Бесстрашие (ЛП) - Смит Кристин
Скорее всего, нет.
— Не знаю.
Ариан хмурится, как будто не верит мне.
— Я бы не хотела.
Я не могу скрыть своего шока.
— Ты… Ты бы не хотела? Но я думал, что ты именно об этом и мечтала.
— Да, мечтала. И всё ещё мечтаю. Этого хотят мои родители, а я не хочу их разочаровывать. К тому же я знаю, кем мы можем стать в будущем, и эта мысль вдохновляет меня. Тот факт, что мы созданы друг для друга, это же не какой-то пустой звук. Ты так не думаешь?
Мои пальцы сжимают ткань в кулак. Мне ненавистно скрывать от неё правду. Но если она её узнает… То ни за что не выйдет за меня.
— Но если ты об этом мечтаешь, то почему бы не хотела такую жизнь? Я не улавливаю связи.
Ариан грустно улыбается.
— Ты никогда не думал, каково это — жить нормальной жизнью? Не быть генно-модифицированным человеком, не быть обручённым с рождения?
— Типа как Сиенна?
— Да. Типа как Сиенна.
Усмехаюсь.
— Конечно, я думал об этом. Мы благословлены и в то же время прокляты. Нас лишили права выбора.
Ариан кивает.
— Да, именно.
В этот момент я понимаю, что должен сказать ей правду. Скорее всего, она после этого не захочет выходить за меня замуж, но я отказываюсь быть тем, кто лишил её выбора.
— Ариан, есть кое-что, что ты должна знать.
Она смотрит на меня, ничего не говоря и заламывая пальцы. Кивает, показывая, что готова слушать. Но не успеваю я и слова произнести, как она говорит:
— Я знаю, что ты хочешь сказать.
— Да?
— Да. — Она не смотрит мне в глаза. — Я знаю, что ты меня не любишь. Всё нормально. Меня это устраивает. — Она прячет глаза, наполнившиеся слезами. — Но, может быть, со временем ты полюбишь меня? Может, когда-нибудь ты начнёшь испытывать ко мне то же, что и к ней. Ты готов попытаться? Можешь пообещать мне, что ты попытаешься?
На моей груди лежит штанга и давит на диафрагму.
— Конечно, я попытаюсь. — Беру её за руки, удивляясь тому, какие длинные и тонкие у неё пальцы. Прямо как у пианистки. — Отныне и до конца наших дней моей целью будет сделать тебя счастливой. Мне важно только, чтобы ты была счастлива. Сейчас и всегда. Это я тебе обещаю.
Ариан улыбается. Так искренне, что у меня в груди разливается тепло. Уже не в первый раз я сражён наповал её красотой.
— О большем я и мечтать не смела.
Она целует меня, и — слава всем созвездиям на небесах — в этот момент я думаю только об Ариан, о её губах и нашей будущей семье.
12
СИЕННА
В «Зените» принято каждую ночь разводить костёр в центре лагеря. Вокруг него люди расслабляются и рассказывают истории. Мама и Эмили уходят спать рано и всё пропускают, а для меня это один из лучших моментов жизни в лагере. Сегодня решили поиграть в «Другую жизнь» — каждый по очереди рассказывает, кем бы они стали, если бы жили совершенно иначе.
Сидя на одном камне с Треем, я смотрю сквозь завесу дыма и танцующие искорки на Трину. Она вся сияет рядом с Греем. Заметив мой взгляд, она приподнимает уголки губ и машет, прижимаясь к Грею ещё сильнее. Я машу в ответ.
Сейчас черёд Грея. Он поворачивает голову к Трине и говорит:
— В другой жизни я был бы бейсболистом.
— Не знала, что тебе нравится бейсбол! — восклицает Трина.
— Нравится? Я обожаю бейсбол. Хотя сам никогда всерьёз не играл. Только вон на том участке грязи, которое и полем-то не назовёшь. — Он указывает на открытое пространство между холмами, а затем обращается к Трине: — Твоя очередь.
Трина поджимает губы, задумавшись.
— Ммм, ладно, предположим. В другой жизни я могла бы стать врачом. Мне нравится помогать людям. Плюс меня не тошнит от вида крови и всего такого.
— Очень важные качества для врача, — улыбаясь, отмечает Грей.
Трина обнимает его за руку и целует в щёку.
— Врач и бейсболист? Почему бы и нет.
— Хорошо, кто следующий? — спрашивает Пейдж. Её взгляд падает на меня, но тут же скользит дальше. — Нэш, как насчёт тебя?
Нэш сидит через несколько человек слева от меня. В пламени костра половина его лица горит оранжевым светом, тогда как другая — скрыта в тени. Нэш пожимает плечами и говорит:
— В другой жизни у меня была бы жена, два с половиной ребёнка и пёс по кличке Харви.
Все резко замолкают. Только костёр продолжает трещать. Это было так неожиданно услышать от коммандера — человека, который только и делает, что устраивает взрывы, — что все, как мне кажется, удивлены, если не сказать шокированы.
Нэш вскакивает на ноги.
— Забейте. Тупая игра.
И уходит.
— Что ж, это было интересно, — комментирует Пейдж, как только он оказывается достаточно далеко, чтобы нас не слышать.
— И познавательно, — добавляет кто-то. То тут, то там раздаются смешки.
— Ладно, кто теперь? — вскинув бровь, Пейдж смотрит в нашу сторону. — Трей?
Теперь, когда всё внимание направлено на него, Трей прочищает горло.
— Эм, да не знаю. Ну, то есть я никогда об этом всерьёз не задумывался. Моя жизнь всегда была только такой.
— Ну же, Трей! — выкрикивает Трина с противоположной стороны костра. — Копни глубже!
Трей усмехается.
— Ладно, ладно, давайте попробуем. Думаю, я бы стал…
— Нужно начинать со слов «В другой жизни»! — перебивает кто-то.
— А, точно. Прошу прощения. В другой жизни я бы стал политиком. Но не коррумпированным. Мне бы хотелось иметь возможность пересмотреть законы, влияющие на жизнь нашей провинции. Да что уж там, я бы хотел ввести новые справедливые для всех законы.
Несколько человек ему похлопали.
— А теперь, — продолжает Трей, — я передаю слово Сиенне.
Он делает вид, что передаёт мне невидимый микрофон.
Смеясь, я подыгрываю ему и забираю «микрофон».
— Окей, предположим. В другой жизни я бы стала… шпионкой. Мне бы хотелось искать компромат на плохих людей. И, как мне кажется, я хорошо умею проникать в закрытые места.
— Очень хорошо, я бы сказал, — соглашается Трей.
Пейдж выбирает, кто будет говорить следующим, а Трей тем временем наклоняется к моему уху:
— Будь я политиком, тут же взял бы тебя на работу.
— Из нас вышла бы отличная команда. Ты меняешь законы, я разбираюсь с плохими парнями. Только вот мы наверняка бы редко виделись. Мы оба были бы слишком заняты. Ну, знаешь, спасение мира и всё такое.
Трей усмехается, переплетая наши пальцы. Я прижимаюсь к нему и вновь нахожу взглядом Трину. Она хихикает в ответ на что-то, что сказал Грей.
— Трина выглядит счастливой, — говорю я.
— Я рад, что она встретила своего человека, — отвечает Трей. — Причём гема.
— Может, нам стоит их протестировать? Вдруг они генетически идеальная пара? — шучу я.
Трей снова усмехается.
— Зачем? Тут и так всё понятно.
Я не знаю, что заставляет меня произнести следующие слова. Возможно, я просто проверяю его; хочу, чтобы он убедил меня.
— Может, пора и тебе найти свою идеальную генно-модифицированную девушку. Теперь, когда ты знаешь… Ты мог бы повысить планку.
Взгляд Трея серьёзен, когда он приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.
— Для меня существует только одна девушка, и ты это знаешь.
Моё сердце тает. Но я не могу позволить ему увидеть мою слабость. Вместо этого я выдаю самую бредовую фразу на свете:
— Кто знает, вдруг на самом деле Пейдж — твоя судьба.
Едва слова слетают с моих губ, я тут же прикусываю щёку изнутри. Идиотка.
Лицо Трея напрягается. Он отпускает мою руку, отворачивается и, сузив глаза, смотрит на костёр. Жар пламени обдаёт моё и без того пылающее лицо. Завитки дыма устремляются в небо. Моей руке резко становится холодно без его тепла.
Я судорожно пытаюсь придумать, что сказать, чтобы исправить положение, стереть свои предыдущие слова. Но такова особенность слов. Что сказано — обратно не возьмёшь.
