Гнёт Луны
— Вы пытались провести тот же фокус, что и со мной? — Ил внимательно проследила за мужчиной.
— Не только, — он остановился перед Ил. — Я после твоих выкрутасов стал стерилен. Альфа, который не может зачать ни с кем волчонка.
— А со сколькими сучками ты пытался? — девушка подняла на него глаза. — А Ричард кого-нибудь покрывал? И как ты мог стать стерилен? Это же нелогично.
— Знаешь, что сказала Элиза, когда я к ней пришел с вопросом, что со мной не так?
— Ты про ту ведьму в хижине?
— Да.
— Она сказала, что ты идиот?
— Это тоже, — мужчина спрятал руки в карманы. — Но она заявила, что если у меня и у Дикки будут еще дети, то только после того, как Луна решит, что мы достойны их. Мы не сберегли мать Фериила, не сберегли тебя.
— А как вы поймете, что небесное светило вас простило? — Ил расправила лист и сложила его, колко глядя в глаза мужчины.
— Она говорит через каждого из нас. В том числе и через тебя. Ты нас простила?
— А вы не просили прощения, чтобы я вас простила, — Ил пожала плечами и охнула. — Или вы пытались загладить вину через анальный секс? Если так, то это очень сомнительная тактика. У вас, конечно, все через жопу, но не в буквальном же смысле, Феликс. Обычно, — Ил вздохнула, — у нормальных и адекватных людей прощение просят через рот. Словами, Феликс. Словами! А то ты сейчас решишь мне тут отлизать. Хотя… — она окинула его взглядом. — Можно попробовать.
— У твоего шефа под носом? — зло процедил оборотень.
— Рене человек творческий и богемный, а такие ребята на оргиях каждую неделю бывают, — девушка пожала плечами. — Так что, он не будет против того, если ты принесешь мне оральные извинения, пока я восседаю на вечности.
— Снимай трусы, сучка, — Феликс прищурился.
— С недавних пор я не ношу трусиков, — Ил медленно подтянула подол тесной юбки с колен к бедрам и бесстыдно раздвинула ноги, явив все прелести мужчине.
Феликс уверенно шагнул к девушке и под ее злым взглядом опустился на колени. Что двигало Ил, когда она спровоцировала мужчину на очередную глупость? Агрессия, которая требовала высвобождения. Кинуться с клыками и когтями на Феликса не позволяли обстоятельства и очень дорогие картины на стенах. В порыве ярости она бы обязательно попортила несколько полотен, в которые художники вложили великий смысл и душу. Это было бы очень некрасиво по отношению к ним раскурочить их творения об голову оборотня. Злоба перекрутилась в возбуждение и в желание унизить Черного Когтя за все мытарства, которые она пережила.
Феликс впился в ее лоно с гневом и негодованием. Похоже, он тоже был очень раздражен на Илону, по правилам которой он согласился сыграть. Язык мужчины был нахален, напорист и враждебен. Феликс словно желал раздавить и стереть напряженный клитор в кровь. Каждая его ласка отдавалась во всем теле постанывающей девушки болезненной судорогой. Упругий влажный язык металлической щеткой проходил по средоточию нервных окончаний и вырывал из Ил сдавленные стоны с сердитым рыком.
В глазах у Илоны искрило от оральной пытки, но вместо того, чтобы оттолкнуть от себя Феликса и залепить ему затрещину, она закинула правую ногу ему на плечо, а левой рукой вцепилась в волосы, прижимая его высокомерное лицо к опухшей промежности. Через стирающую лобзиком плоть вспышку наслаждения, Ил в громком крике запрокинула голову, зло дернув за волосы Феликса. Девушку охватила сильная судорога, и она сквозь зубы с рыком выдохнула, выпуская жесткие волосы мужчины из пальцев. Ее еще раз слабо тряхнуло, и Ил скинула с плеча оборотня ногу.
— Лишь бы словами не приносить извинений, — она разочарованно посмотрела на Феликса, который платком вытер рот, сидя между ее ног.
— Прости меня, — он поднял на нее невозмутимые глаза, — Я признаю свои ошибки, непростительное равнодушие и жестокость к тебе. И я не знаю, как исправить прошлое. Никто не знает.
— Я думаю, тебе стоит это показать Ричарду, — Илона отдернула юбку и протянула лист с анализом ДНК мужчине. — И обсудить, действительно ли вы хотите, чтобы в жизни Фериила появилась мать или же вы чувствуете перед ним какую-то вину. Вы его отцы и должны знать, что будет для него предпочтительнее в данной ситуации и как он отреагирует на новость, что Сахарный Монстр его мамочка, которая неизвестно где шлялась пять лет. Если вы вдруг решите и поймете, что я не вписываюсь в ваши планы в качестве родительницы сына и вы хотите просто заглядывать ко мне по субботам и удовлетворять свои гетеросексуальные наклонности, то велкам. Мы закроем тему рождения Фериила и будем любовниками без обязательств, без детских утренников и мороженок. И когда кто-то из нас, в том числе и я, устанет от игрищ, мы, как взрослые люди, разбежимся. И я прощаю тебя, Феликс. Ты прав, прошлого не изменить, и каждому из нас необходимо сделать шаг вперед, но прежде надо определиться в каком направлении теперь идти. Мой путь оказался ложным, потому что я пошла на поводу эмоций.
Ил поднялась и зашагала к выходу. Она открыла дверь перед молчаливым Феликсом и улыбнулась:
— В субботу я буду ждать ответа.
— Я не думаю, что Ричард сможет принять правильное решение, когда узнает, что ты была кровной матерью Фериила, — мужчина скользнул взглядом по лицу Илоны.
— Ты зря его недооцениваешь. Он, конечно, импульсивный и упрямый, но думаю, он знает, чего действительно хочет в итоге получить. Это уже не игры в адюльтер. На кону любовь сына. И готов ли он делится ею с тетей-напрокат, которая станет для Фериила не другом, который дарит забавных пластиковых оборотней, а частью его жизни? — Ил открыто и прямо посмотрела на мужчину. — И мне очень хочется узнать, права ли я в своих догадках.
— Не поделишься? — мужчина сузил глаза.
— Нет, — Ил мотнула головой. — Теперь иди. А то Рене меня точно уволит. Даже у современных художников есть предел.
Феликс вышел, и Ил тихо заперла за ним дверь. Она прошла через залы к лестнице и поднялась на второй этаж в кабинет шефа. Рене откатился на стуле от стола, на котором стоял огромный монитор, и оскалился:
