторону.