Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова
- Не беспокойтесь, Ваше Величество, не выкинет...
От неожиданности король вздрогнул. Он и забыл, что Магистр рядом.
- Почему я должен беспокоиться?
- Дочь Цессира совершенно пустоголовая. Ни одной дельной мысли, - Магистр грустно улыбнулся. - Природа на детях отдыхает. Бедный Гердих...
Король вздохнул.
«Ну вот, только настроился, а тут такое».
Придворные, хорошо знающие Элькассара Третьего, помнили, что для него глупая женщина страшнее смерти. Он предпочитал равных ему по уму и коварству. Игра с разумницами, не обделенными красотой, делала его счастливым. Устроить поединок и выйти из него победителем - не это ли высшая точка наслаждения, достойная короля?
Элькасар перевел глаза на бывшую танцовщицу Ильду Гер, которая уже год как оставила театральную сцену и теперь готовилась услаждать слух гостей пением.
«Вот тоже умница: выторговала у меня и мужа, и чарующий голос».
Если бы не скука, которая одолевала Элькассара Третьего все чаще и чаще, он не искал бы замену Ильде. Хотелось чего-то в корне противоположного: чтобы новая любовь была и ростом поменьше, и голосом потише, и телом помягче.
«Рыженькую бы. Или брюнетку».
Душа требовала нового увлекательного приключения.
«Пикировки, полувзгляды, полунамеки, томление и ночные фантазии - как я по всему этому соскучился!»
А в завершении приключения, как победный аккорд - Поцелуй, который заставит женщину забыть о семье, о долге, сделает ее свободной. До тех пор, пока любовница не наскучит.
«Сегодня замечательный день, - Магистр улыбался, разглядывая дочь Цессира, которая даже не успев поприветствовать монарха, пролетела мимо своего счастья. - Король вышел на охоту, а Гердиху, как бы он ни старался, не удастся пристроить свою кровиночку. Дура и есть дура».
- Но хороша! Хороша! - Элькассар Третий позволил «пустоголовой» приблизиться, снисходительно наблюдая, какой эффект производит его гостья на остальных женщин. Скрытая тканью грудь, плавная линия бедер и подчеркнутая атласным поясом талия заставляли пуститься мужскую фантазию вскачь. Придворным дамам было о чем поволноваться: их выставленная напоказ грудь, получившая дополнительный объем и пресловутую складочку между полушариями благодаря тесному корсету, выглядела неестественной. Элькассар знал, достаточно расплести пыточное сооружение, как от обещанных выпуклостей останется пшик. А тут...
Король поднял глаза на Магистра, но Баргир едва заметно помотал головой, говоря тем, что мозгов у прелестной девы, удачно выбравшей наряд, не прибавилось.
«Жаль, жаль...» - Элькассар с удовольствием развязал бы те ленты, что обвили длинную шею.
- Гердих! Откуда у тебя дочь? Где скрывал столь прелестное создание?
- На приграничных землях. Вы же знаете, у меня там замок.
«И ведь ни разу не соврал», - Гердих с вызовом взглянул на Магистра.
- Надо бы мне тоже как-нибудь навестить твой замок, - Элькассар уже потерял интерес к Эйжении, а потому та по знаку отца растворилась в толпе гостей.
- Мои «феи» всегда к вашим услугам.
Юлия, ища глазами брата, чувствовала себя шхуной, разрезающей волны. И это она, которая многим из дам, не говоря уж о кавалерах, уступала в весе и росте.
Там, где «шхуна» прокладывала себе путь, толпа немедленно расступалась. На окружающих ее лицах изумление и жадный интерес соперничали с притворной брезгливостью.
- Фу! Как она могла позволить себе не надеть корсет!
Шепот, шипение и смешки - все спрятано за веера, которые сегодня трепетали особенно нервно.
- А грудь? Где ее грудь? Неужели совершенно голая прячется за этой легкой занавеской?
- У нее ткани не хватило сделать хотя бы пять нижних юбок? На мне сегодня двадцать четыре!
- Ох уж эти юбки! Я забыл, как выглядят женские ноги, - кто-то из кавалеров закатил глаза.
- В чем же дело? - деликатный шепот с придыханием. - Приходите сегодня после полуночи, я покажу...
- Простите, боюсь потеряться в ворохе ткани.
Если бы Юля обернулась, она была бы крайне удивлена - за ней, боясь наступить на шлейф, тянулась череда мужчин. Среди них царило соперничество. Все только и ждали, когда «шхуна причалит», чтобы пригласить на танец.
Поправку в планы мужчин, жаждущих почувствовать под пальцами живое тепло, а не пластины корсета, внес внезапно появившийся «разбойник Ханнор». Он перехватил дочь лорда Цессира, просто взяв за ее руку. Изегер увел ее в круг танцующих, не дожидаясь ни начала новой мелодии, ни согласия дамы.
И опять веера затрепетали.
- Пресветлая Афарика! Что с его волосами?!
- Ах, а где же его косы?
- Лорд Ханнор одичал на своей границе!
- Совсем без волос? Это недопустимо!
- А мне нравится. Он выглядит таким мужественным...
- Вы не знаете, кто у него сейчас в любовницах? Я слышала, он отказал...
- Я ральсон плохо знаю, - лицо Юлии пылало. Она брала уроки танцев последние две недели, но именно с этим познакомилась только вчера и боялась перепутать фигуры.
- Положись на меня, - прошептал Изегер и прижал «жену» к себе так, что она всем телом почувствовала, в какую сторону следует повернуться или сделать следующий шаг.
Как лорд Ханнор и рассчитывал, его внезапное появление и вывод в круг танцующих повергли «жену» в смятение и лишили возможности отказать ему или надуть губы и начать капризничать. Изегер торжествовал - Джулия в его руках, прислушивается к каждому движению тела, их сердца бьются в унисон.
Глава 48. Парные танцы
- Дыши. Дыши, Джулия...
- Эйжения.
- Вот и хорошо, - Изегер улыбнулся. Его рука скользнула по спине выдохнувшей свое новое имя «жены». Темная, загорелая ладонь на светлой коже.
Мурашки поползли по позвоночнику Юлии, и она опять забыла, что нужно дышать.
- Это строн так действует? - Юля надеялась услышать «да». Это бы многое объяснило.
- А он на тебе? - лорд Ханнор отстранился, чтобы посмотреть, но ткань плотно обхватывала горло «жены», поэтому трудно было угадать, что еще, кроме очевидного, находится под платьем.
Поворот, шаг в сторону, рука к руке.
- Да. Но он надежно спрятан. Даже от твоих глаз.
- Хочешь раз и навсегда узнать, какие чувства живут в нас? Что в них настоящее, а что навязано родовым амулетом?
Юлия подняла глаза на Изегера. Он не шутил.
- Иначе мы до самого конца будем сомневаться, что делаем все добровольно.
Два шага вперед, реверанс, ответный поклон, скрещение рук.
«Делаем добровольно». Как Изегер угадал, что ей сейчас страшно хочется его поцеловать?
Его ладонь
