Тление - Лорел Гамильтон

— Если гиена — твой новый moitié bête, значит, у нас все же осталось нечто общее после того, как ты оставил меня ради своего идеального волчьего королька.

— Я бы никогда тебя не оставил, mon chardonneret (мой щегол, фр. — прим. переводчика).

— Ложь! — рявкнул Ашер, и сила вспыхнула жаром, пощипывая кожу, но вся она исходила от Кейна, словно он был рупором, через который Ашер омывал нас своей энергией.

Геофф вскрикнул, и его лицо удлинилось, а хребет выломался на спине, как горный серпантин, покрытый кожей, и сверху пролилась черно-серая шерсть. Кастер попятился от него боком, пока не впечатался в стену.

— Хозяин, Геофф — новичок, я не уверен, насколько гладко у него пройдет принудительное обращение, особенно если я не смогу контролировать его в процессе.

— Ашер, один из вергиен слишком неопытен, он опасен в процессе перехода! — заорала я.

— Пусть твой волчий король защищает тебя!

Родина и Ру вклинились между нами и вергиенами. Истина к ним присоединился. Остальные охранники остались стоять рядом с нами.

Поток энергии слегка изменился — теперь в ней проглядывал новый вид силы, как слабое течение ручейка безопасности в океане безумия. Что-то всколыхнулось во мне, моргнув во тьме голубыми глазами. Гиена обернулась через плечо, но осталась сидеть на месте. Во мне не вспыхнуло привычной враждебности между внутренними зверями, как это происходило обычно — только спокойствие перед натиском силы Ашера. Обладатель голубых глаз вышел на свет, и это оказалась моя золотая тигрица — кремовая шкура, покрытая насыщенными золотыми полосками. Он посмотрела на гиену, и они будто бы признали друг друга, но без агрессии, это было просто «я тебя вижу», «я тебя тоже», и «мы здесь сейчас не для того, чтобы вредить друг другу». Сила тигрицы возросла от струйки ручейка до быстрого потока, но он все еще пытался вклиниться в океан. Дев взял меня за руку, и я поняла, откуда взялся этот поток. Итан опустился рядом со мной на колени. Я подумала, что он пытается вклиниться между мной и гиенами, которые борются с собой, чтобы сохранить человеческую форму, но он коснулся моей руки так, словно хотел передать свою силу Деву, а я служила для нее проводником, и тогда сила потекла от него ко мне, переплетаясь с той, новой, которая пыталась отогнать от нас энергию Кейна и Ашера. Я посмотрела выше и поняла, что глаза Итана сделались зеленовато-голубыми — его золотой тигр смотрел на меня. Моя тигрица начала свой путь по тропинке. Она оглянулась на гиену, чтобы понять, не встретит ли сопротивления с ее стороны, но гиена просто сидела на месте, чуть ли не ухмыляясь. Той силы, которую она хотела, у Ашера не было. И дело не в том, что он был слаб — она просто решила не выбирать его. Самки гиен всегда сами выбирают себе самцов. Никакого принуждения у пятнистых гиен — только разделенное удовольствие. Кейн источником удовольствия никогда не станет, как и Ашер, насколько могла судить моя гиена.

— Ma petite, — произнес Жан-Клод и провел рукой по моей коже, по коже Итана и Дева. Моя тигрица ткнулась в какую-то невидимую точку, словно пыталась потереться обо что-то, чего я не могла разглядеть. И тут до меня дошло, что она реагировала на прикосновение Жан-Клода к моей коже. Итан уже практически положил голову вампиру на плечо, но спохватился.

Жан-Клод коснулся ладонью щеки Итана, и в этот момент поток новой энергии стал мощнее. Жан-Клод помог вертигру разместить голову на своем плече. Итан воспринял это как приглашение, и потерся щекой о лицо Жан-Клода, как кошка, оставляющая метку. Ричард подался ближе, но для волка было уже слишком поздно. Жан-Клод коснулся моего плеча, и это спровоцировало новый скачок энергии. Моя тигрица перекатилась на бок, как это делают самки кошек в реальном мире, когда у них есть настроение. Это движение было пригласительным, но видеть его могла только я.

Я скользнула рукой по груди Жан-Клода, где его кровь уже начала подсыхать — лезвие не было серебряным, так что рана затягивалась. Жан-Клод потянулся к Деву, и когда они соприкоснулись, тигриная энергия окрепла, поток вышел из своих берегов, однако океан гиеньей энергии по-прежнему заполнял коридор, потому что Кейн был moitié bête для мастера-вампира, а Дев — нет. Дев был моим, но в этот миг я поняла, почему моя связь с Натэниэлом оказалась крепче, чем со всеми остальными зверями моего зова: это все из-за того, что Дамиан был с нами, с самого начала. Чтобы все это по-настоящему работало, нужен настоящий вампир, а не что-то вроде вампира, какой была я.

— Я теперь часть истинного триумвирата, — сказал Ричард. — Почему моя сила слабее силы Дева, если Жан-Клод еще не поставил на нем метку?

— Меня обучали работать со своей энергией с детства, — ответил ему Дев.

— Он был лучшим в своем поколении, когда дело касалось работы с магией, — заметил Джейк.

— Тогда почему он раньше не показывал свой уровень силы? — удивился Ричард.

— Потому что раньше у Аниты не было четвертой метки от Жан-Клода. Когда твой мастер становится сильнее, ты растешь вместе с ним, — ответил ему Джейк.

— Представь, на что я буду способен, когда Жан-Клод поставит мне метку.

— Ты будешь ничем! — рявкнул Кейн.

— Мне жаль, что ты здесь стал козлом отпущения, Дев, но я не проиграю Жан-Клода Ричарду, пока могу удерживать его нашей общей силой, — Ашер двигался по коридору в нашу сторону до тех пор, пока не поравнялся с Кейном и не встал позади него.

Дев поцеловал исцелившийся порез на груди Жан-Клода, и этот жест был обещанием на будущее, затем коснулся волос Итана и поцеловал меня в губы, поле чего встал и повернулся к Ашеру с Кейном.

— Ты говоришь, что проиграешь Жан-Клода Ричарду из-за его совершенства, но я столь же красив и идеален, как и он. Почему ты никогда не боялся, что проиграешь Жан-Клода мне? Почему ты не воспринимаешь меня, как угрозу для Аниты или даже Натэниэла? Ты зовешь его своим цветочноглазым мальчиком, но со мной он бывает чаще, чем с тобой. Я сплю в постели Жан-Клода почти каждый день. Я сплю под боком у твоего цветочноглазого мальчика, рядом с Анитой или рядом с Жан-Клодом, в зависимости от ситуации. Ричарда в этой постели не было годами, и