Порабощенная
Давид
Диана смотрела на меня, как мышь на огромного кота. Будто я загнал ее в угол и собирался полакомиться. Почти так и было. С той небольшой разницей, что она останется в живых, но потеряет нечто ценное и, наверняка важное.
Нет, в лишении девственности я не находил никакого удовольствия, абсолютно. Всегда немного недоумевал, отчего некоторым так хочется, чтобы их девушка (подруга, любовница, жена) сохранили невинность до встречи с ними. Разве этого можно желать сознательно: причинить боль? Наверное, все дело в скрытых извращенных вкусах. Или в том, что кое-кто очень боится облажаться в кровати. Чтобы доставить удовольствие опытной, искушенной партнерше удовольствие, придется потрудиться.
То ли дело девственница — ей не с чем сравнивать.
Я имел достаточный опыт за плечами. Женщины никогда не покидали мою постель, не получив ответного удовольствия. Мне нет нужды быть первым, если я могу и умею становиться лучшим.
Но эта девочка…
Она казалась такой маленькой, слегка испуганной. Так отчаянно вцепилась в полотенце, словно оно могло спасти ее от меня. Смешная. И невероятно желанная.
Теперь, увидев ее обнаженной, я поверил в то, что она достигла совершеннолетия. Ее тело налилось в нужных местах, пышные холмики грудей высоко вздымались при вздохе, бедра были стройными, округлыми, а ножки невероятно длинными, ровными. В ее карих, с золотистыми искорками глазах плескался не только страх, но и нечто иное. Что это? Любопытство или что-то другое?
Она тоже рассматривала меня, пусть и делала это очень и очень осторожно. Ее напряжённый взгляд будто ласкал мои плечи, грудь. Спустился ниже… И тут же Диана отвела глаза.
Я усмехнулся.
Наверное, слишком давно не видел девушек, еще способных испытывать стыд. Брюки снимать не стал, ограничившись обнаженным торсом. Пока не стал. На сегодня никаких встреч и поездок не намечалось, так что у нас вся ночь была впереди.
Сел на кровать, и Диана тут же попыталась отстраниться, отползти к изголовью. Поймал ее за ногу и подтянул к себе:
— Не стоит этого делать, лучше не сопротивляйся.
Она шумно вздохнула, как перед прыжком в воду. А после, обдав меня полным гнева и обиды взглядом, сообщила:
— Тебе придется связать меня, чтобы заставить лежать смирно. Не каждый день, знаешь ли, меня собираются изнасиловать.
Смелая маленькая гордячка. Хорошо, что она не попала к Лавру — он бы не остановился, пока не укротил ее. Или не избил до смерти.
— Кто говорит о насилии?
Я погладил подъем ее стопы, ласкающим движением поднялся к колену и пощекотал под ним. Диана скрыла улыбку, хотя я видел, что ей стало смешно.
— Впрочем, если ты хочешь…
Один выпад, и я навис над ней. Перехватив тонкие запястья, завел их ей за голову. Наши лица встретились.
— Может быть, тебе хочется, чтобы я тебя связал? Всегда об этом мечтала, но боялась попросить?
Она отчаянно замотала головой. При дыхании ее грудь касалась моей. Полотенце, словно став ненужным, осталось валяться на кровати. Диана была полностью обнажена, глаза ее полыхали гневом и страхом. Зрачки расширились.
У меня кружилась голова от ее близости. Я все еще пугал ее, чувствовал это. Но в то же время она была от природы любопытна, женственна и чувствительна. Последнее особенно удивило — Диана, хоть и была неопытна, словно создавала вокруг себя ауру желания, соблазняла и медленно возбуждалась сама.
Чтобы проверить последнюю догадку, опустил вниз одну руку, продолжая удерживать ее запястья другой. Когда моя ладонь опустилась на ее грудь, Диана сладко вздохнула. Крошечный бугорок соска стал тугим, напряженным. Я опустил голову и коснулся его языком. Лизнул, а после слегка подул. Нежная кожа Дианы покрылась мурашками.
— Ты такая чувствительная, — восхитился я вслух.
— Неправда!
Ора решила взбрыкнуть: приподняла колено, явно метя мне в промежность, но не сделала этого. Кажется, испугалась, что одно прикосновение к моему члену автоматически лишит ее девственности. И это было почти правдой. Я слишком бурно реагировал на нее. Желание становилось нестерпимым, кровь бешено пульсировала в члене, а брюки стали тесными.
— А если проверить?
Отпустив ее руки, я провел ладонью вдоль стройного тела. Снова сел на кровать — на этот раз между ножек Дианы, расставив их в стороны. Она пыталась сопротивляться, и даже прикрыла свой темный лобок ладонью. Я мягко отвел ее руку.
— Не надо лишней скромности, сейчас это ни к чему. Дай мне посмотреть на тебя.
Мои ладони совершили путешествие от крепких икр до округлых бедер, ласкали растирающими, массирующими движениями. Я нарочно не прикасался к самым чувствительным местечкам, оставив это на потом. Но даже так видел, что Диана стала мокрой. Ее половые губки были нежно-розовыми, пухлыми. Наверняка сладкими на вкус. Но я пока не касался их, растягивая собственное и ее удовольствие.
Диана лежала, крепко зажмурившись и тяжело дыша. Кажется, я слышал, как бешено колотится ее сердце. Или это мое собственное?
