У врага за пазухой (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo
— Кто там?
Натягиваю поверх пижамы большой пушистый свитер.
— Кира Игоревна Самсонова? — доносится строгий мужской голос.
— Золотая рыбка, блин. Какого черта вам нужно в такое время?
Из-за усталости все чувства притуплены, нет сил даже испугаться.
— Это полиция. Откройте сейчас же! Иначе нам придется выломать дверь!
***
Пару раз в жизни приходилось присутствовать при арестах. Первый — много лет назад, когда прямо возле дома задержали отца. Тогда страх был таким сильным, что не помогло никакое успокоительное. Я выла навзрыд и требовала, чтобы мама взяла меня с собой в полицию.
Второй раз — уже на работе, после статьи о продажном судье. Прокуратура тогда была мне должна и в качестве награды разрешила заснять арест.
Сейчас третий! В моей квартире! Меня!
От шока с трудом запоминаю фамилии и тут же забываю звания. Полицейские показывают сразу несколько удостоверений и тычут в лицо еще какой-то бумажкой. Зевая, просят одеться и пойти с ними.
— Кира Игоревна, давайте уже скорее! — поторапливают, когда путаюсь в обуви.
— Вам все это не понадобится! — останавливают, заметив, что я бросаю в сумку зарядное для телефона, зубную щетку и большой блокнот.
— А как же права? Звонок адвокату? — Умышленно тяну время.
Я прекрасно осознаю, что на практике никто не зачитывает никаких прав, а знакомый адвокат, которому можно позвонить в любое время суток, — опция исключительно для богатеев. Если за мной пришли, значит — заберут. Без всяких исключений. Но жизненно важно понять, что вообще происходит.
— Из отдела позвоните, — сонно бубнит самый высокий, вероятно главный здесь.
Фамилия, насколько помню, Агеев.
— Хотя бы из-за чего меня задерживают? Я что-то совершила?
— Пока это только подозрение.
— Так в чем подозревают?
Кажется, уже догадываюсь. Вольский как чувствовал подставу. Этот провидец сделал все, чтобы никто не узнал о нашем визите. Только, похоже, не помогло.
— Вас подозревают в убийстве господина Мысина Льва Станиславовича. Известного в определенных кругах специалиста по финансовым махинациям по прозвищу Бухгалтер.
— Я... я никого не убивала.
— Давайте уже поедем. Десять вечера. В отделе составим протокол и во всем разберемся.
— Но у вас есть хоть какое-нибудь доказательство?
— Кира Игоревна... — Агеев достает браслеты и тяжело вздыхает. — Вы сами пойдете или вас заставить?
— Просто ответьте... — Не в состоянии отвести взгляд от наручников, нервно сглатываю.
— Мысина нашли три часа назад. Обнаружила соседка. В доме ни орудия убийства, ни отпечатков. К счастью, на мобильном телефоне сохранилось переписка. Ваша с убитым. Вы единственная знали, куда он уехал, а предположительное время убийства совпадает со временем назначенной встречи.
Глава 17
Глава 17
В дороге от дома до отдела уставший мозг упорно пытается найти выход.
Повесить на меня убийство из-за переписки в телефоне будет сложно. Слишком странный получается убийца — без мотива, без криминального опыта и оружия.
Как ни удивительно, мысль об орудии убийства заставляет нервничать сильнее всего. Мы с Вольским тоже ничего не нашли. На даче я видела лишь один пистолет — тот, который Ярослав достал из бардачка машины.
Вряд ли из него можно было выстрелить бесшумно. Да и не было у Вольского столько времени. Всю шумную и грязную работу убийца проделал перед нашим приездом. Он не только каким-то образом выяснил адрес, но и смог нас опередить.
Как? Ответов нет.
В редакции о поездке знал лишь Ломоносов. Он с моего первого дела требует отчитываться, куда собираюсь и на какой срок. Чтобы не впасть в немилость, я сообщила и в этот раз.
Из домашних... их не осталось. Мама получила свою сумочку и больше не наведывалась. Муж с чемоданами убыл на ПМЖ к другу, а с Ирой мы обсуждали лишь мужчин и разновидности крокодилов.
Единственная гипотеза, которая объясняет слив информации, — Вольский. Я еще на юбилее сказала ему о Шапках. Он сам как-то узнал улицу и номер дома Бухгалтера.
«Скажи, что ты не замешан в убийстве и моем аресте», — отправляю СМС Ярославу уже в отделе, пока Агеев уходит за кофе.
Мне вполне хватит краткого ответа: «да» или «нет». Однако вместо сообщения его величество решает позвонить.
— Какой на хер арест? — хрипит Вольский.
По телефону трудно понять причину хрипа, но воображение тут же рисует обнаженную Вику, упругие ягодицы мистера Секса и смятые шелковые простыни.
— Мой. — Выглядываю за дверь.
Не хватало еще, чтобы Агеев застукал меня с телефоном в руках.
— Тебя задержали?
— Полчаса назад. Я теперь подозреваемая в убийстве.
— Каком еще убийстве?
С извилинами у него совсем беда. Так непривычно, что даже улыбаюсь.
— А ты подумай!
Набор матов, который звучит после моих слов, поражает фантазией и образностью. Кто бы ни был сейчас под Вольским, кончить она теперь точно не сможет.
— Почему сразу не позвонила?! Адвокат уже приехал? Ты хоть что-то рассказала?
Пожалуй, сонный и медлительный Ярослав нравился мне больше.
— Ты мне не отец и не начальник, — обрубаю этого диктатора.
— Что ты им рассказала?! Подробнее!
— Сказку! О рыбаке, чтоб его, и рыбке.
— Задницу надеру! И это сейчас не угроза. Это, блядь, обещание!
— Обязательно надерешь! Но для начала поищи у себя крысу и надери ей!
— У меня нет ни крыс, ни кротов! — цедит Вольский сквозь зубы.
— О времени и месте интервью знали лишь ты и я. Я никому не сообщала. Утечка информации могла произойти только с твоей стороны, — рычу на него как можно тише и, закончив фразу, сразу же отключаюсь.
Несмотря на результат, после этого разговора становится легче. Вольский не стал бы разыгрывать удивление. Будь он хоть в чем-то виноват, мое сообщение осталось бы неотвеченным и не было бы никакого пинг-понга словами.
***
Следующие три часа проходят в жестком спарринге с Агеевым. Он упорно пытается выяснить подробности встречи с Бухгалтером, а я, включив на полную мощность блондинку, изображаю склероз.
Не самая успешная тактика. К несчастью, с перспективами вообще беда.
— И сколько еще вы будете меня допрашивать? — Зеваю точно так же, как Агеев.
— Мне спешить некуда. Будем с вами общаться, пока не заговорите.
— Но мне нечего рассказать. Я его не убивала и даже не была знакома лично.
— Конечно. Все вы так поете.
— Могу на детекторе лжи подтвердить. Где этот ваш полиграф?
— Понадобится — подтвердите.
— А можно хоть до утра вернуть меня домой? Спать очень хочется.
— Домой нельзя. Утром проведем обыск. Если ничего не найдем, будем разговаривать с вами дальше.
— И что же вы собираетесь найти? — Становится не по себе.
В квартире все было в полном порядке. Дверь я открыла своим ключом — два оборота, никаких проблем. Вещи лежали как обычно. Стопка новых книг — на комоде, покрытые слоем пыли гантели — в углу, под таким же запыленным телевизором. Любимый свитер — в кресле, а сброшенная пижама — на кровати... вроде бы. Или нет?
Вспомнить, где именно лежала пижама, почему-то не удается. Память не хочет показывать картинку с любимым спальным комплектом. Вместо нее подсовывает воспоминания о девственно чистом покрывале и непривычно аккуратно разложенных подушках.
— Кира Игоревна, я читал некоторые ваши статьи и прекрасно понимаю, что прямо сейчас вы дурите мне голову, — выдергивает из размышлений Агеев.
— Тогда дайте поспать. Дождемся результатов обыска. — Я устала от нашей игры.
— Напомнить, сколько раз вы отказались подписывать протокол? — Агеев кивает на распечатанный документ и грустно косится в сторону ручки.
— Пожалуй, еще раз ознакомлюсь.
С умным видом цепляю на нос очки, героически сдерживаю зевоту и начинаю читать.
— А я за кофе. — Следователь поднимается из своего кресла.
