Я разорву эту помолвку! (СИ) - Хэйли Джейкобс
— Ваше величество, ваш верный поданный, лорд Брук из провинции Лорния, больше не может молчать.
Среди гостей возникло удивление. Шепотки стали громче.
— О чем же вы, достопочтенный лорд, исследователь залежей винтерия и порядочный поданный желаете мне поведать?
Я не смела поднять головы. Но тон голоса императора был таким знакомым. Неужто он в сговоре с Филиппом? Серьезно? Или я не так поняла?
Витиевато я поведала о том, что мне случайно стало известно, что семья императрицы промышляет незаконными делишками.
Гидеон уронил свой бокал, императрица заголосила, что все это наглая ложь и клевета и напоминала мужу о брачных клятвах и безграничной и слепой вере…
На меня смотрели сотни людей, но взгляд только одного человека рождал страх поднять голову и встретиться с ним лицом к лицу.
Джеймс, о чем ты думаешь сейчас? Он не мог не узнать предмета в моих руках. К какому выводу в итоге он пришел? Догадался? Или решил, что его невеста снова тайком встречалась с другим мужчиной и попросила его сделать то, что не могла доверить ему?
Книгу у меня забрал сам император под восторженные взгляды толпы — представление развернулось не хуже, чем в театре — откуда-то появились вооруженный мечами рыцари в доспехах с символами неизвестного ордена, схватили императрицу и наследного принца, тут вперед вдруг вышла Равина, несостоявшаяся принцесса и слезно поведала публике о том разврате, к которому ее пытался склонить до свадьбы и даже до помолвки кандидат в женихи, появился и будто бы выпрыгнувший из-под земли граф Уитмор, требуя справедливости за подрыв своих месторождений винтерия и свидетельствуя об угрозах со стороны ее величества…
Словом, первое появление на публике сколотившего непомерное состояние лорда Брука уже не вызывало интереса. Этот театр абсурда, для которого я была не более чем спусковым механизмом; продуманный до мелочей Филиппом, с легкой усмешкой наблюдающим издалека в тени, отбрасываемой троном, все больше набирал обороты.
Вот вам и социальная казнь. Зашедшаяся краской императрица и бледный словно полотно наследник растерянно наблюдали за процессом, который не могли ни остановить, ни контролировать.
Для меня остались неразгаданными две загадки.
Первая, знал ли император и был ли заодно с Филиппом. И вторая, какое сейчас лицо у Джеймса.
Свою часть уговора я исполнила. Филипп заметил меня в толпе и коротко кивнул, снова растянув губы в усмешке. Вот и подтверждение, что отныне я свободна. О новой встрече с бастардом не грежу от слова совсем.
Вздохнула, набирая в грудь побольше смелости, и перевела взгляд.
Словно безмятежный островок в восторженной, взволнованной толпе он стоял неподвижно, все это время обжигая синим взглядом только меня. Растерянный и удивленный. Джеймс неловко сделал шаг навстречу. Я невольно ступила назад.
— Лорд Брук, задержитесь, — произнес император, заметив мой отход.
Да ни за какие коврижки.
Хмурое лицо Джеймса и его насупленные брови вызывали мурашки по всему телу. Он явно собирался поймать меня словно маленького зверька, которым я себя ощущала весь вечер.
Попятилась назад, обернулась и бросилась бежать со всех ног, на ходу перекручивая на пальце кольцо-артефакт, чтобы все возможные преследователи потеряли след в водовороте пышных цветастых подолов гостий.
Добежать до покинутого мной совсем недавно, и в то же время очень давно, пристанища за колонной, где барельефная стена была вовсе не тем, чем казалась на первый взгляд, я все же смогла. Парочка рыцарей, которых видимо послал по мою душу император, оглядывалась по сторонам в середине толпы. Они искали мужчину с усами на лице, но не леди в платье цвета ночного неба.
Я порывисто дышала, но стоило знакомой фигуре возникнуть перед глазами, забыла, как это делать.
— Флоренс… — раздался голос Джеймса.
Глава 16. «Моё»
Несмотря на то, что бежал он следом за мной через весь зал, мужчина ничуть не задыхался и в отличии от меня испариной не покрылся. Как-то не честно получается. Я невольно покрылась мурашками. Снежный ком вранья все нарастал, угрожая раздавить меня, свою создательницу.
— А, Джеймс, мне стало лучше, вот я и приехала, знаешь…
— Хватит! Флоренс, я знаю, что это была ты! — он устало потер наморщенный лоб.
Меня затопило чувство вины. Сама себе стала противна. Вот предполагала, что так будет, но не думала, что он настолько расстроится. Мы постояли какое-то время молча. Музыка уже не звучала, да и в танцах после такого события никто не был заинтересован. Гости собирались кучками и в тесных кружках обсуждали произошедшее, можно было подумать, что подобным занимались лишь женщины, но нет, в чисто мужских кругах, дымя сигарами, главы семейств — маркизы, виконты и графы — обсуждали будущие стратегии по вхождению в коалицию нового наследника. Переобулись они оперативно и споро.
Прикусив губу, я украдкой подняла взгляд на жениха. Он был явно раздражен, и встретившись со мной глазами отвернулся, словно не желал видеть сейчас мое лицо. Все… между нами все кончено? От напряжения я не могла унять в страхе зашедшееся сердце.
— Иди сюда, — наконец произнес Джеймс и поманил меня рукой.
Сначала неловко, а потом как можно быстрее, почувствовав облегчение, я бросилась в его приглашающие объятья и вдохнула ставший родным запах.
— Прости, — пробубнила куда-то мужчине в грудь. Он плотно прижимал меня к себе, оттого звук и вышел таким сдавленным.
К счастью, место, ниша за колонной была укромным местом и на обозрение толпы мы свои отношения не выставляли.
— Больше так не делай. Я чуть с ума не сошел. Думаешь, одна такая смелая?
— Прости. Я честно хотела сказать, но боялась твоей реакции. И сейчас немного тоже боюсь.
— Чего? — Джеймс слега отодвинулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Он искренне не понимал мотивов поведения своей непоседливой невесты. Такая недогадливость еще больше ставила мне в вину обман и недомолвки.
Сердце быстро билось в груди. Нужно быть честной. С собой и с ним. Он заслуживает правды и искреннего к себе отношения, той же нежности, с которой он обращается со мной.
— Никакого лорда Брука нет, как ты уже понял. Все это время им была я. И шахты, и торговая сеть «Сундучка» тоже моя идея, воплощение в жизнь которой стоило огромных усилий. Я была одна, жених бросил (на этих словах Джеймс вздрогнул), отцу не до того, только на себя я могла рассчитывать, только себе самой доверять без остатка. Положение у нашей семьи было не лучшим, а на деле все
