Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
Иэн думал, что снова почувствуем, как проливным дождем на него обрушивается презрение, но вместо этого в его глазах промелькнуло чувство, похожее на жалость.
— Ваше имя Иэн, я правильно помню, молодой человек? — спросил он. Откуда он мог “помнить” его имя хэлл решил не спрашивать.
— Верно.
— Вы представились мужем Лилит Пендрагон, — сказал мужчина, рассматривая лист пергамента.
Не совсем так. Хитрый альв намекнул стражам, что они с Этери связаны, а остальное те уже додумали самостоятельно.
Иэн кивнул. Он не понимал, почему ему задают эти вопросы сейчас, спустя столько времени, проведенного в темнице.
И тут король с громким хлопком закрыл книгу, отбросив ее в сторону.
— И как же моя дочь жила на той стороне? — Артур дернул уголком губ, гипнотизируя взглядом всадника. — Расскажите нам во всех подробностях.
“Он все знает”, — догадался Иэн. Он знал, что придет день, когда вместе с войсками они оккупируют земли Приморского Королевства. В тот день Артур Пендрагон должен был быть повержен, а все волшебные твари истреблены с лица Ареморики. Империя должна превратиться в великую державу. Но почему-то, увидев короля Примории в живую, Иэн начал в этом сомневаться. В нем не было ничего особенного, кроме величия и стати, присущей любой королевской особе. И все же он внушал страх одним своим присутствием.
— Что вам от меня надо?
Глупый вопрос. Информация — источник знаний. Но разве Авалона не докладывала ему о делах империи? Разве не за этим она проникла туда? Чтобы шпионить и составлять рапорт.
— После вашего возвращения, — начал король, посмотрев на рыцаря за спиной Иэна, — моя дочь начала вести себя странно. Не знаете, почему?
Он знал.
Артур ждал, что альв приведет ему Лилит Пендрагон, но он ошибся. Вовсе не Лилит ходила по коридорам замка, а Чужестранка с глазами цвета холодного тумана.
— Нет, — солгал он.
Его Величество сцепил руки в замок и кивнул.
— Знаете, каждый человек в этом мире ненавидит что-то настолько сильно, что даже готов пойти на убийство. Чаще всего предметом ненависти выступают люди. Но я не отношусь к их числу, потому что всем сердцем ненавижу ложь, — с угрозой в голосе произнес король. — И вы лжете мне. Ланс, что я делаю с людьми, которые пытаются меня обмануть?
Мужчина за столом напрягся.
— Лишаете головы, мой король.
— Прилюдная казнь. Она пробуждает в людях страх. Первобытный, животный страх. Они боятся оказаться на месте смертника. Вы не согласны со мной? — спросил он, заметив горящий взгляд Иэна.
Всадник хотел сказать, что убивать людей за сокрытие правды негуманно, но вдруг вспомнил одно из многочисленных заседаний в чертоге Алой Инквизиции. Сионийцы убивали фейри просто за то, что они существовали. Разве это гуманно? Не он должен рассуждать гуманности, совсем не он.
— Не слишком ли жестокое наказание? — все же спросил Иэн.
— Некоторым лжецам мы просто отрезаем язык, — сказал мужчина подле окна. Он повернулся. Черная повязка закрывала часть его лица. Но один глаз внимательно смотрел на пленного. — Смотря, насколько соразмерна ложь.
— Я повторю вопрос.
Артур встал, прошелся по помещению, замирая около камина. Его взгляд был устремлен на холст с картиной.
— Почему моя дочь пыталась меня убить?
Иэн не подал даже малейшего признака удивления, но внутри поднялась волна изумления. Чужестранка пыталась убить короля? Быть этого не может. Она потратила все свои силы, чтобы спасти их жизни в лесу. Она освободила даже его, не смотря на свой страх.
Разве Этери способна на такое?
— Не знаю, — это была правда. Иэн не знал, почему Чужестранка решилась на это, но Артур ему не поверил.
— Вы уверены? — он провернул простое золотое кольцо не безымянном пальце левой руки. — За ложь придется заплатить кровью.
Участь, уготованная ему судьбой. Этого не сбежать, не скрыться. Артур казнил бы его в любом случае, даже если бы Иэн раскрыл ему часть правды. Но он не стал этого делать. Его глупые поспешные решения привели к тому, что он оказался здесь, и если и винить кого-то, то только себя. Сквозняк прошелся по его рукам, металл от кандалов ощущался так, словно они были вырезаны изо льда.
Всадник был готов пролить кровь.
— Уверен, — безэмоционально сказал Иэн, — она знала, что делает.
Король медленно повернул голову в его сторону, но хэлл смотрел не на него, а на мужчину, отложившего бумагу подальше. Он вздохнул, поднимая на Иэна усталый взгляд, и качнул головой.
— На плаху его.
Такие простые слова с таким страшным значением, повисли между ними.
— Ваше Величество, он еще может нам пригодиться, — осмелился поспорить Ланс.
— Нет. Он нам не нужен.
После этих слов в помещение проникли два альва, связали всадника по рукам и ногам гибкими лианами и потащили за собой.
Иэн не сопротивлялся. Просто не мог. Его спустили с лестницы, он чудом не свалился в воду, которой был затоплен весь первый этаж. И на этом все? Его жизнь оборвется здесь от удара топора? Он волочил свое существование только потому, что в глубине души надеялся покинуть империю, стать свободным, покорить вершины холмов и дремучие леса, играть, чтобы душа пела. Иэн слышал музыку в каждом порыве ветерка, в каждом звоне разбитого стекла. Он слышал, как звучат человеческие души, и хотел слушать их вечность.
Но все это больше не имеет смысла.
Альвы взмахнули руками, и лианы протащили его через мост, ведущий в город. Карлеон просыпался. Зазвенел тревожный колокол. Люди повыбегали на улицу, кто в чем был: в рваных рубашках, ночных сорочках, со смешными колпаками на головах, сонные, все еще досматривающие свои сны. Одним из немногих развлечений для них были казни. Артур был прав. Чем чаще они смотрят, тем быстрее растет их страх. Люди боялись смерти, но все равно столпились около эшафота.
Альвы остались внизу. Палач уже ожидал Иэна на помосте. Лианы затащили его наверх, силой поставив на колени перед обрубком дерева. Сколько жизней полегло на этом самом месте? Вскоре прибавится еще одна.
Палач, облаченный в черную мантию, закутанный в ткань с ног до головы, поднял свою секиру и подошел к пленному.
Один из альвов, стоящих перед народом, безжизненно зачитал приговор:
— За незаконное проникновение на территорию Приморского Королевства, похищение принцессы Лилит Пендрагон и сокрытие правды мужчина по имени Иэн приговаривается к смертной казни.
О чем думает человек перед смертью? Вряд ли о ярких красочных вспышках, окрасивших небо в синие и красные цвета. И не о перезвоне колоколов. Иэн думал о том, что вся его жизнь состояла из желаний его отца, который видел
