Король призраков - Джульетт Кросс
Тошнота подступила к горлу от одной мысли, что я когда-то доверяла ему.
— Но потом ты изменила мнение о нем, верно? — Его голос зазвенел гневом. — Я видел, как ты в тот вечер вела себя на пиру, вся такая угодливая. Решила сменить своё отношение к королю.
Словно одного голоса было мало, чтобы передать его ярость, воздух вокруг стал тяжелее, будто сам лес отзывался на его эмоции.
— Думаю, ты позволяла ему обладать тобой каждую ночь, да?
Я прикусила губу, чтобы не издать ни звука, когда что-то невидимое, но мощное хлестнуло меня магией, сжимая грудную клетку, словно железными обручами. Его ярость, его агрессия — все это подпитывало силу его магии. Я содрогнулась: неужели он осознает, насколько сильно его эмоции воздействуют на мир вокруг?
Он вдруг замолчал. Тяжелые шаги зверя приблизились. Теперь он искал меня. Еще немного — и он окажется в этом проходе.
Я, почти не дыша, приподнялась на четвереньках и осторожно взглянула сквозь щели досок. Чёрный силуэт двери выхода виднелся впереди. Я знала, что во дворе меня ждут вейты, но у меня не оставалось выбора.
Собрав остатки сил, я решила: если сумею взлететь, то доберусь до стены замка, на парапет. Там я смогу дождаться Голла. Я чувствовала его приближение — он был уже совсем близко, и мне оставалось лишь надеяться.
Эта надежда придала мне смелости.
Не теряя ни секунды, я медленно выползла из своего укрытия, на цыпочках направляясь к двери. Как только я окажусь снаружи, мне придется взлететь.
Стараясь успокоить дыхание, я прислушалась: огромный зверь уже вынюхивал землю где-то совсем рядом. Тогда я одним рывком распахнула дверь и выскользнула наружу, сделав шаг к стене, расправляя крылья.
Но меня схватили.
Я вскрикнула, когда сильные руки обвились вокруг меня, грубо притягивая к жесткому телу. Феррин.
Его дыхание касалось моего уха, а руки крепко сжимали талию и грудь, не оставляя мне ни малейшего шанса вырваться.
— Но теперь моя очередь, Уна. Думаю, я ждал достаточно долго.
ГЛАВА 43
ГОЛЛ
Тьма. Тьма. Все вокруг заполнила тьма. Она затопила мое сознание и тело. Гнев перестал быть просто эмоцией — он стал живым, дышащим духом-наставником, схватившим меня железной хваткой и обжигающим пламенем. Он тек по моим жилам, пробуждая отвратительные, но пугающе приятные картины того, как Феррина разрывают на части, конечность за конечностью. Не было смерти, достаточно жестокой для него, не было пытки, настолько мучительной, чтобы утолить мою жажду уничтожить его.
Дело было не только в том, что он предал меня как своего короля и родича, или в том, что убил брата, или даже в его дерзком вызове богам, когда он присвоил то, что принадлежало не ему. Уна была дарована мне самим Виксом. Она прошла через черное озеро, выжила и отдала себя мне. Я выбрал ее, поставив выше всех своих людей. Викс благословил наш союз ребенком. Феррин бросил вызов богам, похитив ее у меня.
Но даже это не было причиной того, что моя душа пылала жгучим желанием убить его. Он напугал ее. Он заставил ее испытать боль.
Это было непростительно. За это он умрет.
Драк стремительно летел над землей, как падающая звезда, приближая нас к Виднолеку.
Но именно образы из разума Уны ослепляли меня черной яростью. Она сумела убежать, спрятаться. Но он поймал ее.
Очередная вспышка. Он прижимает ее к стене, щекой к грубому камню, снаружи конюшни. Его руки удерживают ее, пытаясь задрать рубашку, пока она отчаянно борется.
Я зарычал от ярости. Драк почувствовал мое отчаяние и заревел вместе со мной, взмахнув мощными крыльями, чтобы ускорить наш полет через поле к замку.
Моя спутница вскрикнула, пытаясь отбиться, её ногти царапнули его лицо. Он схватил её за руку, резко развернул и ударил по щеке, сбивая с ног. А потом бросился на неё.
Глухой стон вырвался из моей груди, тело затряслось от ненависти и ужаса.
Теперь для Феррина не было прощения. Ни одно слово не могло спасти его. Даже боги не могли остановить то, что должно было случиться.
Осознание того, что Мек и Феррин — мои родные братья, а не двоюродные, как я считал, пришло ко мне лишь на мгновение, когда Мек исповедался перед смертью. Но вина за то, как мой отец породил их через насилие или принуждение их матери, не могла быть искуплена.
Они должны были рассказать мне давно. Всё это время, пока я искал Уну и Феррина, я пытался понять, о чем он думал, возможно, желая исправить ошибки моего отца. Но с того момента, как он поднял руку на Уну, кровь перестала иметь значение. Важно было лишь её спасение — и его смерть.
Вейты окружали замок, заполняя внутренний двор. Драк спустился прямо перед воротами, раздавив нескольких тварей своими гигантскими лапами. Те завыли под его когтями. Он взмахнул крыльями, отбрасывая назад ещё больше вейтов. Я спрыгнул с его спины и ринулся к воротам Виднолека.
Вейты метнулись к Драку, но он встал на задние лапы, взмахнув крыльями. Спустившись обратно, он изверг поток огненного дыхания, обращая врагов в пепел.
Я шагал вперёд, поднимая руки. Пламя фейри заполнило меня, охватило мое тело, душу и плоть. Я стал сосудом гнева богов, их пламенным воплощением. Вихрь огня разрастался от моих боков, обрушиваясь на землю и уничтожая всё на своем пути.
— Феррин! — зарычал я, проходя сквозь уничтоженных вейтов.
Тогда он появился. Из тени конюшен вышел вейт-меер-волк, а рядом с ним стоял Феррин. Он держал Уну, прижимая её к себе.
Моё сердце оборвалось. Её тело было исцарапано, щека в синяке, рубашка разорвана до талии. Её глаза блестели страхом, яростью и надеждой. Следы её ногтей пересекали его лицо, в следах борьбы.
Гнев снова взял верх. Неумолимая сила возмездия направила меня вперёд, полную решимости вырвать её из его рук и разорвать его на куски.
***
УНА
— Стой! — закричал Феррин, и его голос отозвался вибрацией на моей спине.
Голл застыл, его лицо было лицом человека, охваченного безумием. Он выглядел настоящим королем демонов и призраков Нортгалла, с горящей в глазах жаждой убийства. На нем была лишь свободная белая туника, не завязанная у ворота, и штаны из оленьей кожи, те самые, в которых он был, когда я в последний раз видела его в нашем шатре. Его плащ развевался на ветру за плечами.
Но больше
