Your Personal Boggart - Заставь меня жить
Приглушённые голоса и шаги по лестнице дают нам понять, что остальные жильцы дома уже проснулись.
- Всё будет хорошо, Гарри, - мягко произносит Гермиона то ли для того, чтобы успокоить меня, то ли в попытке успокоиться самой, но я всё равно доверительно улыбаюсь ей и кивком даю понять: «Именно так и никак иначе».
Рон и близнецы, до сих пор одетые в пижамы, птицами слетают на первый этаж и рассаживаются на стульях, как на жёрдочке, слегка заспанная миссис Уизли приветствует всех тёплой улыбкой, а меня даже гладит по взлохмаченной макушке и принимается готовить завтрак. Джинни забирает последний кусок рулета с чаем и вместе с Гермионой уходит наверх, чтобы подготовиться к предстоящей поездке. Обменявшись парой шуток с Роном, я хлопаю друга по плечу и поднимаюсь в свою комнату.
В пролёте между вторым и третьим этажом замедляю шаг и изо всех сил прислушиваюсь к возможным звукам из-за двери Снейпа. Вчера я покинул его относительно рано, ещё до полуночи, и, судя по всему, спать профессор не собирался.
Сейчас не больше девяти часов, и не факт, что Снейп уже проснулся. Если, конечно, он вообще ложился.
Как можно более осторожно подкрадываясь к двери его комнаты, думаю, что не будет ничего плохого в том, если я просто послушаю. К счастью, на этот раз половицы на моей стороне. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, я склоняюсь к двери и только сейчас замечаю, что она не до конца закрыта. Такое впечатление, что кто-то сильно хлопнул ей, и она по инерции немного отошла от косяка, оставив небольшой просвет.
Данный факт неслабо удивляет меня - это с манией Снейпа закрывать всё не только механическим путём! Сморщив нос в ожидании более чем возможного скрипа, я надавливаю подушечками пальцев на дверное полотно, и, о, чудо, оно поддаётся без малейшего звука.
Только Снейпа здесь нет и в помине. Подумав, что не очень-то хорошо врываться в чужую комнату, я отступаю назад и отпускаю ручку только тогда, когда дверь равняется с косяком. Металлический язычок плавно проскальзывает в предназначенное ему отверстие, теперь я могу тихо выдохнуть и постараться как можно скорее уйти отсюда.
Вдруг я холодею от страха. А если у него тут расставлены сигнальные чары?! Не дай Бог, это так, мне…
- Корень полыни горькой.
Голос Снейпа раздаётся за спиной, как гром среди ясного неба. По крайней мере, передёргивает меня не слабее, чем от удара молнии.
Пока я судорожно размышлял о наличии сигнальных чар, Снейп успел появиться буквально из ниоткуда и принести с собой аромат морозного воздуха. Его взгляд уделяет мне совсем небольшое внимание - на мусорные вёдра смотрят с большим интересом - затем он локтём отодвигает меня и заходит в комнату. Я не придумываю ничего лучше, чем зайти за ним следом и, прижавшись лопатками стене, пытаться понять, причём тут какая-то полынь. Тем временем профессор скидывает мантию и, взмахом палочки захлопнув дверь, принимается ходить по комнате в поисках чего-то, на ходу расстёгивая пуговицы на манжете рубашки.
Он совсем не злится на то, что я почти проник в его комнату? Даже не удивляется? Неужели я уже насколько низко опустился, что не в состоянии изумить Снейпа?
Меня хватает только на сдавленное: «Сэр?», на что он откликается слегка уставшим тоном:
- Ответ: корень полыни горькой.
Язык будто увеличивается в размере и начинает давить на горло, вызывая дурноту, и мне остаётся в недоумении таращиться на спину Снейпа, присевшего на корточки возле самой нижней полки стеллажа и растирающего оголённое запястье. Достав какую-то книгу, он распрямляется и бросает её на постельное покрывало, между делом глянув на меня, но что-то в моём лице не так, раз профессор резко останавливается, словно наткнувшись на незримую преграду.
- Поттер, что с тобой? - спрашивает он, и в его голосе слышится беспокойство. Такое, вроде не очень сильное, но зудящее, как комариный укус.
Я насильно сглатываю и произношу надтреснутым голосом:
- Простите, что ещё за полынь?
Он смотрит на меня как на только что прибывшего жителя соседней галактики. Затем, видимо, осознав, что мастерство его невербального общения на меня сейчас вряд ли подействует, немного нетерпеливо встряхивает волосами и поясняет:
- Ответ на один из контрольных вопросов, который ты вчера пытался решить.
Теперь мои брови ползут вверх одновременно от двух вопросов: как он узнал, что я решал контрольную работу, и почему говорит об этом именно сейчас?
Профессор делает взмах рукой в сторону учебника, который я до сих пор прижимаю к груди, и добавляет:
- Вчера ты носился с ним весь вечер и потерял один из листов контрольной работы, на которой пятый вопрос был обведён карандашом. Ответ: корень полыни горькой, что я и пытаюсь до тебя донести уже третью минуту.
Громкое молчание повисает между нами, пока мы смотрим друг на друга: Снейп требовательно, а я с тенью медленного, но верного понимания.
Наконец, он отворачивается, видимо, удовлетворённый характером моего взгляда. Поправив очки, я прячу учебник за спину и осторожно произношу, искоса глядя на профессора, увлечённого изучением содержания книги:
- Огромное спасибо за помощь, но как насчёт моего…визита?
- А что не так с твоим визитом?
Он что, издевается?
Перекатываюсь с пятки на носок, чувствуя себя пингвином посреди африканской саванны, и невпопад отвечаю:
- Я же пришёл к вам…когда вас тут не было.
Палец, до этого скользивший по строчкам, замирает.
- В смысле меня тут… - начинает Снейп, но тут же осекается. Что-то мелькает в его взгляде, затем он мелко трясёт головой, будто приводя мысли в порядок, а я понимаю, что совершил крупную ошибку.
Он где-то был ночью и, видимо, так замотался и устал, что совершенно не смог сообразить, почему я оказался в его комнате. Теперь же я своими ненужными замечаниями привёл в движение шестерёнки в голове профессора, чьё лицо подозрительно разглаживается и становится похожим на маску.
- В таком случае позволь узнать, что ты здесь делал?
Резко захлопнутая книга и ястребиный прищур не сулят ничего хорошего, поэтому я хватаюсь за любую возможность выкрутиться, как утопающий за соломинку.
Почему-то этой самой соломинкой оказывается оголившееся из-за расстегнутой манжеты запястье Снейпа, которое он совсем недавно растирал: я знаю, так делают после длительной работы волшебной палочкой.
Профессор едва уловимо меняется в лице, будто что-то стремится прорваться сквозь нелюбимую мною завесу сдержанности, стоит мне прикоснуться к нему.
- Поверьте, это вышло случайно, просто дверь была приоткрыта, и мне стало любопытно…
А вот это зря. Он терпеть не может, когда мне «становится любопытно».
