Как стать счастливой! - Мария Казакова
Сам хозяин таверны ужаса от вида окаменелых не испытывал, хотя держался настороженно. Ну и уж когда девять голодных девушек расположились в комнатах наверху, он скомандовал всем перемещаться на кухню, потому что он один такую ораву не прокормит. И, несмотря на ту ситуацию, которая была свежа в памяти, все мы были полны энтузиазма (кроме пепельных, по понятным причинам) и готовы были работать. Разобраться в том, кто есть кто, и кому что надо или куда надо решили потом.
Меня аккуратно отвели подальше от огня, шутливо припоминая один знакомый многим инцидент на кухне повелителя, на что я метнула испепеляющий взгляд, уверяющих всех, что это все враки и лишь невероятная случайность. Но с ласковой улыбочкой меня отправили чистить громадную рыбину. На этом доверие к моим кулинарным способностям у «начинающих поваров» закончилось единодушно.
Гады!
Дождь прекратился, и на улице запахло свежестью, но я ее не чувствовала, потому что мои руки воняли рыбой. Дверь из кухни вела в небольшой закуток, поросший травой, который упирался в стену жилого дома. Но окна, к счастью, на сторону таверны не выходили, а потому я могла спокойно присесть за услужливо вынесенный для меня столик и приниматься за дело, усердно работая ножом.
— Сильно злишься? — я подняла глаза на присевшего на развалившееся крылечко, состоящее из трех ступенек, окаменелого.
Недовольно потерла, неожиданно зачесавшийся нос тыльной стороной ладони.
Не то чтобы я злилась. Просто обидно было. Потому как Мила, вызвавшаяся тоже помогать нам, шустро справлялась с готовкой, и ее никто ни разу не попытались прогнать с кухни. Запахи из ее кастрюли шли восхитительные. А я не безгрешная, и потому как девушка, завидовала ей лютой завистью, когда Алек, хлебнув похлебку, блаженно прикрыл глаза и после этого не отходил от Милы и ее «божественной стряпни». Даже пепельные на миг побросали все свои дела и тоже поспешили на дегустацию. Разумеется, никаких восхищенных вздохов не было, окаменелые, что с них взять. Но и обычных одобрительных кивков Миле хватило, что покраснеть от гордости и смущенно улыбнуться, а мне покраснеть от досады и прикусить щеку изнутри, чтобы не дай Творец не обидеть девушку. Ведь ничего плохого она не сделал. Это мое первое впечатление, которое я произвела на всех обитателей замка Дара, предопределило мое размещение вдали от всех на улице, вне кухни. Такое отношение раздражало.
— Я не злюсь. Просто хотела помочь, — пришлось пожать мне плечами.
Сколько всего я хотела спросить у моего золотоволосого окаменелого, но, несмотря на волнение за него и любопытство, я чувствовала моральную усталость. Минуты безумной радости от встречи прошли, и я вновь спустилась с небес на землю и заставила себя работать, что было очень трудно, учитывая насыщенность летящих со скоростью света дней.
— Ты уже помогла всем, кому только можно было помочь, — закатил глаза окаменелый и, упершись локтем в колено, подперев щеку кулаком, стал внимательно следить за моими движениями, но я замерла, как только смысл фразы дошел до меня.
Дариан понимающе хмыкнул и протянул:
— Всех перечислять не буду, а то вы, мисс Кия, помрете от гордости, но взять хотя бы тех девиц наверху. Что бы с ними стало, не окажись вы здесь? А? Невероятная вы наша.
Его логика была мне ясна, но я своей главной роли совсем не признавала.
— Это ты их спас. Без тебя я бы ничего не смогла, — слова были произнесены печальным тоном, а на моих губах появилась грустная улыбка.
Как же сильно я к нему привязалась. Теперь мне казалось, что ради него и рядом с ним я была способна на многое, а вот без него…как-то не представляла себе ничего путного. Может, потому что я больше не отделяла себя от Дариана, что было, несомненно, очень опасным решением и ужасно волнительным. Не было «меня», теперь были «мы». Интересно, это все влияние второго камня или нечто большее?
Изумрудные глаза шкодливо блеснули.
— Я сейчас могу спокойно схватить тебя на руки и унести отсюда и, глазом не моргнув. Мне совершенно плевать на всех и все, кроме тебя и моего мира. И если бы я не прыгнул за тобой в портал, меня бы здесь не было, а девушек продолжили бы держать в заточении на корабле, а затем продавать, — он улыбнулся мне, как несмышленому ребенку и, подвинувшись ближе, потрепал по волосам. — Не отвлекайся, — нарочито строго ответил он, кивая на мои застывшие руки. — Я не забыл про вино. Кстати, отменное! Но для него мне нужна прекрасная мисс, а не опьяневшая от первого глотка на голодный желудок Кия.
Я фыркнула от смеха и показательно развела руками, оглядывая себя, вдруг что изменилось и на мне расшитое жемчугом бальное платье, на ногах хрустальные туфельки, а на голове диадема. Но нет, сказкой, в отличие от рыбы здесь даже и не пахло.
— Тогда тебе, видимо, придется искать другую компанию. Потому что получишь ты только Кию из всего вышеперечисленного!
— Да я просто счастливчик, — мурчащие нотки в его голосе взволновали, как и манящий и такой нежный взгляд. Я даже рыбу перехватила поудобнее, чтобы не выскользнула из ослабевших рук, которые снова захотели обхватить Дара.
Но сделала я другое. Задала всего один вопрос, что должен был разрушить мнимую идиллию этих мгновений, но который должен был когда-нибудь прозвучать. Момент портить не хотелось, но сил терпеть у меня уже не было.
— Дар, что произошло в замке Талтинуса?
Мои руки опять принялись за дело. Давить на него не стоило, лесть к нему с рыданиями и выставлять напоказ все свои чувства тоже. Не оценит. Слишком близко его задели за живое. Такое нельзя вырывать из человека (окаменелого), такое нужно вытягивать потихоньку, без видимых усилий, с добровольного согласия.
Как и ожидалось, мне сначала не ответили. Глаз я не поднимала, а потому не видела его лица. И когда я уже почти дочистила рыбу и собиралась отнести ее на кухню, расслышала тихое:
— Я был в кабинете Талта, когда почувствовал, что что-то не так. Все что я знал, никак не сходилось. Я упускал что-то важное, но не мог понять что именно. А точнее кого. Я знал, что крысу нужно искать среди своих, но как же я был слеп, — он
