Samayel - Спаси меня
Драко вкратце посвятил Молли в суть своего разговора с Дулой - ему была нужна существенная помощь в поисках Северуса Снейпа и он не хотел насторожить Гарри. Идеальным казался следующий вариант: Молли опять возьмет его с собой в Хогвартс, откуда Драко сможет послать сову или воспользоваться школьным камином - таким образом он не рискует навлечь на себя гнев Снейпа, а также и Гарри, если те случайно увидят друг друга. Он должен был связаться со своим бывшим профессором и получить как можно больше информации, переступив через враждебное отношение к собственной персоне. И если для этого придется иметь дело с крутым нравом зельевара, ну, что ж… По крайней мере, начало было положено и Молли пообещала ему как можно скорее договориться с мадам Помфри о встрече; он надеялся оказаться в Хогвартсе уже в конце следующей недели.
В эти же дни пришло письмо от Рона, адресованное сразу всем домашним. Он сообщал хорошие новости и умолял прийти на его игру, которая должна была состояться на следующей неделе. У «Пушек» были все шансы попасть на Чемпионат Мира. Для этого надо было одержать несколько уверенных побед, но если им удастся это сделать, то весной они уже будут играть на международном уровне, представляя Англию среди лучших команд мира. Драко очень обрадовался и с нетерпением ждал, когда снова увидит настоящую живую игру, и, уж конечно, эта новость взволновала Молли и Артура, которые просто лопались от гордости. Через несколько месяцев один из Уизли, может быть, будет играть на Чемпионате Мира!
Однако было одно обстоятельство, которое омрачало восторг Драко в эти очень спокойные дни… его шрамы. Их надо было долечивать, и Гарри настаивал на том, чтобы заняться этим, тем более что окончание всего курса было не за горами.
Они начали со спины. Поскольку там было очень много шрамов, понадобилось три сеанса, чтобы кожа стала гладкой и здоровой. Даже успокаивающее зелье не могло совсем избавить его от стресса и унижения от пребывания в таком состоянии, к тому же он с трудом сдерживал отвращение к чужим прикосновениям. Этого оказалось достаточно, чтобы его стошнило после второго сеанса. Было ужасно трудно пытаться оставаться спокойным, борясь с желанием выбежать из комнаты или закричать от напряжения. Драко и Гарри не могли забыть об этом даже после завершения лечебного курса.
Поиски Гарри не дали никаких результатов, и они ничего не могли поделать с кошмарами, кроме как ограждать себя заклинанием и надеяться, что это не слишком вредно. Какие-то ночи проходили лучше, какие-то хуже, но Драко все еще иногда внезапно просыпался, содрогаясь от ужаса. И у Гарри дела обстояли не лучше. Его кошмары отличались от тех, что мучили Драко, и часто сопровождались сильной головной болью, но он привык к ним за последние два года, просто теперь стал держать запасной набор лекарств в спальне блондина.
Началась новая неделя, и Драко было очень неуютно от осознания, что скоро начнется и новый курс лечения. За исключением напряженных поцелуев перед сном, скорее похожих на пожелания спокойной ночи, чем на что-либо иное, больше между ними ничего не происходило. Хотя теперь им было гораздо комфортнее друг с другом, чем раньше. Даже ежедневные упражнения стали казаться Драко более приятными… особенно по сравнению с тем, что ждало его впереди. Предстояло обработать шрамы на бедрах, в том числе на внутренней части, и на ягодицах. То есть на тех местах, которые ему представлялось невозможным обнажить даже в лечебных целях. А уж осознание того, что Гарри будет втирать мазь в эти самые места, приводило Драко в паническое состояние. Правда, когда он принимал душ, паника подавлялась вожделением… Однако все остальное время его грызли сомнения и он малодушно уверял себя, что лучше уж остаться со шрамами, чем вытерпеть что-то настолько нервирующее.
Мысли Драко вернулись к поцелую. Теперь все изменилось, и он размышлял, правильно ли поступил тогда. После разговора с Дулой он был расслаблен, обнадежен и настроен решительно. Это казалось таким правильным - просто поддаться порыву и получить то, чего он так хотел. А теперь приходилось иметь дело с последствиями, и значительными. Как ни крути, Гарри был его бойфрендом. Это слово все еще было очень непривычным, чтобы произнести его вслух. Когда Драко удавалось остаться одному, он шептал его себе, наслаждаясь странным головокружительным ощущением, охватывавшим его при этом каждый раз. Бойфренд… Это звучало так… по-детски, будто они были парой четверокурсников, держащихся за руки в кафе мадам Паддифут. Вообще-то, это было довольно безвкусно… но его сердце начинало трепетать только от одной мысли о Гарри… Гарри был его бойфрендом, даже если они не произносили это слово. Они оба были свободны, и, по правде говоря, никто из них не интересовался никем другим. Даже если это были всего лишь невинные поцелуи, они скрепили договор между ними надежнее любых слов.
Было еще кое-что, о чем Драко не мог подумать раньше. В свете сложившихся обстоятельств прикосновения Гарри значили теперь что-то очень и очень интимное и юноша всерьез сомневался, что лечебные сеансы будут проходить легче, если он будет в процессе разрываться от смешанных ощущений.
В самом начале его била дрожь, он был напряжен, болезненно осознавая, что к его покрытой шрамами спине прикасается чья-то рука. А через минуту уже представлял, что Гарри прижимается к нему, близкий, теплый и абсолютно голый, со страстным желанием в жаждущих глазах, пожирающих его всего, полностью, без остатка. Мерлин, как же хорошо, что он лежал на кровати лицом вниз и характерная выпуклость на его пижамных штанах не была никому заметна. Самое худшее произошло, когда он позволил своим мыслям зайти слишком далеко и мечты о занятии любовью с Гарри сменились воспоминанием о безжалостных руках МакНейра, Гайд-Прэтта и его дяди. Эти мысли испортили ему настроение, от страха его эрекция быстро опала и он тихонько заплакал в простыню, умоляя Гарри сделать перерыв - он был не в силах терпеть ни секунды более.
Наконец с его спиной было закончено: кожа выглядела абсолютно гладкой и здоровой. Это было прекрасно, чудесно, и Гарри оставалось обработать только одно место… от одной мысли об этом у Драко начинала кружиться голова. Там его трогали только тогда, когда он был в лихорадке и мало что соображал, не говоря уж о пытках. И от того, что именно Гарри предстоит его касаться, он чувствовал себя еще хуже: отвращение тесно переплеталось в его душе с желанием самому прикоснуться к Гарри. А ему хотелось, чтобы эти эмоции существовали порознь.
Делать было нечего - пришлось попытаться сосредоточиться на тех проблемах, которые ему предстояло решить. Он думал, что сказать Снейпу, если все-таки удастся с ним связаться, и одновременно вспоминал все дополнения и изменения в законодательстве, которые могли потребоваться на новой работе. Еще оставался Гарри… Драко постоянно прокручивал в голове неизбежный разговор. Нужно было как можно осторожнее убедить его, что, возможно, в нем укрылась какая-то часть Волдеморта и что ему нужна помощь, может быть даже магического характера. Зная, что Поттер обязательно придет в ярость, он предпочел не провоцировать Гарри до тех пор, пока лечение не будет закончено. Лучше пока молчать, чем видеть, как бойфренд злится на него.
