По ту сторону тьмы - Р. С. Болдт
— Он получил огнестрельное ранение в голову. — Провожу пальцем в перчатке по ране на лбу детектива. — Слегка смещено от центра, но все же достаточно близко, чтобы походить на выстрел как при казни.
Взгляд падает на его шею: других пулевых ранений у него нет. Я частично ожидала, что у него будет пуля в горле, как у других, получивших пулю в голову.
Зловещие мурашки пробегают по моей коже. Я думала, что детектив Даллерайд был стрелком. Убийцей. Но все указывает на то, что виновный все еще на свободе.
С трудом сглатываю, подавляя тревожный комок в горле.
— Пулевое отверстие выглядит так, будто стреляли с близкого расстояния, а не под углом. Нет четких признаков движения ни жертвы, ни стрелка.
Только когда заканчиваю, упираюсь ладонями в край стола и смотрю на тело детектива, теперь уж вскрытое и лишенное органов.
Размышляю, делать ли это либо нет. Да и важно ли это вообще? Я ведь ничего не могу с этим поделать. У меня больше нет никого рядом.
К черту Бронсона Кортеса за то, что он заставил почувствовать, что меня принимают, что я в безопасности и действительно являюсь частью чего-то — частью семьи.
Ибо теперь, после того как он все это отнял, я жажду этого как никогда прежде.
«Поступайте правильно, даже когда неприятно».
Я увидела эту цитату, когда бездумно лазила в интернете. Теперь эти слова побуждают к действию.
«В последний раз», — уговариваю я себя. Затем я забью на все это. Ограничусь лишь вскрытиями и больше никогда не буду связываться со своим проклятием.
Глубоко вдохнув, медленно выдыхаю, а затем протягиваю ладонью над телом детектива.
— Кто убил тебя?
Тело словно ударило током: оно забилось в конвульсиях, корчась и содрогаясь. Беспокойство струится по спине, пока я наблюдаю за тем, как моргают его глаза. Его рот открывается и закрывается несколько раз, пока он наконец не выговаривает:
— Скорпионы.
От тревоги у меня округляются глаза. Детектив хрипит: «Сообщи Бронсону», прежде чем его тело вновь обмякает.
Судорожно дышу, усталость обрушивается на меня мучительными волнами. Не могу оторвать глаз от мужчины, который только что подтвердил мои догадки.
Настоящий убийца все еще на свободе.
***
Вечер пятницы
Требуется множество ободряющих бесед, прежде чем я наконец набираюсь смелости и звоню ему.
Ожидаю нерешительности, однако настороженность в его голосе проникает глубоко в душу, оставляя внутри еще больше боли.
— Салют, милая. Как у Вас дела?
— Простите, что беспокою, но мне нужно кое-что узнать, — запинаюсь на полуслове и благодарю за то, что он не видит, как я морщусь, — не могли бы Вы передать ему кое-что. Клянусь, больше не беспокою ни Вас, ни его.
Когда меня встречает лишь тишина, отвожу телефон от уха, чтобы проверить, не бросил ли он трубку, но не бросил. Добавляю тихое:
— Пожалуйста, Стив.
Между нами повисает еще одна пауза, прежде чем он наконец говорит:
— Встретимся в девять на стоянке Шопрайт. — Затем он завершает разговор.
Откладываю телефон на кухонный стол и беру запечатанный конверт. Когда я легонько постукиваю его краем о стол, каждое постукивание ощущается как еще один гвоздь, забивающий крышку гроба моих отношений с Бронсоном.
Содержимое конверта еще больше укрепляет это чувство.
После этого я буду свободна и спокойна.
Если бы только я могла забрать у него и свое сердце.
***
Без пяти восемь въезжаю на стоянку продуктового магазина и замечаю, что машина Стива уже там, припаркована в стороне от других автомобилей.
Оставляю между нами целое пространство и паркуюсь, быстро выскользнув из машины. Когда я подхожу к его машине, окно со стороны водителя опускается, и я вижу его темный, пристальный взгляд.
Протягиваю простой конверт, молясь, чтобы взволнованность не была заметна.
— Спасибо, что передаете ему это ради меня.
Когда его взгляд падает на конверт, дрожащий в руке, внутренне вздрагиваю. Черт. Он возвращает свое внимание ко мне.
— Вы в порядке, милая?
— Стараюсь как могу. — Если бы только убийца все еще не был на свободе…
Он кивает и берет конверт.
— Будете ожидать ответа?
Делаю шаг назад.
— Нет. — Мое горло грозит распухнуть, когда на меня обрушивается новая порция душевной боли. — Не нужно отвечать. Спасибо, Стив.
— Берегите себя, милая. — В его голосе звучат остатки симпатии, и мне хочется сохранить их, настолько я изголодалась по любому их подобию.
— Взаимно. — Затем разворачиваюсь и ухожу, все это время чувствуя на себе его взгляд.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
БРОНСОН
Вечер пятницы
— Пока все спокойно… а она все еще в безопасности.
Он сообщает это, тогда как мы выходим в ночной воздух, покидая наш оружейный склад. Возникает желание врезать ему за то, что он вообще осмелился затронуть эту тему.
Он наверняка знает, что, когда не могу уснуть ночью, я сажусь в машину и еду. Конечного пункта никогда нет, но отчего-то я всегда проезжаю мимо дома Джорджии.
Это полный пиздец, о чем я в курсе. Словно я — какой-то жалкий мазохист.
Мычу в ответ. Это все, что мне удается. Даже упоминание о ней лишает способности говорить.
Когда мы добираемся до наших машин, он не делает ни единого движения, чтобы сесть в свою, и внутренности сворачиваются в узел, когда понимаю, что он собирается сказать что-то еще.
— Она никогда ни о чем тебя не просила.
Я едва не скрежещу зубами.
— Не суй нос в это дело.
Звонит телефон, и он достает его из кармана. Он бросает быстрый взгляд на экран, прежде чем ответить.
— Слушаю.
Жду, любопытствуя, в чем может быть проблема, пока голос на другом конце что-то бубнит. Я стал больше делегировать работу Дэниелу, и он с готовностью принимает это. Это позволяет мне больше быть рядом с мамой и заниматься другими аспектами бизнеса, против чего я, в общем-то, не возражаю.
Взгляд Дэниела останавливается на мне, и я сразу же напрягаюсь. Он говорит:
— Хорошо. Заскочу через пять минут.
Он заканчивает разговор, поджимая рот.
— Нужно забрать кое-что у Стива.
Подозрительно смотрю на него.
— Что забрать?
Дэниел направляется к своей машине.
— Походу, кто-то оставил для тебя конверт. — То, как он это произносит, не оставляет сомнений в личности того, кто оставил конверт.
Не успеваю я осознать это, как уже открываю дверь своей машины.
— Поеду за тобой.
***
