Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы
– Ох, Ана, – шепчет Кристиан, голос его полон муки и боли. – Я думал, что потерял тебя. Потом думал, что потерял тебя снова. Когда я увидел, как ты лежишь на земле бледная, холодная и без сознания, я решил, что материализовались все мои худшие страхи. И вот пожалуйста: ты храбрая и сильная… даешь мне надежду. Любишь меня после всего, что я натворил.
– Да, я люблю тебя, Кристиан, люблю больше жизни. И всегда буду любить.
Он нежно берет мою голову в ладони и вытирает слезы подушечками пальцев. С нежностью смотрит мне в глаза, серые – в голубые, и все, что я вижу, это его страх, изумление и любовь.
– Я тоже люблю тебя, – выдыхает он. И целует меня нежно, как мужчина, который обожает свою жену. – Я постараюсь быть хорошим отцом, – шепчет он у моих губ.
– Ты постараешься, и у тебя получится. И давай уже скажем прямо: другого выхода у тебя и нет, потому что мы с Комочком никуда не денемся.
– Комочек?
– Комочек.
Он вскидывает брови.
– Вообще-то я думал назвать его Джуниором.
– Ну, пусть будет Джуниор.
– Но мне нравится Комочек. – Он улыбается своей застенчивой улыбкой и снова целует меня.
Глава 24
– Как бы мне ни хотелось целовать тебя весь день, но твой завтрак остывает, – бормочет Кристиан у моих губ. Он с нежностью смотрит на меня, теперь довольный и улыбающийся, лишь в потемневших глазах – чувственный блеск. Господи. Он опять переключился. Мой мистер Переменчивость!
– Ешь, – мягко приказывает он. Я сглатываю (реакция на его тлеющий взгляд) и осторожно отодвигаюсь назад, чтобы не задеть капельницу. Он подвигает ко мне поднос. Овсянка остыла, но блины под крышкой в самый раз. Вкусные, просто объедение.
– А знаешь, – бормочу я, – Комочек может быть девочкой.
Кристиан ерошит рукой волосы.
– Две женщины, а? – Тревога вспыхивает у него на лице, чувственность пропадает из глаз.
Черт.
– У тебя есть предпочтение?
– Предпочтение?
– Мальчик или девочка.
Он хмурится.
– Лишь бы был здоровый, – тихо говорит он, явно в замешательстве от вопроса. – Ешь, – бурчит он, и мне совершенно ясно, что он пытается избежать этой темы.
– Да ем я, ем… не выпрыгивай из штанов, Грей.
Я исподволь наблюдаю за ним. Беспокойство залегло в уголках его глаз. Он сказал, что постарается, но я знаю, что ребенок его все еще пугает. Ох, Кристиан, я тоже боюсь. Он садится в кресло рядом со мной и берет «Сиэтл Таймс».
– Вы опять попали в газеты, миссис Грей. – Тон горький.
– Опять?
– Писаки просто пересказывают вчерашнюю историю, но факты, похоже, изложены довольно точно. Хочешь прочесть?
Я качаю головой.
– Почитай ты мне. Я ем.
Он ухмыляется и читает статью вслух. Она изображает Джека и Элизабет как современных Бонни и Клайда. Коротко говорится о похищении Миа, моем участии в ее спасении, а также упоминается тот факт, что мы с Джеком находимся в одной больнице. Как пресса раздобыла всю эту информацию? Надо будет спросить Кейт.
Когда Кристиан заканчивает, я прошу:
– Пожалуйста, почитай еще что-нибудь. Мне нравится тебя слушать.
Он исполняет просьбу и читает статью о новых изобретениях в информационном бизнесе и о том, как компании «Боинг» пришлось отменить взлет какого-то самолета. Кристиан читает и хмурится. Но я слушаю его успокаивающий голос, умиротворенная сознанием того, что со мной все хорошо, Миа – в безопасности, мой маленький Комочек – цел и невредим, а я сама наслаждаюсь драгоценными минутами покоя, несмотря на все то, что случилось в последние дни.
Понимаю, что Кристиан напуган из-за ребенка, но не могу постичь глубины его страха. Я решаю как-нибудь еще поговорить с ним об этом. Посмотреть, сумею ли облегчить его тревоги. Озадачивает меня то, что у него ведь перед глазами был положительный пример его родителей. И Грейс, и Каррик – прекрасные родители, по крайней мере, так кажется. Может, это вмешательство педофилки нанесло ему такой вред? Надо бы это обдумать. Но, говоря по правде, мне кажется, это идет от его биологической матери, хотя и миссис Робинсон помогла. Я торможу свои мысли, когда мне почти вспоминается услышанный разговор. Проклятье! Он завис на краю памяти о том времени, когда я была без сознания. Кристиан разговаривает с Грейс. Но нет, воспоминания растворяются, расплываются, словно в тумане. Какая досада.
Интересно, признается ли Кристиан когда-нибудь сам, почему он пошел к ней, или мне придется вытягивать это из него. Я уже собираюсь спросить его, когда раздается стук в дверь.
Детектив Кларк с извиняющимся видом заходит в палату. Он прав, что чувствует неловкость, – сердце падает, когда я его вижу.
– Мистер Грей, миссис Грей, здравствуйте. Не помешал?
– Помешали, – сердито бросает Кристиан.
Кларк не обращает на него внимания.
– Рад видеть, что вы идете на поправку, миссис Грей. Мне надо задать вам несколько вопросов насчет четверга. Простая формальность. Сейчас вам удобно?
– Конечно, – бормочу я, хотя мне совсем не хочется оживлять в памяти события четверга.
– Моя жена должна отдыхать, – ощетинивается Кристиан.
– Я буду краток, мистер Грей. И чем скорее мы сделаем это, чем скорее я отстану от вас.
Кристиан встает и предлагает Кларку свое кресло, затем садится рядом со мной на кровать, берет меня за руку и подбадривающе сжимает.
Через полчаса Кларк закругляется. Я не узнала ничего нового, но пересказала ему события четверга прерывающимся, тихим голосом, наблюдая, как Кристиан в некоторые моменты бледнеет и морщится.
– Жаль, что ты не прицелилась выше, – бормочет он.
– Да, тем самым могли бы оказать неоценимую услугу всем женщинам, – соглашается Кларк.
Что?
– Благодарю вас, миссис Грей. У меня пока все.
– Вы ведь больше не выпустите его, нет?
– Не думаю, что ему в этот раз удастся выйти под залог.
– А нам известно, кто внес за него залог? – спрашивает Кристиан.
– Нет, сэр. Это было конфиденциально.
Кристиан хмурится, но, мне кажется, у него имеются свои подозрения. Кларк как раз поднимается, собираясь уходить, когда входит доктор Сингх и двое интернов.
После тщательного осмотра доктор Сингх объявляет, что я могу ехать домой. Кристиан облегченно обмякает.
– Миссис Грей, если головные боли усилятся, а перед глазами будет пелена, вы должны сразу же вернуться в больницу.
Я киваю, пытаясь сдержать свою радость от предстоящей встречи с домом.
Когда доктор Сингх уходит, Кристиан спрашивает, можно ли ему переговорить с ней в коридоре. Он оставляет дверь приоткрытой, задавая ей свой вопрос. Она улыбается.
– Да, мистер Грей, с этим все в порядке.
Он расплывается в улыбке и возвращается в палату куда счастливее.
