Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
Неужели, музыку слушает?
Наведя на меня прицел холодных глаз, медленно моргает. Мне становится по-настоящему жутко.
- Заходи.
Есть шанс убежать, уверена, он не станет останавливать. Но... сегодня я не могу позволить себе этой слабости.
Ступив через порог, я прикрываю дверь и заставляю себя улыбнуться.
- Как прошел день? - интересуюсь кротко.
Склонив голову набок, он откладывает телефон, вынимает наушник из уха и подзывает меня пальцем. В сковавший мышцы ледяной ужас тонкой струйкой втекает кипяток. Контраст ошеломляет.
Я добровольно иду в пасть к хищнику?...
Глава 15
Ярослава
Несмело делаю пару шагов и останавливаюсь. По мере приближения жжение на моей коже становится невыносимым. Проникающий в грудь горячий воздух обжигает лёгкие. Однако вместе с тем по спине вдоль позвоночника струится животный страх. Я его боюсь.
- Зачем пришла? Хочешь предложить вместе посмотреть кино?
Тусклое освещение немного смазывает черты его лица, рисуя тени вокруг глаз и около упавшей на лоб волнистой пряди. Вибрации низкого голоса пробирают до нутра.
- Нет... Вернее.... Я хотела поговорить кое о чём.
Чуть съехав бедрами вниз, он проводит языком по верхним зубам и отправляет взгляд прогуляться по мне. По шее, открытым ключицам и рукам, по подолу платья и обнаженным коленкам, которые тут же превращаются в мякиш.
- Говори, - расставляет ноги шире и касается моего бедра.
- Я хотела поговорить... - заикаюсь глупо, - В общем, я хотела спросить у тебя....
- Чего ты мямлишь?
Неожиданно подавшись вперед, он обхватывает моё предплечье и тянет на себя. Потеряв равновесие, я лечу вперед и падаю на твердую грудь Литовского. От контакта моих ладоней с его кожей разбивает паралич.
Поддев под коленями, он вынуждает согнуть ноги и усаживает меня лицом к себе. Первый же судорожный вдох приносит запах тестостерона и резкого парфюма.
Инстинктивно отклоняясь назад, я смотрю на его яркие губы.
- Вот теперь говори.
Говорить? Как?! О чем?
От потрясения мои голосовые связки завязались в узел, а язык намертво присох к горлу. Я при желании даже мычать не смогу.
- Что ты хотела спросить, Яра?
Тяжелая мужская ладонь опускаются на мое бедро, а острый взгляд буквально вспарывает сознание. На миг мне кажется, что он знает обо мне всё. Все замыслы и тайные надежды.
- Можно.... я пересяду?
- Нельзя.
Разболтав лед в бокале, он отпивает немного спиртного, а затем кладет руку на основание моей шеи и, не спеша, тянется к моим губам.
Сердце перестает биться. Оцепенев, я наблюдаю, как приближается его лицо. Спустя мгновение он прижимается к моему рту и, вынудив разомкнуть челюсти, вливает в него алкоголь.
От крепости напитка полость рта вмиг немеет.
- Глотай.
Большой палец руки, удерживающей мою шею, давит под подбородком, а когда я проглатываю виски, медленно ползет вниз вдоль горла.
Жидкий огонь разливается по груди и наполняет живот тяжестью. Мои веки опускаются.
- Лучше?
Киваю.
- Ты была слишком напряжена. Говори.
Я слизываю с губ терпкий вкус и сглатываю остатки напитка. Подушечка большого пальца Адама вырисовывает круги на моей шее.
- В субботу ежегодный прием. На нем будут мои родители.
- И?...
Смотрю на его губы. Теперь я знаю, какие они на ощупь. Твердые. А его щетина жесткая и колючая.
- Возьми меня с собой. Пожалуйста.
Поставив бокал на деревянный подлокотник, Литовский задумчиво закатывает глаза и кладет руку на мою талию. Сжимает её, пальцами позвонки на пояснице нащупывает.
В голове становится легко и пусто. Это очень крепкий виски.
- Не вижу ни одной причины делать это. Зачем ты мне там нужна, Ярослава?
- Я твоя жена, - напоминаю тихо, - Туда принято ходить с женами.
- Жена?... Разве?
- Да, - подтверждаю беззвучно.
Хмыкнув, оглаживает ягодицу и легонько ее сжимает.
Господи, боже мой!... Он же не заставит меня трахаться с ним?! Я не буду!
И тут, накрыв другой рукой вторую мою ягодицу, Литовский толкает меня на себя. В промежность втыкается бесстыже громадный бугор. В панике я упираюсь ладошками в его каменные плечи. В голове взвывают сирены.
- Пожалуйста.... - ною жалобно, - Пожалуйста! Я так скучаю по маме!...
- И папе?
- И папе!
По стальному блеску в глазах вижу, что не пронимают его мои мольбы.
Бесчувственный отморозок!
- Я буду достойно вести себя там! Клянусь!... Тебе не придется краснеть за меня!
- Я не умею краснеть.
- Я тебя очень прошу, Ада-а-ам!...
- Даже не знаю, Яра, - с сомнением качает головой, а я жадно впитываю каждый его жест, потому что не понимаю ни черта.
Литовский как сундук, закрытый на три амбарных замка - ни за что не угадаешь, что он думает и чувствует.
- Пожа-а-алуйста!... - пищу, внутренне содрогаясь от страха и острых ощущений, что вызывает упирающаяся между ног эрекция.
Полоснув холодом по моему лицу ещё раз, он проявляет интерес к моим губам. Лениво, будто с неохотой, разглядывает их, а затем подушечкой большого пальца касается уголка.
Мое дыхание застревает в горле плотными пузырями.
- Ты возьмешь меня?
- Взять тебя? - переспрашивает он, и я запоздало понимаю, как двусмысленно это звучит.
- На прием.
Ведя пальцем на контуру нижней губы, молчит.
Мои нервы, натянутые до предела, оглушают своим звоном. Как я его ненавижу!
- Мне поцеловать тебя?
Густая бровь взлетает вверх, и от меня не укрывается полыхнувший в темно-серых глазах огонь, который обжигает и меня тоже. Вспыхнувший на долю секунды, он тут же исчезает за коркой льда.
- Попробуй, - бормочет малозаинтересованным тоном.
- И ты возьмешь меня на прием?
- Посмотрим...
- Мне точно надо знать.
Внезапно скользнувший между нами холод сильно пугает. Я сильно перегибаю.
- Ты меня утомила.
- Боже!... - выдыхаю тихо и, скользнув руками по его плечам, обнимаю шею, пока он не скинул меня со своих колен.
Когда между нашими лицами остается всего несколько сантиметров, я прикрываю глаза и прижимаюсь к твердым губам.
Адам не шевелиться, однако реагирует его член - дернувшись, втыкается в меня ещё сильнее.
Долбанная идиотка. Я играю с огнем.
Раздавит... Раздавит, как муху!
Отстраняюсь, чтобы посмотреть в волчьи глаза, и снова целую. Ощупываю своими губами его рот, и мне не нравится, потому что никогда прежде не приходилось целовать человека, который не целует в ответ.
Это ужасно унизительно.
- Это всё? - интересуется, когда я выпрямляю спину и убираю свои руки.
- Всё.
- Ебанутая, - жестко усмехнувшись, Литовский впивается пальцами в мои скулы и, вынудив открыть рот, толкается в него своим языком.
Я хватаюсь за его предплечье и пытаюсь сопротивляться, но слышу лишь утробный рык. Вторая его рука накрывает мой затылок, и я оказываюсь в тисках, шанса из которых выбраться самостоятельно, нет.
Обмякаю и начинаю чувствовать.
Вкус виски и лайма, упругое скольжение сильного языка и сумасшедшее, шокирующее до самых глубин сознания, возбуждение.
Осторожно прильнув, я инстинктивно подстраиваюсь под него. Обвиваю руками шею и отвечаю на движения его языка.
Мы целуемся.
Я целуюсь с Литовским!...
Факт, способный вызвать сотрясение мозга, но чуть позже. Не сейчас.
Сейчас мы целуемся так, словно реальные муж и жена и вот-вот займемся сексом!
- Пососешь?... - вдруг спрашивает тихо, - Тогда точно возьму.
- Что?!
- Отсоси мне.
Циничные слова отрезвляют как пощечина. Оттолкнувшись от каменных плеч, я спрыгиваю с его колен и без оглядки несусь к выходу.
- Будешь сосать, - толкает в спину несдержанный смешок, - никуда не денешься.
Глава 16
Адам
