Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

Проклятье. Доигралась.

Кристиан сворачивает на подъездную дорожку к дому. Он останавливается у кнопочной панели, набирает какой-то номер, и белые металлические ворота распахиваются. Мы едем по аллее под кронами деревьев зеленого, желтого и медно-красного цветов. Высокая трава на лугу уже желтеет, но в траве еще виднеются полевые цветы. День чудесный. Светит солнце, и в воздухе витает солоноватый запах Саунда с примесью ароматов наступающей осени. Место здесь такое тихое и прекрасное. И подумать только, у нас здесь будет дом.

Аллея изгибается полукругом, и открывается наш дом. Спереди припаркованы несколько грузовиков с надписью «Грей констракшн» на боку. Дом обшит лесами, и несколько рабочих в касках трудятся на крыше.

Кристиан останавливается перед портиком и выключает зажигание. Я чувствую его радостное возбуждение.

– Давай найдем Элиота.

– Он здесь?

– Надеюсь. Я достаточно ему плачу.

Я фыркаю, и Кристиан улыбается, когда мы выходим из машины.

– Эй, братец! – откуда-то кричит Элиот. Мы оба озираемся.

– Я здесь! – Он на крыше, машет нам обоим и улыбается от уха до уха. – Давно пора вам тут появиться. Оставайтесь там. Я сейчас спущусь.

Я бросаю взгляд на Кристиана, он пожимает плечами. Через несколько минут у входной двери появляется Элиот.

– Привет, братишка. – Он пожимает Кристиану руку. – И вы как, маленькая леди? – Он хватает меня и кружит.

– Лучше, спасибо. – Я смеюсь, и мои ребра протестуют. Кристиан хмурится, но Элиот не обращает на него внимания.

– Пойдемте-ка в строительный офис. Вам понадобится вот это. – Он стучит пальцем по своей каске.

Дом – один каркас. Полы покрыты каким-то твердым волокнистым материалом, похожим на мешковину; некоторые стены исчезли, а на их месте появились новые. Элиот ведет нас по дому, объясняя, что делается, а повсюду трудятся рабочие – мужчины и несколько женщин. Я с облегчением вижу, что каменная лестница с резной кованой балюстрадой по-прежнему на месте и полностью накрыта белыми простынями.

В главной гостиной заднюю стену убрали, чтобы вместо нее, по проекту Джиа, возвести стеклянную стену, и начали работы на террасе. Несмотря на хаос, вид по-прежнему потрясающий. Новая работа близка по духу и вписывается в старомодное очарование дома… Джиа потрудилась на славу. Элиот терпеливо растолковывает суть работ и называет приблизительные временные рамки для каждой. Он надеется, что мы сможем вселиться к Рождеству, хотя Кристиан считает, что это чересчур оптимистично.

Класс! Рождество с видом на Саунд. Не могу дождаться! Меня переполняет бурный восторг. Я представляю, как мы наряжаем большую елку, а маленький мальчик с медными волосами радостно прыгает вокруг.

Элиот заканчивает экскурсию на кухне.

– Оставляю вас самих побродить. Будьте осторожны. Это все-таки стройка.

– Конечно. Спасибо, Элиот, – бормочет Кристиан, беря меня за руку. – Нравится? – спрашивает он, как только Элиот оставляет нас одних. Я смотрю на пустые стены и прикидываю, куда повешу натюрморт с перцами, который мы купили во Франции.

– Очень. А тебе?

– И мне тоже. – Он улыбается.

– Хорошо. Я думала, куда повешу натюрморт.

Кристиан кивает.

– А я хочу повесить в этом доме твои портреты работы Хосе. Тебе надо решить где.

Я краснею.

– Где-нибудь, где я нечасто буду их видеть.

– Ну-ну, – журит он меня, большим пальцем поглаживая мою нижнюю губу. – Это мои любимые фотографии. Одну я хочу повесить у себя в офисе.

– Не представляю зачем, – бормочу я и целую подушечку его пальца.

– Чтобы иметь возможность весь день любоваться твоим красивым лицом. Проголодалась? – спрашивает он.

– Смотря что ты имеешь в виду, – шепчу я.

– Еду, миссис Грей. – Он награждает меня быстрым поцелуем в губы.

Я притворно надуваю губы и вздыхаю.

– Да. В последние дни я все время хочу есть.

– Мы втроем можем устроить пикник.

– Втроем? Кто-то к нам присоединится?

Кристиан наклоняет голову набок.

– Месяцев через семь или восемь.

А… Комочек. Я глупо улыбаюсь.

– Я подумал, тебе захочется поесть на воздухе.

– На лугу? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Конечно. – Мой рот снова расплывается в улыбке.

– Это прекрасное место, чтобы растить детей, – бормочет он, с нежностью глядя на меня.

Детей! Не одного, а нескольких? Решусь ли я упомянуть об этом сейчас?

Он кладет ладонь мне на живот. О господи. Я затаиваю дыхание и накрываю его руку своей.

– Трудно поверить, – шепчет он, и впервые я слышу в его голосе благоговение.

– Знаю. Ой, у меня же есть доказательство! Снимок.

– Правда? Первая улыбка ребенка?

Я вытаскиваю из сумочки ультразвуковое изображение Комочка.

– Видишь?

Кристиан с минуту внимательно разглядывает снимок.

– О… Комочек. Да, вижу, – говорит он рассеянно, с трепетом.

– Твой ребенок, – шепчу я.

– Наш ребенок, – возражает он.

– Первый из многих.

– Многих? – Глаза Кристиана в испуге расширяются.

– По меньшей мере двух.

– Двух? – Он словно пробует слово на вкус. – Может, не будем спешить и сначала родим одного?

Я улыбаюсь.

– Конечно.

Мы выходим на улицу, в теплый осенний день.

– Когда ты скажешь своим родителям? – спрашивает Кристиан.

– Скоро, – бормочу я. – Хотела было рассказать Рэю сегодня утром, но там было мистер Родригес. – Я пожимаю плечами.

Кристиан кивает и открывает багажник «R-8». Внутри – плетеная корзинка для пикника и шотландский плед, который мы купили в Лондоне.

– Пошли, – говорит Кристиан, одной рукой беря корзину и плед, а вторую протягивая мне. Вместе мы идем на луг.

– Конечно, Рос, действуй.

Кристиан заканчивает разговор. Это уже третий звонок, на который он отвечает за время нашего пикника. Он снял туфли и носки и наблюдает за мной, положив руки на согнутые колени. Пиджак его брошен поверх моей куртки, мы нежимся на солнышке. Я лежу рядом, вытянувшись на одеяле, и со всех сторон нас окружает высокая золотисто-зеленая трава, защищая от шума и скрывая от любопытных глаз строителей. Мы – в собственном буколическом раю. Кристиан кладет мне в рот еще одну клубничину, и я с удовольствием жую и посасываю ее, глядя в его потемневшие глаза.

– Вкусно? – шепчет он.

– Очень.

– Больше не хочешь?

– Клубники – нет.

Его глаза вспыхивают опасным блеском, и он ухмыляется.

– Миссис Джонс приготовила просто шикарный ланч, – говорит он.

– Да, – шепчу я.

Внезапно он ложится так, что его голова оказывается у меня на животе, и с довольным видом закрывает глаза. Я вплетаю пальцы ему в волосы.