По ту сторону тьмы - Р. С. Болдт
Дыхание вырывается из моих легких, когда я хриплю:
— Пол целился в меня.
Внутри разгорается паника. Срань господня! Что же делать? Детектив Даллерайд подписал дело. Он опытный детектив. Ему ведь виднее, что не стоит упускать улику. Если только…
Срываю перчатки, бросаю их в специально отведенное для них место и делаю то, что никогда не делаю: нарушаю протокол.
Выбежав из помещения, все еще в защитном костюме, направляюсь в свой кабинет, чтобы просмотреть другие досье.
Мои пальцы бегают по клавиатуре, пока я ищу электронные досье Лео и Наоми. Как только нажимаю на кнопку, чтобы открыть его, судорожно ищу имя ведущего детектива, который числится в их деле. Когда мой взгляд останавливается на этом имени, у меня сводит живот.
Детектив Даллерайд.
У меня перехватывает дыхание.
— Вот черт.
Дрожащими руками перебираю следующие несколько имен. Конкретно тех, кто просил предупредить Бронсона. С каждым делом, которое я проверяю, все сильнее сдавливает легкие… все их дела отмечены одним и тем же детективом.
Принимаюсь судорожно вышагивать. Неужели за всем этим стоит детектив Даллерайд? Если да, то он, похоже, играет по обе стороны. Он вел дела, связанные со смертью жертв, которые просили предупредить Бронсона, и он же сыграл роль в сокрытии смерти Пола.
Блядь. Нет ничего хуже, чем продажный коп. Но что я могу с этим поделать?
Моя жизнь уже не раз подвергалась опасности, и все усугубилось после пожара в доме, а затем, когда Abuela приняла на себя пули, предназначавшиеся мне. Теперь меня никто не защищает, но более того, без понятия, кому можно доверять в участке.
Протяжно выдыхаю, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, которое грозит вырваться из груди.
— Я просто должна быть бдительной. Конечно, теперь, когда я исчезла из жизни Бронсона, я больше не буду мишенью.
Но один изводящий вопрос все еще остается. Если Пол стрелял в меня, то кто, черт возьми, был за рулем машины?
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
БРОНСОН
— По-прежнему ничего.
Господи. Провожу рукой по волосам, до чертиков расстроенный.
— Никаких зацепок. Никаких ебанных зацепок. Как такое вообще возможно?
Дэниел упирается руками в крышу своей машины.
— Мы всюду проверили.
— Мы явно что-то упускаем.
Когда он колеблется, мне хочется удариться головой о чертову стену.
— Чего. — Выдавливаю слово, даже не утруждаясь сформулировать его как вопрос.
— У меня плохие новости.
Наблюдаю за тем, как мама суетится в закусочной, обслуживая всех, как обычно. Она сказала мне, что это место помогает отвлечься от горя.
Как бы хотелось, чтобы и мне так повезло.
А еще она сказала, что злится на меня за то, что я удрал от Джорджии. Она считает, что я сделал это от боли из-за потери Abuela, хотя она не видела того, чего видел я.
Допиваю кофе и поднимаюсь с места. Он делает то же самое.
— В чем дело?
— Даллерайд мертв.
Пальцы замирают на наличных, которые я собирался положить на стол. Сужаю глаза, глядя на Дэниела.
— Мертв?
Он кивает.
— Ага. Пуля в лоб. Как при казне.
Как и я стреляю. Этого он не говорит.
Тяжело выдыхаю.
— Опять возвращаемся к старому?
— Похоже на то. — Он замолкает. — Но это еще не все. — Он проверяет телефон, и от того, что он читает, его лицо суровеет. — К тебе пришел посетитель, который желает повидаться с тобой.
— Кто… — но не успеваю договорить вопрос. Через окна закусочной вижу, как знакомая машина въезжает на стоянку и паркуется. Мой полный ярости взгляд сталкивается со взглядом Дэниела. — Да ты, блядь, издеваешься надо мной.
— Сказала, что хочет выразить тебе соболезнования.
Выбегаю из закусочной, быстро перехватываю ее, прежде чем она успевает переступить порог ресторана. Где ей нечего делать.
— Какого хуя тебе надо?
Ее платье без бретелек выставляет единственный рукав с чернилами, и я избегаю смотреть на него, чтобы не поддаться искушению содрать его ногтями. Она качает головой и лыбится, что действует на нервы.
— Вряд ли Abuela одобрила бы, что ты разговариваешь со мной так…
Оказываюсь перед ее лицом быстрее, чем она успевает среагировать. Мрачным и угрожающим голос цежу:
— Не смей говорить о ней, слышишь?
Вспышка гнева загорается в ее глазах, но тут же исчезает, и она вздыхает.
— Разве мы не можем просто оставить прошлое позади и двигаться дальше?
— Нет. — Отступаю от нее, словно она заразная.
Так оно и есть.
Ее губы поджимаются.
— Бронсон.
— Что тебе надо?
Ее глаза округляются, и она тянется, чтобы коснуться моей груди, однако я уклоняюсь от женской руки.
— Тебе лучше уехать.
— Я думала, мы можем поболтать и…
Издаю резкий смешок.
— Может, у тебя и высокий ай-кью, но ни хрена ты не догоняешь, верно? — эти слова выводят ее из себя, что видно по крошечным морщинкам, обрамляющим рот.
Но я говорю правду, потому что она может быть умной в некоторых отношениях, но, когда дело доходит до людей, она пиздец какая невежда.
Сквозь свистнутые зубы говорю:
— Тебе. Лучше. Уехать. — Невозможно не услышать приказ в моем голосе.
Она выглядит так, будто собирается возразить, однако решает не делать этого.
— Ты все еще горюешь, так что я просто загляну в другой раз.
«Все еще горюешь?». Пялюсь на нее так, будто у нее выросла другая башка. Боже. Прошло две недели. Я буду оплакивать свою Abuela до конца своей сраной жизни.
— Не утруждай себя возвращением, Сатия. — Сверлю ее строгим взглядом, который, надеюсь, передает все, что не облачаю в слова.
Отъебись.
Ты — ёбанное трепло и говна кусок.
Она натянуто улыбается.
— До следующего раза. — Затем она разворачивается на каблуках и идет обратно к своей машине.
Не двигаюсь с места, наблюдая за тем, как машина исчезает по улице. Звонок на двери закусочной оповещает о том, что кто-то выходит.
Дэниел.
Он подходит ко мне.
— Прости, босс.
— Ну да, когда она твердо намерена добиться своего, — осекаюсь, моя челюсть напрягается, — мало что может ее остановить.
— Копнем поглубже касательно кончины Даллерайда?
— Ага. Давай копнем.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
ДЖОРДЖИЯ
Пятница
Детектив Даллерайд мертв.
Человек, который, как я была уверена, сыграл роль в смерти тех, кто просил меня предупредить Бронсона, и который скрыл подробности смерти Пола, теперь лежит на столе для вскрытия.
Пока подготавливаю его тело, из вентиляции доносится шум кондиционера, служащий единственным звуком в тишине морга. Доктора Дженсена нет уже несколько часов, и я благодарна за то, что снова остался одна.
На отвороте,
