Stulchik - Эротические рассказы - Подростки
Мужчина приведший меня сюда работал в нашем ЖЭКе сантехником, очевидно он часто пользовался этой комнатой. На крючьях висели цепи, веревки и ремни, стояла кое какая мебель, большой, длинный стол, лавки, какие то деревянные подставки похожие на козлы для пилки дров.
Пока я осматривала комнату он запер дверь, прошел и уселся на стол, включил музыку и велел мне раздеться наголо. Борясь со стыдом, но не в силах сопротивляться, возбуждаясь от страха и неизвестности я начала медленно снимать с себя одежду. Когда я разделась наголо он спустил штаны и вытащил член, тот уже «стоял». Член у сантехника был короткий и очень толстый. Он с большим трудом засунул мне его грибообразную головку в рот, едва не вывихнув челюсть. Я засопела носом даже не пытаясь сосать «толстяка», а мужчина медленно продолжал запихивать твердый как камень член мне в горло пока не уперся лобком в нос. После этого он начал вытаскивать его и вновь запихивать. Движения с каждым разом ускорялись, а чтоб я не вздумала сопротивляться, крепко держал меня за волосы.
Губы и язык онемели, челюсти тоже, а он все не кончал. Потом вся ротовая полость начала гореть огнем, я завертелась и вцепилась в его руки пытаясь освободиться, но он еще яростнее принялся долбить мой рот и зарычав крепче ухватился за волосы. Я попыталась встать на ноги но он перехватил мои волосы одной рукой, а во вторую схватил ремень и несколько раз сильно стегнул меня по ягодицам. Я задергалась и замычала, из глаз потекли слезы, а он еще яростнее принялся пороть ремнем. Зад запылал как будто меня посадили на раскаленную печь, но через некоторое время боль перестала быть такой острой и нестерпимой, жар начал распространяться в низ живота, к лобку, к груди, груди затвердели, соски набрякли как будто хотели выскочить наружу. Мы кончили одновременно, он выхватил член и залил мое лицо спермой, а потом заставил собрать ее пальцами и облизать их, проглотив все до капли.
Он начал задавать мне разные вопросы, мы разговорились и я сама не зная почему рассказала этому мало знакомому человеку о том, что со мной произошло сегодня. Он слушал очень внимательно, задавал вопросы, больше всего его интересовали мои ощущения, я как дура разоткровенничалась и рассказала о самых тайных своих фантазиях. Все закончилось тем, что он пообещал исполнить все мои самые отвратительные, самые изощренные блядские мечты. Он сказал, что я врожденная блядь и это качество он берется развивать во мне. А для начала я должна стать дворовой сукой. Я содрогнулась от того, что он практически прочел мои мысли. Я сама все чаще представляла себя в этой роли.
Дело в том, что у нас в городе, в каждом дворе, мальчишки, лет с десяти и до женитьбы объединялись в дворовые банды. Иногда такая банда охватывала несколько дворов, иногда квартал и даже улицу. Поселковые банды между собой не враждовали но и не делились ничем. Единственным предметом для споров и драк были дворовые суки. Не в каждом дворе была своя сука, а иногда и не у каждой объединенной банды. Дворовая сука это девочка или девушка принадлежащая всей банде, любой член банды может трахнуть ее когда пожелает, где пожелает и как пожелает, зачастую вся банда устраивает групповуху.
Суку могут выкупить в другую банду, что бывало очень редко, ее могут подарить, сдать на прокат, дать попользоваться, она вещь но вещь очень ценная. Вся банда заботится о ней, защищает и балует, никто из посторонних не может обидеть ее безнаказанно. В принципе она свободный человек и член банды, если сук две и больше то вновь поступившая подчиняется старшей если не выяснится, что она сильнее и яростнее ее, действует общий принцип — сильный руководит слабым. Сукой можно было стать только добровольно вступив в банду. Однажды мы с подругой случайно видели как трахали такую девочку. У меня осталось неоднозначное воспоминание от увиденного, я испугалась и в то же время это зрелище так заворожило меня, что я из своего убежища досмотрела все до конца.
Вначале я категорически отказалась от такой перспективы, но он начал убеждать меня, что если я немного подумаю то сама приду к мысли о неизбежности такого шага. Всю ночь я думала об этом, а когда заснула мне приснился сон о том, что я сука и меня трахают много парней и мне было так приятно, что я просыпалась от оргазма среди ночи несколько раз.
Изучение русского языка. Часть 2
Категория: Подростки, Экзекуция
Автор: Иван Иванов
Название: Изучение русского языка. Часть 2
Вернулась она почти сразу, держа в руках круглый валик от дивана.
— Поднимай живот, — потребовала она. — Подсунем под тебя, чтобы попка была выше.
Я весь содрогнулся. Ведь когда я приподнимусь, она сможет увидеть мои интимные места. Однако выбора у меня не было и я подчинился. При этом я извернулся так, чтобы она не смогла увидеть моего члена. Как только валик оказался подо мной, я моментально плюхнулся на него, прижимаясь к нему писькой и отчаянно гадая, не успела ли разглядеть ненароком чего лишнего вредная девчонка.
Оксана выпрямилась и начала меня неторопливо разглядывать. Я снова сгорал от стыда. Ведь я лежал в постыдной позе с приподнятой обнаженной попкой перед девочкой, которая собиралась меня пороть, а всю мою одежу составляла короткая майка. Неизвестно откуда взявшийся сквознячок противно холодил ягодицы.
— Да, забавная картина, — протянула, наконец, Оксана. — Ну, что же, начнем, пожалуй. Каждый удар будешь считать. Если собьешься или пропустишь один, этот удар не считается. Понял?
— Понял, — пискнул я.
Мое сердце бешено колотилось. Щеки пылали. Я зажмурился и напрягся, в ожидании удара, но его опять не последовало. От удивления я открыл глаза и расслабился… и в этот момент резкий удар ремня обжог мне попку.
— А-а-а, — закричал я он неожиданности и, через несколько секунд, спохватившись, отсчитал: — раз.
Тут же на мои ягодицы обрушился второй удар. Здесь мне удалось сохранить честь и не вскрикнуть. Перетерпев боль, я громко сказал.
— Два.
Третий удар был крепче предыдущих. Я дернулся, но, стараясь говорить как можно ровнее, чтобы не выдать своих чувств, произнес:
— Три.
Новый удар, чуть слабее. Его я выдержал спокойно и ровным голосом объявил:
— Четыре.
Кажется, Оксана поняла, что ударила не слишком сильно и вложила в следующий удар все что могла. Боль была настолько нестерпимой, что я резко дернулся, застонал, и лишь переждав несколько мгновений смог произнести:
— Пять.
Новый удар. Достаточно сильный, но не такой как прежде. Может быть, я бы и не дернулся, если бы он не пришелся на места, по которым ремень уже бил.
