Lina Mur - Fifty And One Step Bac

мишуры! Да я буду рада! Ни за что на свете я не стану

подстилкой ради прибыли и денег, понял?! Теперь

тебе ясно, почему я не хочу, чтобы ты раскрывал наши

отношения перед отцом? Он получит то, к чему

склонял меня. Я стану шлюхой, которая спит с тобой

из-за того, что ты помог ему. И даже вот эта

одежда...все твоё, я словно для вас кукла, которую вы

можете использовать в своих целях. Но я не она, Ник!

— я срываюсь на крик, воинственно подскакивая и

смотря на него. Воздуха не хватает, а лёгкие горят от

такого всплеска эмоций.

— Крошка, — я ожидала ведь снова от него взрыва, но

он только мягко улыбается и встаёт, резко притягивая

к себе и обнимая. — Мишель, у меня довольно много

денег...хм, очень много денег, скорее всего, за жизнь

их не истратить. А для тебя, для твоего комфорта мне

ничего не жалко. Я знал, что хочет твой отец. Не

дурак. Я хотел услышать это от тебя, что ты

понимаешь всю серьёзность ситуации. И ты никогда не

смей себя обзывать шлюхой, поняла? Ты лакомый

кусочек для твоего отца. Юна, полная жизненной

энергии, приятна и воспитана. Только вот для меня ты

другая. Яркая, сильная и пылкая. Я не рассматриваю

тебя, как подношение мне за что-то. Но я хочу, чтобы

ты запомнила...запомнила навсегда. Что бы ни

произошло в будущем, если тебе будет сложно, будут

проблемы, я хотел бы знать, что ты наступишь на

свою гордость и придёшь ко мне за помощью. Какая

бы она ни была. Я всегда помогу тебе, это моя

обязанность.

— Ты прощаешься со мной? — шепчу я.

— Нет, не сейчас. Но когда-нибудь придёт время, мы

разойдёмся, и я уверен, что это будет громко. Знаю

точно. Ты будешь обижена, зла на меня. Ты будешь

отвергать все мои попытки объяснить, ты уйдёшь, а я

продолжу жить, как и прежде. Но я хочу взять с тебя

обещание, что ты хотя бы пришлёшь мне сообщение о

том, что у тебя проблемы. Хорошо? — он поднимает

мою голову к себе, а я теряюсь от его слов.

— Почему я буду на тебя обижена и зла, Ник? Что ты

захочешь мне объяснить? — спрашиваю я.

— Потому что все закончится раньше, чем ты себе

придумаешь. Это защитная реакция у всех

представительниц женского пола. И ты в их числе.

Поэтому пообещай мне.

— Не могу. Я не хочу обещать то, что не решусь

выполнить. Когда все закончится, я сотру тебя из

памяти, как и все твои контакты. Человек уходит

навечно из жизни, без возможности вернуться. И я

никогда не позволю себе о чем-то просить тебя, потому что я верю в свои силы и в себя, — мне сложно

проговаривать уверенно свои слова, но я делаю это, несмотря на его печальное лицо.

— Я тоже в тебя верю, крошка. И я не собираюсь

вкладывать деньги в компанию твоего отца, по

причине...

— Нет, даже знать этого не хочу. У нас не деловые

отношения, Ник. У нас интимные, лучше говорить о

нас, чем о моём отце. А с ним я разрулю, не волнуйся, — я мотаю головой, снова перебивая его, и его губы

едва заметно улыбаются.

— Хорошо, но если он позволит себе хотя бы руку на

тебя поднять, то пусть пеняет на себя.

— Он никогда меня не бил, Ник, — заверяю я его, и он

кивает.

— Чем займёмся? — спрашивает он.

— Хм, ну я рассчитывала узнать что-то новое, — игриво произношу я, дотрагиваясь до его шеи и

проводя по ней ногтем.

— И что же ты хочешь узнать нового? — улыбается он.

— Например, что-то из твоего мира, только без крови, боли и тому подобного. В общем, не знаю, — пожимаю

я плечами.

— Мишель, ты такой хамелеон. Мне казалось, что ты

расплачешься, а уже просишь о сексе. Я не успеваю за

тобой, — он поглаживает меня пальцами по пояснице, забираясь под футболку.

— Ты точно такой же, Ник. Этому я научилась у тебя.

Так что, покажешь мне свои извращения? — я склоняю

голову набок.

— С удовольствием, моё тело уже болит от желания к

тебе. Разденься и жди меня, я скоро вернусь. Надо

снять повязку, — он отстраняется от меня.

— Рука болит? — спрашиваю я.

— Нет, пара царапин, но врачи любят преувеличивать, — пожимает он плечами.

— Хорошо, тогда иди, — улыбаюсь я, разворачиваясь

к постели.

— Мишель, — зовёт меня Ник, и я оборачиваюсь.

— Да?

— Это наши извращения. Твои и мои, потому что ты и

я сейчас одно целое. Спасибо тебе за это, — он

немного кивает и быстрым шагом выходит из спальни.

Слабая улыбка играет на губах, а в голове до сих пор

стоят слова об отце. Я знаю, что это не подобает

хорошей дочери. Но это не должно касаться меня, а в

таких ситуациях я чувствую себя лицемерной. Я

должна была сказать это. Ведь я так чувствую, а денег

нам хватит, чтобы прожить и папа...черт, он же должен

думать о будущем и о семье. Это его обязанность, но

никак не моя решать за него проблемы. Я не хочу, чтобы Ник думал иначе, чем я ему объяснила. Он

необходим мне вот такой, в обычной футболке, босой

и непонятный. Любимый.

Я не знаю, куда он ушёл и за чем. Дышу поверхностно

и быстро, облизывая губы. Ведь я терпеливо жду его в

одном нижнем белье, ожидая того самого нового, о

чём я его просила.

Мои мысли лихорадочно бегают в голове, активно ища

возможные варианты его долгого отсутствия.

Звук мягких шагов, и я поднимаю голову, когда в

спальню входит Ник, раздетый по пояс, в одной руке

держа белую верёвку, а в другой чёрную маску для сна

и ещё что-то, я не могу отчётливо разглядеть.

Мои глаза распахиваются шире. Ник неторопливо

подходит ко мне, а я сглатываю от высокого

напряжения внутри.

— Крошка, не бойся, я не сделаю ничего того, что тебе

причинило бы моральный вред или же не

понравилось, — он кладёт эти его девайсы, или как он

их обычно называет, на постель рядом со мной, а я

тяжело смотрю на него, остро ощущая внутри

нарастающую безудержную панику.

— Мишель, — он подхватывает мой подбородок двумя

пальцами, поднимая голову к себе.

— Для чего это? — выдавливаю я из себя.

— Для твоего чувственного наслаждения, только для

тебя, — он надавливает большим пальцем на мою

нижнюю губу, приоткрывая рот и проводя по нижнему

ряду зубов, и его глаза загораются дьявольским

ослепительным светом.

— Ты свяжешь меня? — шепчу я.