Дело леди Евы Гор - Кира Леви
Мастер взглянул на меня с нескрываемым уважением.
— Вы понимаете, миледи, что этот шаг может вызвать напряжение в кругах городской знати?
— Если знать готова покрывать преступника, пусть тоже готовится к последствиям. Король справедлив и не применит наказание большее, чем того заслуживает барон. Но преступления барона столь велики, что их однозначно расценят, как измену интересам народа нашего королевства. Захотят ли эти круги в таком случае покрывать преступника?
Валентайн удовлетворённо кивнул, затем аккуратно сложил бумаги в толстую кожаную папку.
— Тогда не будем терять времени. Я займусь этим немедленно.
Я поднялась, не спеша оглядела кабинет, затем направилась к двери.
— Сообщите мне, как только документы будут переданы в канцелярию, — бросила через плечо, прежде чем выйти.
— И да, господин Валентайн, милорду о передаче дела барона Селбриджа в королевский суд я сообщу лично... Вероятно, он захочет принять участие в его судьбе, — мой голос резко сел, но я, прочистив голос, уверенно продолжила: — И в судьбе дочек барона… Леди Иоланды и… не знаю, как зовут вторую девушку.
Валентайн внимательно посмотрел на меня, чуть прищурившись, словно оценивая скрытый смысл моих слов.
— Её зовут Мишель. Безусловно, миледи. Думаю, герцог Гровенор не останется в стороне.
Валентайн подтвердил мои мысли. И мне от этого стало ещё тяжелее на душе.
Глава 48. Самый сложный разговор
Выйдя из кабинета, я остановилась в приёмной, не решаясь зайти в свой кабинет. Мне не хотелось начинать этот тяжёлый разговор, но обстоятельства требовали.
Как преподнести эту новость герцогу? Ведь помимо самого барона, чьё падение теперь было лишь вопросом времени, существовала ещё одна проблема — его дочери. Они не были виновны в преступлениях отца. И всё же, в глазах общества пятно позора ляжет и на них. Вдобавок, если имущество семьи будет конфисковано, что тогда? Где окажутся жена барона и его две дочери, которые как раз находятся в том возрасте, когда родители начинают подыскивать выгодные партии для замужества?
Мне пришлось вернуться в кабинет к Валентайну с просьбой.
— Господин Валентайн, подготовьте для меня досье на женскую половину семьи Селбриджей. Я должна понимать, что принадлежит жене барона лично и как устроить дальнейшую судьбу женщин.
Он молча кивнул, и я вышла из кабинета. Однако стоило мне приблизиться к дверям, как дверь распахнулась. Рэйвен Гровенор выходил из комнаты с явно хорошим настроением. Густые тёмные брови были расслаблены, пальцы одной руки небрежно касались рукояти клинка, висящего на боку. Он явно только что закончил разговор с бароном Локсли и был им доволен.
Наши взгляды встретились. И я увидела, как в его глазах на мгновение мелькнуло что-то странное, словно он смотрел на меня впервые и изумлялся.
— Ваша Светлость, — спокойно произнесла я, склонив голову в знак приветствия.
Он посторонился, пропуская меня в кабинет.
— Миледи, я благодарен вам за жизнь друга, — с чувством произнёс мужчина. И столько в его голосе было теплоты, что я даже усомнилась, что передо мной стоит именно генерал, а не его двойник.
— Я сделала это не ради чьей-либо благодарности, милорд. Делай, что должно, и будь что будет. Это моё кредо. Что ж, милорд, если вы ещё тут, то мне не придётся посылать за вами. У меня к вам серьёзный разговор. Барон Локсли, я вас попрошу об одолжении, сопроводите Игги в торговый квартал. На неё вчера напали, я не хочу повторения. А в ратуше есть, кому за мной присмотреть.
Барон, не возражая, покинул кабинет. Герцог опустился в кресло напротив меня. Пауза затянулась. Собравшись с духом, я начала разговор.
— Дело о деяниях барона Селбриджа передаётся в королевскую канцелярию, — произнесла ровно.
Герцог не изменился в лице, но я заметила, как он едва заметно сжал челюсти.
— У вас достаточно оснований?
— Более чем. Все доказательства собраны. Свидетели дали показания. Барон нажился во время войны на поставках некачественного продовольствия. Его преступления слишком очевидны, чтобы их можно было проигнорировать. Его деяния расцениваются однозначно — измена. Приговор — смертная казнь.
Пока разговор шёл мирно, но я собралась сказать то, что однозначно оттолкнёт меня от герцога ещё дальше, чем мы были сейчас. Сцепив пальцы в замок, я продолжила:
— Во всём этом деле осталось одно тёмное пятно. И это — какова ваша роль в схеме наживы барона Селбриджа?
— Вы меня в чём-то подозреваете? — гнев исказил мужественное лицо генерала. Атмосфера накалилась между нами. Я с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть от разозлившегося мужчины.
— Видите ли, милорд, речь идёт о поставках продовольствия во время военной компании, в которой вы не просто участвовали, а были во главе войска Его Величества. И мне непонятно вот что, генерал. Были ли вы замешаны в махинациях барона или это попустительство с вашей стороны? Так сказать, по-родственному. Почему-то барон распоряжался в ваших владениях в ваше же отсутствие, как у себя дома.
— Это месть, — генерал сузил глаза, пристально разглядывая меня, словно пытался прочитать мои мысли. — Банальная женская обида.
В груди вспыхнуло возмущение. Я медленно вдохнула, стараясь сохранить спокойствие, но пальцы непроизвольно сжались в кулак.
— Если бы я действительно хотела мести, милорд, — голос остался ровным, но внутри всё кипело, — я бы не тратила время на этот разговор. Просто действовала бы за вашей спиной.
Его бровь дёрнулась, но выражение лица осталось непроницаемым.
— Вы меня оскорбляете своим предвзятым отношением! — голос сорвался и прозвучал чуть громче, чем я планировала. — И не пытайтесь увести разговор в сторону. Я задала вам вопрос, милорд: каково ваше участие в махинациях барона Селбриджа?!
Стук ладони о стол раскатился по кабинету глухим эхом. От неожиданности мы оба вздрогнули.
В воздухе повисло напряжение.
Герцог медленно выдохнул, словно боролся с желанием ответить резко. Взгляд его потемнел, но в нём не было гнева — скорее, что-то похожее на усталость и… сомнение.
— Я в них не участвовал, — наконец произнёс он, всё так же не отводя взгляда. — Я был занят другими вопросами и не вмешивался в работу интендантской службы.
— К вам поступали жалобы от офицеров или
