Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова
Баргир Син перевел взгляд на танцующего с невестой сына Цессира.
«Подойти ближе, чтобы подслушать их мысли? Гаррон навряд ли откроется, отец научил думать в общественных местах о пустяках, а вот Наниль из рода Распознающих Яды может проболтаться».
Магистр двинулся вдоль окон, жалея, что вырядился в красную мантию. Яркий цвет мало помогает тому, кто собирается подкрасться и подслушать чужие мысли.
Проходящий мимо невзрачный человечек, один из его слухачей, незаметно сунул в руку записку. Та полоснула острыми краями, жадно впитывая капельки крови.
«Л.Х. назвал дочь Л.Ц. другим именем. Он шептал ей: «Дыши, Джулия, дыши...». Разве ее зовут не Эйжения?»
Магистра шатнуло, когда он со всей очевидностью осознал, что лорд Ханнор танцует не с кем-нибудь, а с собственной женой.
«Она из рода Меняющих Лики?» - паника охватила Баргира Сина.
Если он пытался сжечь дочь Гердиха, свалив на нее убийства служанок, а тот об этом и словом не обмолвился, но представил королю Джулию под чужим именем, то...
«Мне конец! Цессир расставил силки, а я, старый идиот, в них попался!»
Магистр сунул кулак в рот и до крови прокусил кожу.
В этот момент кто-то дернул его за мантию.
Столкнувшись глазами с ослепительным красавцем, рядом с которым вилась толпа вздыхающих женщин, мысли которых ударили волной неприкрытой похоти, Магистр испытал новое потрясение. Его не смутили развратные желания придворных дам, он едва не рухнул от слов, которые молча произнес стоящий перед ним мужчина:
«Здравствуй, Баргир!»
Мало кто знал его имя. И еще меньше тех, кто был посвящен в тайну Читающего Мысли. А тут какой-то посол, который совсем недавно прибыл из Северных земель, и успел прославиться лишь тем, что был невероятно красив, насмешливо показывает свою осведомленность. Да его посольство официально открывается только на следующей неделе!
«Откуда?!»
- Кто ты? - настороженно спросил Магистр. Он понизил голос так, что услышать его мог лишь посол.
Губы мужчины растянулись в такой обворожительной улыбке, что стоящая рядом мать многочисленного семейства с неприличным стоном рванула целомудренный ворот. Пуговицы, которые год как вошли в моду, с режущим ухо звуком поскакали по мраморному полу.
Посол прикоснулся холеными пальцами к груди, и глаза Магистра в ужасе распахнулись: ноготь блондина постучал по амулету рода Дарящих Вожделение.
- Астримб?!
Сытый император приложил палец к губам.
«Ваше Наивеличайшее Могущество, захлопните свой рот», - в мыслях колдуна звучала издевка.
«Он, подлец, знает, что я не смогу выдать королю того, кто прячется за сладкой рожей посла! Я сам открыл двери дворца, дав ему в руки амулет Вожделения!»
Астримб продолжал улыбаться, когда грохнувшуюся в обморок мать семейства, что так неприлично оголила свою грудь, поспешно уносили. Искавшие встречи с его взглядом женщины капризно дули губы, злясь, что все внимание златокудрого посла достается Магистру. Вожделение начисто стерло другие чувства несчастных.
«Никакого уважения ко второму человеку после короля, одно желание задрать юбку».
Баргир Син попытался усмирить собственные мысли.
«Пришел час расплаты», - между тем промурлыкал Сытый император, показав ослепительно белые зубы. Магистру же показалось, что он скалится подобно волку, готовящемуся вцепиться в его шею.
- Чего ты от меня хочешь? - он произнес это одними губами, но Сытый император понял.
«Еще один строн. Любой. Но значимый для короля».
Кровь прилила к лицу Магистра. Он понял, кто мутил воду в столице.
Сытый император рвался к власти. Огнестрельное оружие, убийства приближенных к королю, контрабандный ввоз иномирных тварей, попытки раздобыть в архиве списки всех родов Агрида с описанием их магических способностей - колдуны собирались выйти из тени.
«Кто остановит их, когда они соберут достаточное количество союзников и стронов, чтобы стать достойными противниками Элькассара?»
Ответ пришел сам.
Цессир.
«Или он их, или они его. Любой расклад мне на пользу. Заодно посчитаюсь с Изегером».
Магистр молча перевел взгляд на удаляющихся из залы супругов Ханнор.
- Строн Рвущих Пространство, - прошептал он, наклонившись к уху Астримба. Пахнуло приторно сладким. - Мужчину лучше убить сразу.
Глава 49. Откровения Вейжика
- Баю-баюшки-баю, не ложися на краю,
Придет серенький волчок и укусит за бочок...
Юля видела себя маленькой на руках мамы. Та качала ее, но смотрела куда-то в сторону. Наверное, в окно, за которым лил скучный серый дождь. А маме нравится все яркое. Даже волосы она красила в белый цвет. А платье у нее розовое, как и губная помада.
Ногам было зябко, но дочь боялась пошевелиться. Не так часто ее брали на руки, а уж пели тем более.
- Спи. Ты почему не спишь?
- Я тебя люблю.
- Я тоже. И скучаю...
Юля резко распахнула глаза и застонала от осознания, что мама и тот далекий момент счастья - всего лишь сон.
С потолка темного помещения, больше похожего на берлогу, капало. Ноги так сильно замерзли, что Юлия их не чувствовала. Туфли куда-то пропали, а край платья оказался настолько мокрым, что стоило подняться, как оно скособочилось на бок. Мгновение спустя Юля поняла причину - ленты, что удерживали ткань, были оборваны. Диадема и брошь под горлом - исчезли. Цепочка, на которой болтался кленовый листок, до крови натерла шею - было очевидно, что кто-то пытались снять строн. Вытащив из растрепавшейся прически шпильку, Юля собрала обрывки платья и лент на импровизированный крючок.
Ей бы попрыгать, чтобы согреться, но низкий каменный потолок едва ли не лежал на ее вовсе не титанических плечах. Согнувшись пополам и обняв себя руками, пленница подошла к ржавым прутьям, на которых под сквозняком шевелились клочья бурого меха: видимо, какое-то крупное животное чесало бока об их шершавую поверхность.
Юлия, поняв это, лихорадочно огляделась - вдруг она не заметила хищника, и он, затаившись, за ней наблюдает? Но клетка оказалась пуста.
Хотелось пить. Юля сглотнула и почувствовала во рту привкус крови, что моментально заставило вспомнить о моменте похищения: удивленное лицо лорда Ханнора, его медленное заваливание назад, точно он раздумывал, стоит рухнуть или нет.
Совсем недавно блиставшая на балу красотой и драгоценностями леди Цессир заскулила, будто брошенный щенок. Страх за Изегера и холод запустили привычную человеческую реакцию - крупная дрожь била ее полураздетое тело.
- Нет, на ней действительно нет никакого строна, - мужской голос прозвучал так громко, точно говоривший был туговат на ухо. Там, на Земле, по соседству с Юлей
