Lina Mur - Fifty And One Step Bac
следую за Эмбер на кухню.
Я быстро оглядываюсь и не нахожу ничего странного
или же необычного тут. Все, как и у всех? Только
почему я жду какого-то бума? Некой отличительной
черты этой семьи, и она должна непременно быть в
интерьере? И, конечно, я ожидала чего-то более
помпезного, как у Греев. Но все настолько приятно и
располагает к себе, что я радуюсь своим ошибочным
фантазиям.
— Мишель, и сколько тебе лет? — интересуется
Эмбер, подходя к духовке, открывая её.
— Девятнадцать, — теперь я понимаю, какая моя
помощь была нужна. Поболтать и не более.
— Девятнадцать? — удивляется она и достаёт
противень с лазаньей и ставит на плиту.
— Да.
— Девять лет...хм, нормально, — задумчиво
произносит она, а я изгибаю бровь в немом вопросе.
— Разница в возрасте с моим первым мужем была
всего год, мы поженились, едва окончив школу, а вот
Арнольд старше меня на десять лет, и у нас все
получилось, — поясняет она с улыбкой.
— Кто тут меня вспоминает? — раздаётся позади
мужской голос, и отчим Ника входит на кухню и
подходит к обеденному блюду, наклоняясь и нюхая
содержимое.
— Из-за этой женщины я набрал с нашей встречи
восемнадцать килограммов, если не больше, — наигранно жалуется Арнольд мне, а я продолжаю
улыбаться этой искренности.
— Ох, Мишель, ты бы его видела, такой худенький, щупленький, а сейчас ух, мужчина, — отвечает Эмбер, и теперь я ощущаю себя лишней.
— Хм, а где можно помыть руки? — интересуюсь я, пока эта парочка поглощена полностью друг другом.
— Выходишь из гостиной, налево по коридору, там
табличка, — поясняет Эмбер, и я, кивнув, следую её
указаниям.
Я замечаю, что ни Ника, ни его сестры в гостиной нет.
Странная семейка. Очень странная. Я до сих пор не
могу прийти в себя, словно меня огрели по голове и
напрочь отключили мозговую деятельность.
Он не хотел расстраивать маму, но она сама спокойно
и доброжелательно говорит о прошлом. Да, и ведёт
она себя, словно никогда ничего плохого не было в её
жизни. Притворяется? Или просто не подозревает об
извращениях её бывшего мужа к сыну?
Я прохожу по коридору и уже вижу ту самую дверь из
тёмного дерева с зеркальной табличкой, как
останавливаюсь из-за разговора за дверью рядом.
— Ты с ума сошёл? — слышу я приглушённый голос и
подхожу ближе к приоткрытой двери, ведущей в одну
из спален. Чёрт, я знаю, что подслушивать нехорошо, но любопытство гложет меня. И я надеюсь узнать
больше о Нике, хотя бы так.
— Не твоё дело, — грубо отвечает Ник.
— Ты притащил эту девочку к нам в дом, братик! Ты
совсем ополоумел? Тебе Зарины было мало? — продолжает возмущаться Люси.
— Прекрати, я сам решаю, что для меня правильно. И
я захотел этого.
— Захотел? Я не ослышалась? Ты захотел
познакомить её с нами? Захотел дать ей новых
подробностей нашей жизни для продажи?
— Она другая, Люсинда. Мишель не Зарина, её бесит, когда я их сравниваю. И тебя прошу этого не делать.
— О, Господи! — взвизгивает его сестра. — Ты
рассказал ей о Зарине? Что ещё она знает, Николас?
— Кто я есть, она знает больше, чем Зарина. И я
расскажу ей всю свою историю. Я хочу это сделать, и я
уверен, что она поймёт меня...когда-нибудь.
— Тебе мало того, что ты живёшь, постоянно прячась
ото всех, скрываешься и гаснешь?! И вот
притаскиваешь к нам в дом какую-то шлюху, уверяя, что она просто знакомая, а на самом деле, ты просто
придурок!
— Закрой рот, иначе я сам заткну тебя. Не говори так о
ней, ещё одно слово в сторону Мишель — останешься
без средств, а твой муж без работы. Она моя. Она со
мной. И будет рядом, пока сама не захочет уйти.
— Ты что влюбился? А ну-ка посмотри на меня, извращённый кобель, посмотри и скажи, что ради
очередной смазливой мордашки своей рабыни, которую ты трахаешь и издеваешься над её телом, ты
ставишь под угрозу наше будущее.
— Нет. Я не влюблён, но Мишель для меня дорога. Я
не практикую с ней сессии, она не моя рабыня, она
даже не сабмиссив. Она обычная девушка. И закроем
эту тему. Попробуешь её расстроить — пеняй на себя.
— Последний вопрос, и я обещаю не трогать твою
девочку.
— Давай.
— Она называет тебя Ником, не так ли? Это
проскользнуло в гостиной, но я заметила.
— Да. Я позволил ей так себя называть.
— Всё, это конец, твой конец. Боже, братик, избавься
от неё, забудь эту девочку. С матерью я поговорю, но...
— Достаточно, Люси. Повторюсь — я сам решаю, что
хорошо, а что плохо для меня. И в данный момент я
уверен в том, что делаю, — перебивает её Ник.
— Ох, Николас, почему она? Миллионы девушек
вокруг, но ты выбрал ту, которая мне не нравится. Я
чувствую, понимаешь? Я нутром чую, что от неё будет
много проблем, — я различаю в её шипящих звуках не
только непонимание, но и все ту же ненависть к
незнакомому человеку.
— Она единственная, кому я не хочу причинить боль
после прикосновений к моим губам. И заткни своё
нутро, надо было прислушиваться к нему, когда
залетела в семнадцать, — этот ответ заставляет меня
улыбнуться и отступить на шаг от двери, а затем уже
совсем скрыться в нужной комнате.
Я закрываю за собой дверь в ванную, и прислоняюсь
спиной к ней. Никогда эмоции не уменьшатся, когда
Ник будет рядом. Его слова до сих пор пульсируют в
голове, и от осознания того, что он признался в этом
своей сестре, даёт мне надежду...эту глупую надежду
двигаться вперёд.
— Мишель, — громкий стук в дверь, и я подскакиваю
на месте, хватаясь за сердце.
— Да, — я открываю её, Ник входит в пространство и
закрывает за собой дверь.
Я ничего не могу понять по его выражению лица — оно
спокойное, и это пугает. Это означает, что сейчас он
контролирует свои эмоции. Сейчас он включил опцию
доминанта.
— Ты прости, что я не сообразила про имя, — произношу я и пытаюсь сохранять спокойствие.
— Я забыл тебя предупредить. Как ты?
— Помыла руки, — вру я и поднимаю ладони вверх.
— Мишель, я бы не хотел, чтобы ты оставалась
наедине с моей сестрой. Просто будь рядом со мной, это помогает мне не убежать отсюда, — внезапно
говорит Ник.
