Юлия Фирсанова - Божественные маскарады
Принцы оглушительно заржали, усмехнулся и Лимбер, а потом мстительно ответил:
– Сообразительный ты у меня, сынок. Любой король гордился бы таким наследником.
Прозрачный намек его величества заставил Рика несколько измениться в лице. Оно, простите авторский неологизм, выбледнилось (кстати, слово «бледнилось» в словаре есть) так, что каждая веснушка на остром носу и щеках принца засияла маленьким солнышком. Рыжий маг живо понял, что переборщил со своими шутками, и, поперхнувшись смешком, затараторил, умоляюще уставившись на отца:
– Это тебе показалось, что я сообразительный. На самом деле я очень глупый, просто тупой, а еще азартный и вообще транжира, совсем безответственный, у меня бывают провалы в памяти и вспышки необоснованной жестокости и… и… и… вообще, Нрэн гораздо сообразительней, чем я.
– Хватит стрелки переводить, рыжий жулик, – рявкнул «сообразительный» Нрэн, которому совсем не по душе пришелся такой крутой поворот в вопросе престолонаследия. Обратившись к королю, принц сухо сказал: – Бери карту, дядя.
Король, уевший сынка, излишне распустившего язык, с ехидной усмешкой встал и выбрал на столе карту.
– Брудершафт! – радостно провозгласил Лимбер, довольный выпавшим жребием, показал карту всем и бросил ее назад, в центр круга, к уже отыгравшим.
Правда, для неисполнившего обет напиток должен был выбрать круг игроков, но даже это не слишком расстроило короля, ведь кошачьей мочи на столе не было. «Зеркало» же имело право взять любую бутылку по собственному вкусу.
Пошептавшись, детишки мстительно избрали для отца двухлитровую бутылку самого крепкого пойла под зловещим названием «Темный огонь Мэссленда», чудом затесавшуюся в батарее престижных лиенских вин. Об этом вежливо оповестил дядю душка Лейм, делегированный массами из соображений безопасности.
Король только хмыкнул и принял из рук племянника емкость лилового цвета, размышляя о том, что, к счастью, никто не додумался притащить на игру еще и пятилитровую бутылку злополучного «Огонька». Такой дозы не выдержал бы без ощутимых последствий даже богатырский организм его величества.
Нрэн, как всегда, остановил выбор на одной из своих любимых кислятин из разряда «сухое белое».
Двое лоулендских богов, вернее, их луженые глотки и желудки самоотверженно справились с «самой трудной» картой колоды, сглотнув спиртное, словно водицу, и разошлись по местам. Пустые бутылки отправились в ящик под большим столом к уже ожидающим их товаркам.
«Отстрелявшийся» король плюхнулся на стул и изрек, не удержавшись от злорадной шпильки:
– Вот пришла и твоя очередь рассказать нам об обете, наследничек.
– Конечно, папа, – смиренно согласился Рик, понимая, что «первый тур» отец выиграл, ведь на его стороне был гораздо больший опыт перепалок. Но сдаваться принц не желал, а потому собрался с силами и забацал речь: – Я обещал не заключать сделок все Новогодье, но коварные происки могущественных врагов с верхних Уровней, поставившие под угрозу безопасность нашего великого суверенного королевства, благополучие семьи и жизнь моей возлюбленной бесценной сестры вынудили меня нарушить священный обет. Жертвуя своей клятвой во имя высокого долга, я героически заключил ряд контрактов на поставки и изготовление зеркал Марлессина.
– Бессовестный ворюга, ты стащил лучшие фразы из моей речи, – искренне возмутился Лимбер под смешки детей.
– Ага, – покаянно согласился рыжий. – А что мне оставалось делать? Все лучшие оправдания оказались в твоем выдающемся монологе, настоящем произведении высокой речи. А я в риторике не силен, вот незадача, крупный недостаток для наследника престола.
Все присутствующие за столом затаили дыхание, кое-кто даже закусил губу, чтобы своим диким ржанием не мешать столь захватывающему диалогу.
– Ничего страшного, сынок, – сменив гнев на милость, утешил отпрыска король. – Если знаешь, у кого украсть, уже хорошо.
– Значит, папа, в случае кончины ты официально разрешаешь мне тревожить твой дух для составления речей!? – уточнил Рик с лукавым блеском в хитрющих глазах.
– Я те потревожу! – Его величество показали «наследнику» увесистый и массивный предмет, именуемый кулаком.
– Это ответ «нет»? – вежливо поинтересовался принц.
– А что, похоже на согласие? – удивился король, на всякий случай подозрительно оглядев свой кулак. Обычно столь весомый аргумент все непонятливые собеседники воспринимали однозначно.
– Ну я же говорил, что я тупой и многого не понимаю, – торжествующе заявил Рикардо.
– Это хорошо, сынок, значит, никто не сможет повлиять на тебя, действуя с позиции силы. Неприятие угроз – отличное качество для короля сильного государства, – поучающе-ласково ответил Лимбер и только что по головке мальчика не погладил.
Первым вырвался на волю клокочущий в горле неудержимый смех Кэлера. Следом за ним, признавая победу короля, загоготали остальные родственники, в конце концов рассмеялся и сам Рик, убеждаясь окончательно, что отец обыграл его вчистую.
– Короче, свой обет я не выполнил и готов понести заслуженную кару, – ухмыляясь, закончил рыжий маг, отказываясь от дальнейшей словесной дуэли.
– Тяни карту, трепло, – фыркнул Нрэн.
– Да, о мой грозный брат, великий воитель, – смиренно согласился бог-сплетник, подлетел к столу, быстренько избрал свою участь в виде маленькой белой карточки с рисунком стоящего на коленях мужчины и огласил: – Покаяние!
– О! Наконец-то! Есть во Вселенной справедливость, просто ее проявления иногда запаздывают! – удовлетворенно констатировал Джей, злобно потирая руки. – Чаша терпения великого Творца все-таки переполнилась, и настал твой черед каяться!
– Это вряд ли, – весело огрызнулся рыжий. – Просто слушать тебя ему уже надоело.
– Карта, – сурово напомнил Нрэн, не давая игре свернуть в русло пустой перебранки. Согласно правилам, рыжему магу предстояло признаться в каком-нибудь проступке по отношению к самому воителю. «Хотя бы будет польза от этого пустого времяпрепровождения», – подумал бог.
– Я каюсь, мой грозный, целомудренный брат, – всхлипнул Рик, предусмотрительно вставая подальше от Нрэна, – в том, что на прошлом семидневье именно я подбросил в твои покои на порог комнаты отдыха некий предмет белого цвета с отделкой…
– Хватит. Покаяние принимается, – рявкнул Нрэн, больше всего надеясь, что родичи в целом, а Элия в частности, не заметят, как кровь приливает к его щекам, и не догадаются, о чем толкует гнусный сплетник, впрочем, на последнее было мало надежды.
– А я ведь только начал облегчать свою совесть, – укоризненно вздохнул рыжий. Но воин пригвоздил его таким мрачным взглядом, что принц тут же заткнулся и, обойдя стол, молча сел на свое место, всем видом демонстрируя обиду и недоумение.
