Гнёт Луны
Рене охнул, когда в зал с несуразными картинами вошла озлобленная Ил с полотенцем, насквозь пропитанным алой кровью. Мужчина обеспокоенно подошел к ней и с ужасом оглядел ее:
— Ты точно на детском утреннике была?
— Я забыла про химчистку, — ойкнула Ил и прикрыла рот рукой. — Прости.
Одинокие посетители оглянулись на девушку, и Рене громко хлопнул в ладоши:
— Галерея закрыта!
— Но мы только пришли! — возмутился толстый мужичок.
— Все претензии оставьте на сайте! — рявкнул Рене. — Пошли прочь! Мы закрыты!
Он скрылся в зале со скульптурами и зло выгнал оставшихся зевак. Ил недоуменно наблюдала за разъяренным Рене, который грубо и невоспитанно выпроваживал гостей. Наверное, сегодня сайт пополнится десятками негативных отзывов.
— Невероятно! — он запер дверь. — Какие наглецы!
— Может, не стоило так…
— Стоило, — Рене шагнул к Ил и тихо спросил. — Ты ранена?
— Нет.
Мужчина вырвал полотенце, швырнул его в сторону и осмотрел руки Илоны. Затем задрал блузку, чтобы убедиться, что на животе нет ран, и строго взглянул на девушку:
— Чья это кровь? Ты кого-то убила? Если убила, то спрятала труп? И где спрятала? Надежно? Если нет, то надо перепрятать.
— Ты сейчас серьезно спрашиваешь? — блекло спросила Ил, нервно одергивая узкую юбку.
— Слушай, время играет против нас, — шепнул Рене, обхватив лицо девушки руками. — Надо замести следы. Поэтому вдохни-выдохни и скажи, где труп. Я помогу тебе, слышишь?
Ил распахнула ресницы, и из ее глаз хрустальным ручьем потекли слезы. С рыданиями она осела на пол и взвыла на Рене:
— Я тетя напрокат!
— Что? — сел рядом и заглянул в глаза девушки. — О чем ты? Какой прокат?
— Тетя напрокат! — повторила Ил и со слезами уткнулась ему в грудь.
— Ну, какая же ты тетя, — мужчина ласково обнял ее. — Тем более напрокат.
Он погладил девушку по спине и осторожно спросил:
— Речь, случайно, не о проституции идет?
— Почти, — сквозь плач пробурчала Ил. — Речь о суррогатном материнстве для двух мерзких педиков.
— О, боже… — Рене охнул. — Ты хочешь стать сурмамой?
— Я уже ею стала! — взвыла Ил. — Пять лет назад! Случайно!
— Как это случайно?
Она отпрянула от изумленного мужчины, вытерла слезы и пискнула:
— Там все очень сложно.
В стеклянную дверь галереи громко, но вежливо постучали. Ил оглянулась и сердито нахмурилась. На улице стоял удрученный Феликс. Рене крикнул:
— Мы закрыты, — и скрестил руки перед собой. — Закрыты!
— Это тот самый педик, — шепнула Ил, сузив глаза.
— Гомосексуалист, милая, — цокнул Рене и поднялся. — И он не похож на голубка.
— Тем не менее, — девушка обиженно потерла нос, глядя на застывшего за дверью мужчину.
— Я знаю, о чем я говорю.
— Ты из лиги мужицкой любви? — Ил подняла на него лицо. — Да?
— Умеешь ты все опошлить, — охнул Рене.
Феликс опять постучал. Он был нарочито спокоен, однако его глаза выдавали, что он был на грани. Рене тоже заметил, что гость явно задумал что-то очень нехорошее.
— Я вызову полицию.
Феликс за дверью вновь постучал, и Ил разъяренно поднялась на ноги. Она провернула ключ в замочной скважине и распахнула дверь:
— Чего тебе?
— Ил, я хотел все исправить, — мужчина пожал плечами. — Ты ведь сбежала и бросила… Мы просто жили дальше, как умели.
— Я сбежала не от Фериила, а от вас, — Ил устало подняла на него взгляд. — За очень короткий срок вы вывалили на меня столько дерьма, что я в нем утонула. Вспомни, как ты подло со мной поступил, как после обращения воспользовался моим телом и просто выкинул.
Рене метнул быстрый взгляд на Феликса и медленно без лишнего шума скрылся в другом зале. Мужчина решил не вдаваться в сложные отношения подчиненной и сердитого гостя.
— Ты сама ушла. Я предлагал остаться в семье, но ты же самая умная.
— Я была испуганной девочкой! — прошипела Ил. — У которой вырос хвост! Вы же не бросаете волчат на произвол судьбы, чтобы они как-то сами справились со своими трудностями! Пережили сложный период в жизни! Ты должен был быть рядом! И не для того, чтобы при удобном случае присунуть, урод мохнатый, а научить жить! Ясно? Это ты сделал меня чудовищем. Ты и твоя семья были обязаны нести за меня ответственность! Или семья Ричарда! Никто из вас не помог мне! Я страдала от провалов беспамятства, когда ходила беременная, а вы что? Что вы сделали? Ничего! Вас ублюдков устраивала одичавшая волчица, которая выродит вам волчонка. Вам не была нужна мать! Вы видели во мне инкубатор! Ты при каждом удобном случае напоминал, что я сосуд вашей с Дикки любви! Обезличенная сука! Тетя-напрокат! Вот кем я была для вас, Феликс. Не человек, не оборотень, не личность! Я не видела себя рядом с вами как полноправного члена семьи, поэтому я ушла. А сейчас я общая любовница, которой можно в задницу присунуть! Вам насрать, чего я хочу или нужна ли мне ублюдочная шкура медведя! Ты и мою мать обезличил до няньки! А она ведь не сбегала никуда. Господи, да ты был готов меня купить за деньги, чтобы я с вами поела мороженое! Я для тебя товар, который приглянулся Фериилу. И еще дополнительные три дырки для твоего и Ричарда членов по субботам.
— Чего ты хочешь? — едва слышно отозвался Феликс. — Я не могу исправить прошлые ошибки.
— Но ты и Ричард опять совершаете новые ошибки, — Ил развела руками. — Вы опять обложили меня со всех сторон и требуете от меня неизвестно чего. Так ли обязательно сближать тетю-напрокат и своего сына? Чего вы добиваетесь? Это попытка показать, как вам втроем хорошо и весело живется и как вы счастливы? Ты мстишь мне таким образом? Сдружить с Фериилом, всколыхнуть к нему теплые чувства, а потом напомнить, что я всего лишь тетя-напрокат? Как бы ты ни злился на меня, ты не имел права извращать меня в товар, потому что я не была им. Я не была тетей-напрокат, ясно? Не была!
Феликс вздохнул, прошел к скамье перед полотном с зеленой мазней на всю стену и устало сел. Он пригладил волосы и положил подбородок на сцепленные руки, упершись локтями в колени. С минуту он молчал, глядя на мраморную плитку на полу.
